Нихель с мягкостью кошки, удивительной для такого здоровяка, неслышно проскользнул к другому часовому, и тот, испустив глухой вздох, обмяк. Пират аккуратно уложил беднягу на палубу и сбросил Лансу верёвочную лестницу. Увидев Нихеля, парни на плоту не сильно удивились чудесному воскрешению чернокожего верзилы, поскольку из своего укрытия в отличие от испанцев видели, как тот карабкался по якорной цепи на фрегат. Но радость от вида негра отошла на второй план, моряки торопились броситься на помощь товарищам. Правда, когда плот пришвартовался, и флибустьеры один за другим поднялись на корабль, с испанцами на «Поцелуе Фортуны» было уже покончено. Корсары успели вооружиться пистолетами, мушкетами и шпагами, захваченными у испанских солдат, к тому же они вернули и своё ранее отобранное оружие, взломав оружейную комнату. Всё произошло настолько тихо и слажено, что на «Благом вестнике» никто и не заметил, как на постах вместо испанских часовых появились французские флибустьеры. А Тэо, увидев свет, струящийся из неплотно прикрытой двери, направился к своей каюте.

Проводив галеон адмирала, барон де Бергани праздновал победу. Аристократический проходимец по-хозяйски обосновался в каюте графа де Дюрана и приказал принести себе выпить. Когда стюард выполнил приказание нового хозяина корабля, Эмиль, устроившись за столом, наполнил рюмку элем и, поздравив самого себя, одним залпом её опустошил. Вальяжно развалившись в кресле, барон, прихлёбывая спиртное, бесцеремонно закинул ноги на стол и закурил сигару. Мечтательно устремив взгляд в потолок, де Бергани пускал кольца дыма, бессмысленно наблюдая, как сизое облачко, медленно поднимаясь ввысь, постепенно растворяется в воздухе. Будущее рисовалась предателю в радужных красках, и, представляя свою дальнейшую безбедную жизнь, он самодовольно улыбнулся. Тут внимание барона привлекла шкатулка, и, потянувшись, он взял её в руки. Де Бергани открыл вещицу, из неё полилась нежная мелодия, а перед зеркалом начала вращаться маленькая русалочка. Презрительно скривившись, господин фыркнул, но отодвинув крышку, обнаружил внутри женские украшения, и на физиономии негодяя тут же появилась довольная ухмылка. Вытряхнув из шкатулки содержимое, Эмиль уже собирался положить всё в карман, как его внимание привлекла неожиданно заскрипевшая входная дверь. Де Бергани хотел было возмутиться: кто посмел явиться к нему без стука?! – но подняв глаза, предатель оцепенел от ужаса. На пороге с перепачканным кровью лицом и с горящими от гнева глазами стоял капитан Корбо. Выходец с того света направил на барона пистолет и показал знаком, чтобы Эмиль не смел шуметь.

В панике осознавая, что растерзанный акулами капитан пришёл отомстить за свою смерть, Де Бергани побледнел, часто захлопал глазами и, продолжая сжимать в руке драгоценности, поспешно вскочил с места. Корбо перевёл взгляд на руку барона, сжимающую украшения его жены, и злобно прищурился. Поймав ледяной взгляд призрака, Эмиль буквально почувствовал, как его обдало мертвецким холодом, и, лихорадочно застучав зубами, он начал дрожащими руками торопливо запихивать драгоценности обратно в шкатулку.

Догадавшись о причине животного страха высокородного негодяя, капитан хищно улыбнулся.

– Ну что, де Бергани, я вернулся за тобой, – подтвердил опасения доносчика призрак.

Де Дюран неторопливо направился к барону. Глаза Эмиля наполнились кричащим ужасом, он всем телом мелко затрясся и неожиданно обмочился в штаны. Причем, чем больше растекалась под трусом лужа, тем шире становились его глаза. Заметив конфуз аристократа, капитан брезгливо поморщился:

– Ну вот! Взял и нагадил в моей каюте… – недовольно фыркнул мертвец, и предатель грохнулся в обморок.

Покинув каюту, капитан приказал связать предателя и закрыть его в трюме, что моряки выполнили с большой охотой. Не обнаружив на «Поцелуе Фортуны» ни жены, ни сына, граф предположил, что его семья находится на «Благом Вестнике».

Без единого выстрела освободив свой фрегат, французы поспешили на пришвартованный рядом испанский корабль. С ловкостью хорьков, проникающих в клетку к курам, корсары беззвучно прошмыгнули на палубу «Благого Вестника». Де Дюран отдал приказ не истреблять команду капитана дель Сильво поголовно. «Всех, кто не станет оказывать сопротивления, просто закрыть в трюме! Позже с ними разберёмся», – пояснил он, и сам, ступив на вражеское судно, первым делом решил наведаться в каюту капитана.

Глава 10

Даниэль спокойно спал, когда в комнату неслышно зашёл человек и, завладев оружием испанца, потормошил его за плечо. Дель Сильво, протирая глаза, недовольно взглянул на наглеца, посмевшего его потревожить, и тут же окончательно проснулся:

– Граф? – несколько удивился он, но тут же удовлетворённо хмыкнул. – Вы всё-таки сумели спастись.

– Даниель, вы единственный человек, кто не принял меня за приведение, – усмехнулся де Дюран. – Да, я смог избежать столь печальной участи. Согласитесь, стать завтраком для акул не особо приятная смерть.

