* * *

Дома я содрал с себя одежду и влез под душ. Не помогло — виски и Рита начисто отшибли мозг. Набросил полотенце на плечи и пошёл голый в спальню. Рухнул на кровать и уставился в потолок. Едва закрыл глаза, снова она представилась.

«Красивая, — с горьким отвращением подумал я. — Все красивые — стервы!»

В панорамные окна светилась огнями Москва, бился в стекло снег, подлец. Выл ветер, собака. Я скривился: завтра начнётся дежа-вю с заголовками. Не хочу! Зачем я уехал? Уж надо было оттянуться по полной, раз всё равно сыр-бор неизбежен… А тело у неё, и губы… что надо!

— Аудио включить, — хрипло рявкнул я «Умной системе».

В ответ раздался мелодичный перезвон.

— «Металлика» — микс из всех альбомов нон-стоп! Громкость на максимум! — скомандовал я.

Стены содрогнулись от забойных ритмов. Хорошо. Успокаивают.

Я выдохнул и взбил подушку рукой. Ничего, и покрупнее меня рыба попадается на крючки этих баб! Сенаторы, президенты… Вспомнился американский лидер с этой смехотворной дурой, сохранившей на память платье со следами президентской любви. Интересно, она его в банке законсервировала, как огурцы? Чтоб не прокисло. Очень может быть! Я как-то по детству у мамы на работе в банке и не такое видел.

И кто-то ещё говорит, что мужчины циничны? Козлы, сволочи, уроды? Ха! А хоть бы и так! Зато меня можно ставить в один ряд с президентами. Я зло хмыкнул и завернулся в одеяло.

* * *

Утром вскочил и первым делом подумал о Рите. Я оскалился сам себе в отражение плазмы. На трезвую голову паранойи как не бывало. Наоборот, Рита Мостер вызывала у меня восторг!

Шикарная стерва! Восхитительная! Провела меня, как пацана! Очень красиво, но глупо! Со мной такие шутки не пройдут! Я ей тоже преподам урок — такой, что на всю жизнь запомнит, потом будет гореть… кое-где.

Я натянул штаны и взял в руки смартфон.

Ну-с, поиграем, Рита Монстр? И что там, в твоём Инстаграме?

Глава 18

Я перевела дух. Не очень понимая, что вообще происходит, я провела пальцем по губам, Они пылали. В голове пульсировала одна мысль. Я по привычке набросала её в «Блокнот» смартфона:

«Самая парадоксальная часть тела — губы. Они нежные, такие нежные! Даже у тех, кто до этого казался высеченным из камня. Но только губы способны спокойно касаться кипятка и не вздуться пузырями ожога…»

Ожог… Кажется, я только что обожглась… Вся…

До меня долетел грохот техно, и Halsey, поющая в обработке: «Tell me, how it feels sitting up there? Feeling so high…” — “Скажи, каково это, сидеть там, наверху, и чувствовать такой кайф…» Я точно была под кайфом — никак не собрать себя в кучу.

— Рита, конкурс начнётся через пять минут, — сказал кто-то справа.

Я на автомате кивнула.

Меня дёрнули за рукав.

— Ритуль!

Ясик? Да, он — в тумане сознания вырисовались немного раскосые карие глаза, круглый небольшой нос, корейская стрижка с закрытыми ушами и чёлкой, падающей слева на узкое лицо. Очень женственный невысокий юноша — таких мало. Ясик поправил воротник голубого джинсового костюма, глядя на меня с исключительным состраданием.

— Крошка, Солнышко, ты в порядке? Я как увидел, что этот подонок на тебя напал, чуть с ума не сошёл! Хотелось врезать, но он же такой бык! Огроменный просто! Я сделал всё что мог! Прости, детка…

Я моргнула, облизнула ноющие, горящие губы.

— А ты… сфотографировал нас?!

— Да нет! — развёл руками Ясик, делая большие глаза. — Зачем?! Я просто фонарём из мобильника ему в глаза. Сработало же! Я так уже делал, у меня это на автомате. От резкого света все теряются.

— А-а…

— Ритуль, у меня слов нет! Какой подонок! Какой подонок…

— …горячий, — хрипло добавила я, постепенно возвращая зрению фокус, а мозгу способность мыслить, а не только плавать в мыльных пузырях. Я сглотнула: — Но ты правильно сделал, потому что, потому… Я бы наверное там и… ведь так… как он… Ни с кем… Он просто… вообще…

— Да ты что?! — ещё сильнее расширил глаза Ясик. — Очуметь! Блин, хорошо, что ты меня с собой взяла!

— Я всегда тебя с собой беру, — пробормотала я прописную истину. — Кто ещё меня будет фотографировать?

Ясик расплылся в улыбке:

— Да, на одном селфи далеко не уедешь. Прости, детка, что я задержался у бабушки. Она так капризничала сегодня, ужас просто! Вообще загоняет и хочет, чтоб я у неё жил, насилу вырвался…

— Ну, ты и не обещал сегодня приехать, — ответила я. — Тем более что тут вон профессиональный фотограф прекрасно справляется.

— Я тоже профессиональный, — обиженно поджал губы Ясик.

