– Капитан, адмирал остановил казнь, – радостно зашептал Нихель. – Парней отправляют к остальной команде в трюм, – уточнил он, и в темноте засверкала его белоснежная улыбка. – Морской бог помогает нам! – сделал вывод негр.

Наконец, одна из планок поддалась. Это вдохновило мужчин, и они, стараясь, как можно быстрее расковырять дыру в полу, с азартом продолжили кромсать настил. В конце концов, достаточно расширив проём для того, чтобы можно было в него пролезть, корсары спустились вниз и оказались на камбузе. Мужчины спокойно огляделись. Вряд ли испанцы прикажут коку готовить еду для приговорённых к смерти, решил де Дюран и, стремясь проникнуть в галереи8, принялся ломать внутреннюю перегородку. Работа пошла быстрее, поскольку на кухне нашлись ножи, и Нихель на пару с капитаном взялся расшатывать доски. Опасаясь привлечь внимание испанцев, корсары, стараясь не издавать лишнего шума, торопливо разбирали перегородку. Они понимали, скорее всего, как только дождь закончится, адмирал решит возобновить казнь, а им ещё предстояло справиться с обшивкой отсека, где держат команду.

Но на счастье французов, дождь не прекращался, и капитан с Нихелем, выломав доски, проникли в межбортовую галерею. Тихо пробираясь по темному узкому проходу, моряки постоянно прислушивались, стараясь определить место, где они сейчас находятся, но неожиданно услышав оживлённое движение на корабле, догадались: похоже, ливень иссяк. Тэо решил пробраться обратно в помещение бака и попытаться разузнать о планах испанцев.

Вернувшись на нос верхней палубы, граф, прильнув к ранее проделанному отверстию в стене, к своей радости, увидел отплывающий адмиральский галеон. Капитан поблагодарил создателя и мысленно хмыкнул. «Теперь освободить «Поцелуй Фортуны» станет гораздо проще», – подумал он и, к своему изумлению, заметил склоняющееся к горизонту солнце. Оказывается, за работой время пролетело незаметно, и уже приближался вечер. Понимая, что испанцы отложат казнь до утра, де Дюран и вовсе возликовал, мысленно посылая хвалу Создателю.

На палубе показался барон де Бергани и прикрикнул на часовых:

– Смотрите в оба! Возможно, на острове остались ещё разбойники! Вдруг они захотят освободить своих приятелей.

– Пусть попробуют! – засмеялись в ответ солдаты. – Шлюпки у них нет, а если попытаются добраться до корабля вплавь, то смогут вновь порадовать акул! Мало эти твари всласть пообедали, так ещё и ужин сам пожалует в глотки!

Внимательно разглядывая палубу, насколько это позволял небольшой обзор отверстия, Тэо понял, что на «Поцелуе Фортуны» дежурило пятеро солдат. Прикинув, что скорее всего около двадцати человек дожидаются своей очереди несения караула, опытный пират уже разрабатывал план захвата корабля, рассчитывая под покровом ночи легко справиться с охраной.

Барон де Бергани немного постоял на шканцах, удовлетворённо оглядывая корабль, и пошагал в каюту капитана. Проводив предателя зловещим взглядом, де Дюран поспешил вернуться в галереи фрегата и, отыскав Нихеля, сообщил ему новости. Матрос в свою очередь доложил, что нашёл отсек, в котором закрыли товарищей, и повёл капитана к месту.

Вновь тихо пробираясь в темноте узкой галерее, корсары наконец смогли различить стук костяшек по столу и испанскую речь. Определив, что за стеной находятся охранники пленных, они догадались, что отсек с командой находится где-то поблизости. Де Дюран, мысленно прикинув строение корабля, прошёл ещё немного и приложил ухо к перегородке. За ней слышалось что-то похожее на размеренный пчелиный гул, только изредка доносилось нечто более громкое, напоминающее не то стон, не то вздох, и капитан согласился с предположением Нихеля: именно здесь и находятся их товарищи.

В битком набитом тесном и душном трюме моряки с тоской ожидали своей участи. Помещение скудно освещал один единственный масляный фонарь, дающий свет разве тем, кто находился непосредственно под ним, а остальные члены команды томились во тьме. Судьбе было угодно отложить казнь французов до утра, и они, тихо переговариваясь, вспоминали былые подвиги под командованием своего капитана и его безвременную кончину:

– Да, такую смерть не пожелаешь никому, – вздыхая, проговорил Кловис.

– Ничего, скоро мы все с ним встретимся, – грустно усмехнулся Санчес. – Вы как хотите, а я хотя бы одного из испанцев, но собираюсь забрать с собой, – заявил бывший квартирмейстер и ожесточенно добавил: – Лучше, если это будет барон де Бергани. О, как бы я хотел добраться до шеи этого негодяя!

Корсары одобрительно загудели, обсуждая возможность сопротивления, а один из пленников, сидящий у стены, неожиданно услышал за перегородкой странное шуршание.

– Лорент, слышишь? – настороженно спросил плотник Рейман у навалившегося на него спящего моряка и попытался его растолкать.

– Наверное, крысы, – сонно отозвался тот, но шорох продолжался и становился всё явственней.

– Это не крысы! Крысы так не скребутся, – взволнованно возразил плотник и, стараясь сообразить, откуда исходит скрежет, уставился на перегородку. Канонир продолжал безучастно дремать, но неожиданно подпрыгнул:

– Чёрт! Что это? – возмущённо воскликнул Лорент, потирая пораненное плечо.

