Играя на нервах, я мрачно и демонстративно объехал их всех, не предлагая сесть. Пауза затянулась. Саспенс. Люблю такие моменты. Возможно, во мне умер Хичкок.

— Что случилось, Иван Аркадьевич? — не выдержала, наконец, Ольга Рылова, архитектор с кучей дипломов, наград и зачётной грудью. — Вы получили травму? Когда? Как? Это ужасно!

Другие ожили и тоже принялись показательно сочувствовать.

Я встал с кресла и подошёл к ним.

— Да нет, это прекрасно, — заявил я с холодной усмешкой. — Столько сочувствия. Слова поддержки. Я тронут. Плачу…

Проектировщики смотрели на меня, не понимая.

— Плачу потому, — перешёл я на угрожающий тон, что только что в наших современных handicapped people friendly1 конструкциях чуть не остался без головы. — Я толкнул к Ольге кресло: — Присаживайтесь.

Она, бледнея, села.

— Удобно? Нравится? — поинтересовался я.

Ольга робко пожала плечами.

Я отошёл подальше от этих хомячков, развернулся и сказал:

— Надеюсь, что удобно. Потому что те из вас, кто хочет работать дальше в моей компании, с сегодняшнего дня передвигаются по офису только в креслах. Пока я не передумаю.

— Где же их взять, Иван Аркадьевич? — проблеял Сушинский.

— Где угодно, — отрезал я. — За свой счёт. Я плачу вам достаточно, чтобы это не было для вас проблемой.

— Но Иван Аркадьевич… — встрял их главный, с красивой сединой и бородкой профессора Андрей Романыч Донцов, ещё один обладатель гран-при и прочей пафосной архитектурной лабуды, — это же повлияет на эффективность рабочего процесса! Вы вечно усложняете нам задачу!

— А на хрен мне ваш рабочий процесс, если сегодня я понял, что вы не душу в проекты вкладываете, а задницу?! — рыкнул я.

Повисла гробовая тишина.

— В супермаркетах «Пал Палыч» переделать все пандусы для инвалидов. Каждому, — я сделал паузу и надавил голосом: — Каждому из вас не только по офису на колёсах покататься, но и по всем нашим объектам проехать. И по объектам конкурентов. Снять видеоотчёт и предоставить мне. Также подробные отчёты о недоработках, план реконструкции и сметы на каждый объект! И чтобы больше я так за свою компанию не краснел! — прорычал я. — Свободны!

Стадо хомяков-лауреатов вышло и не подумало сопротивляться. Я с отвращением оттолкнул от себя инвалидное кресло и взгромоздился на своё, родное. Умное.

Люблю всё умное, но в процентном соотношении дебилы перевешивают.

— Иван Аркадьевич, — проговорила в коммутатор Регина, — Левин пришёл, начальник юр. отдела. Договор с телеканалом ему передала. Он его уже проверял, но просматривает повторно. И Бобров снова просится.

Я наморщился, как от запаха сероводорода.

— У тебя Инстаграм есть?

— Есть.

— Подпишись на Риту Мостер. Проанализируй аккаунт не как мой секретарь, а как женщина. Девушка.

— Что именно?

— Всё, что придёт в голову. Причины популярности, векторы, упоминания в СМИ. И на Ютуб канал тоже подпишись. Мне скинь ссылки.

— А Бобров…

— Пусть подумает над тезисом: можно ли считать обман обманом, если ни для кого не секрет, что это обман?


1Дружественных для людей с ограниченными возможностями

Глава 8

Папа не считал мою работу работой, пока однажды я не подарила им с мамой холодильник. Огромный, дорогой, классный! В родительском деревенском домике под Рязанью он смотрелся, будто космический челнок в бане, но я специально так расстаралась. Просто супер как повезло, что у них, наконец, приказал долго жить неубиваемый «Полюс».

Я помню, как гордо расписалась крепким ребятам-грузчикам, доставившим новейшее чудо морозильной техники, и сказала папе:

— Я, конечно, фигульками занимаюсь, но вот это, — я театрально приложилась к холодильнику, погладила его и, как при поцелуе, согнула в колене ножку, — это как раз такая ерунда, которую можно купить на эти фигульки.

— Ого! Неужели ты в своих «Ста граммах» заработала? — опешил папа.

А мама, довольная, уютная моя плюшечка, как всегда поправила его:

— Валерик, не сто грамм, а Инстаграм.

— Вот именно, — заявил папа, но уже без обычного сарказма, а с некоторым восхищением, — только сто грамм и помогут разобраться в этих социальных сетях и неводах!

Папа терпеть не может гаджеты, зато обожает присказки про «водочку», с особым смаком цитирует советские фильмы с юмором под градусом, но при этом пьёт совсем немного. В основном, папа принимает на грудь со своим корешем, Львом Степанычем Каблуковым, профессором в отставке, под футбол или для настроения, когда они что-нибудь вдохновенно на кухне готовят.

Папа предпочитает настоечку на смородине, которую стал делать, вычитав в книге у Кончаловского. Иногда он экспериментирует с медовухой, потому что у него на участке имеется мини-пасека и грех было бы не попробовать. На том его «остаграммывание» и заканчивается. Но послушав, можно решить, что папа — записной алкоголик и завзятый пьяница. Хитрюга Бим!