— Несомненно! Ты моё всё! — громко заверила я друга, понимая, что если бы не он, встреча с Красницким в том закутке могла окончиться чем угодно. Я себя не контролировала! Только в самом начале. А потом он налетел, как ураган, и мой здравый смысл засосало вместе с поцелуем в вакуум. Мы и сами очутились словно в вакууме: на несколько мгновений показалось, что существует только он, я и стена за моей спиной. Но какие это были секунды! Безбашенные, безобразно офигенные! У меня опять в теле погорячело. Но я же его ненавижу! — напомнила себе я, и почему-то почувствовала себя странно.

Господи, я мартовская кошка! Ужас какой! Я прикрыла веки, чувствуя как никогда раскалённые контуры собственного тела, и особенно ярко те участки, к которым Красницкий только что прикасался. Я вспомнила его тёмные глаза. Там не океаны, не космос, в них бездна и чёрная дыра.

Иван… Аркадьевич… О нет! Убереги, Боже, влюбиться в такого!

Он же использует и растопчет, даже не заметив, что уничтожил. Как тот древний лес в Адыгее. Нет, я на самом деле его ненавижу! И собственные гормоны тоже. И шампанское! Я совсем с ума сошла!

— Просто чудо, что я тебя увидел, Ритуль, и пошёл за тобой! — тараторил возбуждённо Ясик. — А если б вас сфотал кто-нибудь из местных акул?! Тут же у всех камера наготове! Я, кстати, столкнулся лицом к лицу с Юлькой Барракудой, которая на скандалах специализируется. Она мне навстречу шла. Представь, если б она на вас наткнулась, а? У Барракуды же с Лайфом контракт, и на том дурацком канале, где тебя опустили, она тоже частый гость — обгадить кого-то, это ж самый её хлеб!

Я вообразила заголовки типа «Защитница леса целуется с тем, кто его уничтожил!» и содрогнулась. Слова друга подействовали лучше, чем ледяной душ на пьяного.

— Спасибо, Ясик! — сказала я уже совершенно вменяемая. — Ты настоящий друг!

— Я, как ты, — вздохнул Ясик.

— Погоди, — напряглась я. — А Барракуда шла навстречу тебе из того же коридора?

— Ну да, оттуда вышла. А что? Там же указатель на туалеты.

Холодок прокатился по моей спине, и я резюмировала:

— Трын-дец!

— Ты думаешь, что она тоже видела?! — ахнул Ясик.

— Думать уже поздно, — сказала я. — Остаётся только молиться, что она нашла правильный поворот к дамской комнате. Или мне придётся ставить крест на репутации окончательный и прятаться в лесах.

— Да нет, — нахмурился Ясик и покачал головой. — Не сгущай краски! Все же знают, что ты настоящая! За то и любят. И потом, что бы там ни было, подумаешь! Чёрный пиар тоже бывает на пользу.

— Не такой! — бросила я и ответила кивком подзывающему меня пальцем организатору в веснушках. — Уже иду.

Музыку выключили, я услышала в динамиках своё имя. Работа есть работа, даже в самых экстремальных условиях — стало не по себе от мысли, что Красницкий стоит в толпе и смотрит на меня. Но я встряхнула волосами, надела улыбку и взбежала по ступенькам к ведущему на сцену. Правда, показалось, что на край пропасти…

Глава 19

Утро добрым не бывает. Моё утро, хоть и прикрывалось надписью «суббота» на календаре, было сварливым и вредным, как нелюбимая свекровь. Небо нахлобучило шапку туч над Москвой по самые крыши, словно по брови покрытого инеем Некрасовского мужичка — того самого, что из лесу вышел. Я вспомнила, что было вчера, и захотелось в лес сразу зайти, заснеженный, непроходимый и не высовываться подольше.

Алкогольные пары развеялись, адреналиновая эйфория растворилась во вчерашней ночи, остались только признаки отравления. Не вставая с постели, я открыла ленту новостей в медиа-метрике.

Да, о Красницком было много. Но только того, что я вчера наговорила в интервью: я — за лес, он — сволочь; экология страдает.

В Инстаграме красовалась моя вчерашняя фотка на танке с декораций игры, она набрала всего двести лайков и тринадцать комментариев, из них только три пошлые. Спят ещё. Даже мой персональный хейтер. Хотя судя по его интуиции, он скоро проснётся и начнёт со вкусом атаковать, потому что мне было нестерпимо паршиво.

Я покривилась от головной боли и опустила ноги на пол. Подобрала тапочки в разных углах спальни и поплелась на кухню. Отравиться б и забыться, да не поможет — я сама была одна сплошная токсичность.

Ситуация складывалась жуть просто, мысль о Красницком вызывала тошноту.

Как я могла так низко пасть?! Разве у меня есть кнопка «Жизненные ценности выкл.»?

Есть! Об этом свидетельствовали мои красные, бесстыже припухшие губы в зеркале. И в животе снова что-то ёкнуло.

Я зажмурилась, встряхнула головой и принялась отпиваться водой. Один стакан, второй, третий. Хоть что-то полезное…

Человек вообще должен выпивать в день два с половиной литра воды, а, как выяснилось, почти никто столько не пьёт. Я опрос делала в Инсте. Да и сама тоже проводила эксперимент — два с половиной литра помещаются в меня без желания булькать, как Водяной в мультфильме, только если я больше ничего не пью: ни чай, ни кофе, ни сок… Выходит, что мы априори предрасположены к иссыханию, выгоранию к старости, потому что ежедневно не доливаем в себя жизненно важную жидкость. А попробуйте, к примеру, не долить масло в мотор автомобиля, хорошо будет работать?