– У меня сразу возникло подозрение, что из воды вытащили не ваши останки, – улыбнулся испанец и пояснил: – Те руки были с грязными ногтями, а, насколько я помню, свои вы всегда держали в чистоте… Хорошо разыграно, – отметил Даниэль и, услышав шум за дверью, обречённо догадался: – И вы захватили мой корабль.

– Я не мог бросить умирать своих людей, – ответил Тэо. – Думаю, на моём месте вы поступили так же.

– А как я объясню адмиралу ваше воскрешение? – растеряно спросил Даниэль.

– А причём тут вы? Пусть сам додумывается, – хмыкнул Тэо.

Дель Сильво озабоченно прислушивался к шуму, доносящемуся с палубы, и де Дюран, догадавшись, чем обеспокоен капитан, пообещал:

– Всем, кто не участвовал в казни над моими людьми, я сохраню жизнь. Ну а палачей ждёт неизбежное возмездие. Можете передать адмиралу, что и его рано или поздно настигнет кара, я обязательно доберусь до него. А вам, капитан, лучше не сопротивляться и последовать за своей командой, – посоветовал граф, и дель Сильво послушно поднялся с кровати. Быстро одевшись, он направился к выходу, но Тэо его задержал. – Даниэль, а где моя жена и сын?

Остановившись, барон виновато потупился:

– Адмирал увёз Эстель и мальчика с собой, – ответил он и уточнил: – Сеньор дель Альканис отправился в Пуэрто-Бельо. Но вы не волнуйтесь, граф. Адмирал не причинит вреда сеньоре. Насколько я понял, он испытывает к Эстель нежные чувства, – предположил Даниэль, но подобное сообщение не особо порадовало супруга.

Оба капитана вышли на палубу: дель Сильво отправили в трюм к своей команде, а де Дюран, убедившись, что сопротивление испанцев подавлено, а корабль захвачен, вернулся в свою каюту. Расположившись в кресле, Тэо напряжённо размышлял. Душу мужчины тревожила судьба жены и сына, и, угрюмо уставившись в одну точку, он, вспоминая испуганные глаза Эстель, прижимающей к себе ребёнка, грозно хмурился. Неожиданно взгляд де Дюрана упал на шкатулку жены, которую он когда-то купил ей в порту Алжира. Тэо открыл крышку и, слушая знакомую мелодию, печально смотрел на маленькую хрупкую русалочку. Сердце мужчины невыносимо застонало, его ноздри хищно задрожали, а на скулах заходили судорожные желваки. Заглянув в себя, корсар отчётливо осознал: он готов разорвать любого, кто попробует причинить вред его любимой женщине и единственному сыну. Всю ночь капитана поедала ярость, и, проклиная себя за непростительную беспечность, он, думая об адмирале, чувствовал, как из глубины его души выбирается злобное чудовище, о котором Тэо давно позабыл, а это чудище, незримо разрастаясь, заполняло собой всё его тело.

Утром, убирая последствия ночной резни, команда суетливо сновала по кораблю, когда дверь капитанской каюты распахнулась, и Тэо вышел на палубу. Завидев капитана, команда застыла, в растерянности разглядывая уже забытую чёрную рубаху и штаны. Де Дюран передал боцману голубое полотнище:

– Поднять флаг! – приказал он и уверено взошёл на мостик.

Увидев своего капитана в старой одежде пирата, команда настороженно переглянулась, а когда поднимающийся штандарт с чёрным нахохленным вороном, развернувшись, затрепетал на ветру, над бухтой пронёсся рёв:

– Корбо!

– Корбо!

– Корбо вернулся! – восторженно завопила сотня хриплых глоток, и парни взялись палить в воздух.

Капитан сурово оглядел корабль. «Ну что ж, сеньор дель Альканис. Вы хотели войны? Вы её получите!» – подумал корсар и зловеще усмехнулся…

Как и обещал капитан, всех палачей настигло возмездие, и вскоре безжизненные тела закачались на реях «Благого Вестника». Остальных испанских моряков вместе с дель Сильво французы высадили на остров. Правда, шестнадцать человек рабов-индейцев, выполняющих на корабле черновую работу, выказали желание стать пиратами. Корсары, разумеется, благосклонно приняли пополнение. Крепкие руки всегда были на вес золота, тем более сейчас, когда предстояло вести два корабля одновременно, и новобранцы безотлагательно влились в команду. Позже на палубу выволокли предателя де Бергани.

– А с этим что будем делать? – злобно сверкнув глазами, поинтересовался Санчес.

Капитан пристально взглянул на доносчика, и барон вновь мелко затрясся.

– Какие будут предложения? – мрачно усмехнулся Корбо.

– Пусть тоже попробует, каково это дожидаться, когда тебя заживо сожрут акулы! – вспоминая смерть товарищей, с ненавистью взглянул на предателя Нихель, и корсары одобрительно загалдели:

– Правильно! Это он предложил адмиралу такую казнь! – согласилась команда.

Недолго думая, моряки, подскочив к барону, начали его вязать. Пронзительно завизжав, словно пойманная живодёром свинья, де Бергани с отчаянной яростью пытался вырваться, но мольбы мерзавца не тронули опалённые сердца морских разбойников, и Эмиль, оглашая жалобным воем округу, вскоре плюхнулся в воду. Завывания предателя длились недолго, а его истошные крики вскоре возвестили о страшной смерти никчёмного человека.