Мужчины внимательно уставились на стену и с изумлением заметили, как на стыке между досками показалось лезвие ножа. Рейман оживился:

– Парни, там кто-то есть! – тихо сообщил корсар.

Пространство вокруг сверкнувшего ножа тут же обступили, и моряки поднесли фонарь, в недоумении гадая, кто бы это мог быть. Между тем тому, кто находился с обратной стороны трюма, удалось обстрогать край доски настолько, чтобы туда можно было просунуть пальцы, и грубые руки моряков, протиснувшись в образовавшуюся щель, потянули и оторвали деревянную плашку.

– Тише вы! – воскликнул Кловис, и моряки, старясь не издавать лишнего шума, взялись помогать неизвестным спасителям избавляться от досок. После первой планки разбирать перегородку стало значительно легче, и не прошло и десяти минут, как дыра в стене позволила пролезть через неё человеку. Когда две тени проскользнули в отсек, корсары, желая рассмотреть гостей, подняли фонарь и, не поверив своим глазам, в ужасе отшатнулись.

– Ну, чего вылупились, будто приведение увидели? – заметив суеверный страх в глазах парней, засмеялся де Дюран и, протянув руку, предложил: – Потрогайте! Мы из плоти и крови.

– Не может быть! Мы же видели, что от вас оставили акулы! – изумлённо рассматривая руки капитана, воскликнул Рейман.

– Как видите, эти красавицы обломали об нас зубы, – усмехнулся граф.

Первый осмелел Кловис и, неуверенно прикоснувшись к руке де Дюрана улыбнулся:

– Капитан! Живой! – воскликнул он и кинулся обнимать Тэо. Остальные члены команды тут же оживились и, последовав примеру товарища, принялись мутузить чудом выжившего капитана и здоровяка негра.

– Тише, тише, тише, – остановил восторги моряков де Дюран. – Нам пора выбираться отсюда, – сообщил он, и корсары, вдохновлённые появлением вожака, преданно на него уставились.

Тэо приказал части команды последовать за ним, а остальным посоветовал некоторое время подождать и готовиться к бою.

– Санчес и Кловис проберутся в кубрик, снимут часовых и откроют трюм, – пояснил капитан.

Парни, судорожно сжав кулаки, лихорадочно засверкали глазами. У каждого чесались руки отомстить испанцам за жестокую смерть приятелей, и теперь под предводительством своего отчаянного капитана они были готовы горы свернуть. Обговорив действия, де Дюран исчез за перегородкой, и за ним словно тени последовали два десятка мужчин, с ловкостью крыс пробираясь по межбортовой галерее.

Вскоре бывшие пленники оказались на камбузе. Получив каждый свою задачу и вооружившись ножом, парни растворились в тёмных закоулках корабля. Отсутствие света не являлось для моряков препятствием, они могли передвигаться по фрегату даже с закрытыми глазами, поскольку знали его, как свои пять пальцев.

Первая и самая большая группа, выскользнув с камбуза, отправилась искать ожидающих вахты испанцев, а вторая последовала в отсек, где держали команду. Охраняющие французов солдаты, ничего не подозревая, коротали время игрой в кости. Наверное, несчастные бедолаги так и не успели сообразить, что произошло, когда их настигла смерть. Зазвенев ключами, Санчес освободил узников, и корсары, радуясь чудесному спасению, оживлённо переговаривались: они вновь смогли обмануть «костлявую старуху». Получив свободу, моряки, решительно настроенные избавить фрегат от испанцев, неслышно рассыпалась по кораблю.

Третья группа во главе с капитаном через разобранный потолок поднялась на бак и оттуда крадучись прошмыгнула на палубу.

Освежившись обильным ливнем, остров, погружённый в сладкую умиротворённую дрёму, безмятежно отдыхал. Тропическая ночь в этих широтах наступала мгновенно, словно обрушиваясь тяжёлым полотном, и в считаные минуты покрывала всё вокруг густой мглой. На фоне угасающего неба ещё чуть различались очертания острова, да через просветы в тучах несмело поглядывали на землю лукавые звёзды. Над водой клубился лохматый туман и, расползаясь замысловатыми завитками, медленно поднимался к бортам корабля, окутывая палубу зыбким невесомым одеялом. Это удивительное явление создавало иллюзию, что корабль находится не на море, а скользит по небесам, ныряя в причудливые облака.

Расслабленные ночной прохладой часовые на палубе «Поцелуя Фортуны» устало зевали. Считая своё утомительное бдение бессмысленным, солдаты мечтали поскорее сдать вахту и завалиться спать, а не стоять в этом влажном липком мареве, ожидая неизвестно чего. Но в это время прижавшись к доскам настила и не желая оказаться замеченными с пришвартованного рядом «Благого Вестника», корсары осторожно подкрадывались к беспечным жертвам. Не издавая ни малейшего шороха, французы возникали из ночи, словно призраки, неся беспощадную смерть испанцам.

Чуткое ухо капитана неожиданно услышало негромкий всплеск. Всмотревшись в темноту, де Дюран разглядел в проплешине тумана небольшой плот, опасливо крадущийся к фрегату. Это Ланс с ребятами, оставшимися на берегу, под покровом ночи намеревались спасти товарищей. Всплеск привлёк внимание и одного из стоявших в карауле солдат. Пытаясь понять, что могло взывать подозрительный звук, он отошёл от фонаря к борту. Но стоило ему скрыться в ночной тьме, как его настигла зловещая тень, и поддерживаемый сильными руками капитана солдат беззвучно сполз вдоль фальшборта.