Я так рада, что они с мамой перебрались на природу! Среди сосен, ёлок и грибных запахов мама ожила, порозовела и даже стало казаться, что все её диагнозы придумали сами врачи. За то, что папа бросил, наконец, любимую работу и ради мамы переехал в леса, я прощу ему всё: и несерьёзное отношение к моей профессии, и шутки, и подкалывания особенно после клюквяночки.

Из купленной хибары папа своими руками построил сказочный теремок, баню и поставил ульи. Он создал практически натуральное и абсолютно экологически чистое хозяйство, опять же ради мамы. Я бы хотела, чтобы меня кто-то тоже однажды так полюбил! На грани жизни!


Но холодильниками самоутверждаться мне не всегда удаётся. Увы, жизнь инстаграмная не подразумевает зарплату и аванс, соцпакет и «кофечай» за счёт работодателя. С деньгами у меня иногда густо, иногда пусто. У родителей я не прошу и ни за что просить финансовую помощь не стану, им самим не особо хватает. Я всегда знаю, что разберусь сама!

Кем я только не работала за свои двадцать почти семь лет: секретарём, курьером, оператором сотовой связи, аниматором в детском центре, промоутером, копирайтером, помощником фотографа, моделью и продавцом в бутике.

Однажды мне случилось быть приглашённой на собеседование к знаменитому режиссёру, который заметил меня в гуще статисток, но дальше кастинга не зашло — он получил от меня по лицу больно и пообещал, что в мире кино у меня никогда не будет работы. Я думала — врал, но пока сбывается: во ВГИК меня не взяли, и даже на роль третьей подруги героини второго плана в замухрышном сериале не утвердили.

Однако теперь я свободна, как рыба в море, и меня всё устраивает в моей работе. Многим работа блоггером представляется, как баловство фитоняшки: сделал селфи, губки навыкат, грудь вперёд, моргнул выразительно ресницами, а потом снова в пижамку и в кресло с чихуахуа играть.

Всё совсем не так. Я отслеживаю новости, отвечаю на комментарии, переписываюсь с рекламными агентствами, составляю медиа-план, обрабатываю фото, придумываю идеи, концепции и еду сниматься туда, куда никто и не подумает влезть, чтобы сфотографироваться. Например, на крышу одного из небоскрёбов в Москва-сити, на заброшенной станции метро или на ветке старого дуба в шортах и в шпильках.

Думаете, зачем это надо? Для дела! Яркие, концептуальные фото в Инстаграме — это всё. Мысли — это уже второе, многие не замечают и первого слова. К счастью, таких всё меньше: половину хватает на первое предложение, и надёжную, лучшую треть подписчиков — на весь пост! Учитывая, что на сегодняшний день у меня пятьдесят тысяч подписчиков, точнее… Эммм, за эту ночь уже за … вау — почти под двести! Отвечать мне на комментарии-не переотвечать!

Но главное то, что за все свои годы работ и подработок я обросла знакомствами, как Тарзан бородой, и поэтому знала, к кому и зачем обращаться.

— Никита, — улыбалась я лисой в телефон, вернувшись от Ясика и перестав шмурыгать носом, — мне очень нужен дрон, тот самый с возможностью панорамной видеосъёмки.

— Что ты затеяла на этот раз? — с интересом хмыкнул мой знакомый оператор Никита в трубку. — Снять себя, прыгающей с трамплина на Воробьёвых горах и с вытаращенными глазами рекламируя очередную экосумочку?

— Кое-что получше, — рассмеялась я.

— Даже представить себе не могу, что может быть лучше? Ты будешь прыгать с трамплина с сумочкой и в одних чулках?

Олень.

— И не мечтай.

— Ну помечтать — дело святое! — продолжал надрывно, по-лошадиному гыгыкать Никита, с которым я познакомилась ещё на вступительных во ВГИК.

Мы немного повстречались, но не срослось, потому что с такими оленями лучше дружить и быть рубахой-парнем, чем романтической парой. Так мы и дружим с тех пор. С ним и ещё с одним оленем из ВГИКа — Владом Стеблухом, который кстати, мне очень помог с развитием блога. Я и не знала, что он крутой SMM-щик. Всегда думала, что он тусит только в мире телерекламы.

— Дрон дай — тот, на который ты нашу вечеринку снимал в сентябре, — сказала я. — Можно бартером.

— Какая ты настойчивая!

— Скоро свой куплю, не буду к тебе приставать.

— Да нет, приставай, а то совсем звонить перестанешь. Когда тебе надо?

— Лучше прямо сейчас.

— Полночь, звезда моя, сейчас полночь. А завтра мне рано вставать: снимаем для одного сноба рекламу.

— Опять целый день? — вздохнула я. — Слушай, давай я туда подскочу прямо с утра?

— Ну… не то, чтобы это очень было удобно. Прямо с утра будет главный, а вот часикам к двенадцати подгребай.

— А куда?

— Адрес скину, консьержа предупрежу. Это новый жилой комплекс «Цветы Поднебесной», слышала?

— Оу, пафос какой! — хмыкнула я. — Не слышала, но Гугл подскажет. Главное — дрон.