Наталия Миронина - Волшебная сумка Гермионы

– Из ресторана можно позвонить, из машины, – пожал плечами Вадим.

– Кира не хочет нас стеснять, она думает, что будет нам мешать. Представляешь, как будто нам кто-то может помешать, – рассмеялась Майя и поцеловала Вадима в щеку. Она вела себя как маленькая девочка. Вадим не обратил внимания на поцелуй.

– Поехали, там очень вкусно кормят, – сказал он, обращаясь к Кире.

– Ну, если вы оба так настаиваете… – Кира развела руками.

Ресторан был старым, с историей, которую рассказывали многочисленные фотографии, дипломы и старинные грамоты, развешанные по стенам. Публики было немного, что не очень удивило Киру, – достаточно было одного взгляда на цены в меню. После недолгого раздумья она выбрала суп-пюре из каштанов и острую закуску из помидоров и базилика.

– Попробуй салат с трюфелями, – посоветовала Майя.

– Нет, спасибо, всегда хотелось попробовать блюдо из каштанов.

Пока разливали вино, Кира наблюдала за парой. «С Майей все ясно – она влюблена. Так впечатлительные девушки влюбляются в принцев, актеров и… первых мужчин», – думала Кира, кивая в такт словам Вадима, рассказывающего про свою поездку на Дальний Восток.

– …Понимаете, деньги крутятся огромные, а у людей жилья нет… – говорил молодой человек, энергично орудуя ножом.

– Я читала, что ситуация выправляется, – вставила Кира, а мысленно подытожила: «А вот он ее не любит. Вернее, любит, но не так сильно, как она его. Скорее, она ему нравится. Она ему соответствует, и его это устраивает. Но есть что-то зыбкое в этих отношениях…»

Разговор за ужином был интересен и, несмотря на злободневность некоторых тем, легок. Вадим умел держаться, поддерживать беседу. Он был настолько уверен в себе и спокоен, что Кира даже позавидовала. «Он не старается понравиться, что свойственно любому человеку. Не старается произвести впечатление. Он ведет себя так, как считает нужным, но результат превосходит ожидание – он неотразим».

Майя весь вечер была в образе – играла роль немного капризной влюбленной девочки. Кира любовалась ею, радовалась за нее.

– Как тебе Вадим? – тихо спросила Майя, когда Вадим ненадолго удалился в туалетную комнату.

– Хорош… – Кира замешкалась, что-то мешало ей рассыпаться в восторгах, хотя молодой человек явно заслуживал их.

– А моя мама этого не понимает, – вздохнула Майя.

Пока Майя пропадала на свиданиях, Кира исправно звонила домой, радовалась, что дочка чувствует себя хорошо, что Люда Воронова учит ее читать. Антонина Васильевна приезжала к Вороновым проведать Леночку и, по словам Люды, осталась довольна.

Время в Италии летело на всех парах. Вот уже Кира сдала свою работу – ту самую темно-бирюзовую сумочку – и заслужила самую высокую оценку преподавателей. Сумка-багет получилась не только изысканной, но и качественно сделанной. Вся ручная работа была выполнена безукоризненно.

– Кира, тебя собираются пригласить на стажировку в одну из фирм. Ты лучшая ученица выпуска! – как-то примчалась к ней вечером Майя.

– Откуда ты знаешь? – всплеснула руками Кира.

– Сорока на хвосте принесла. Сведения верные, не сомневайся, – заверила Майя.

Кира боялась даже подумать о таком исходе дела. С одной стороны, она отчаянно стремилась в Москву, с другой – добилась того, ради чего все это затеяла.

– Они тебе все сообщат через несколько дней, – Майя радовалась за подругу, – и я ужасно рада, что ты будешь еще какое-то время в Европе. Я буду приезжать к тебе. И мы будем вместе проводить время. Я вообще жалею, что нам придется расстаться. Но мы будем писать друг другу, обменяемся имейлами. Я даже не знаю, как я теперь без тебя…

Майя привязалась к Кире, которая была и подружкой, и старшей сестрой, и по-матерински заботливой и понимающей.

– Мы обязательно будем писать друг другу, – заверила ее Кира. Как человек внимательный и в душе трепетный, она чувствовала ответственность за эту девушку.

Заключительное собрание и торжественный ужин учащихся состоялся через четыре дня. Майя была права: Кира по результатам была третьей в этом выпуске, ее обогнал парень, отец которого держал седельную мастерскую, и девушка, которая уже работала мастером на производстве сумок. Всем троим было предложено пройти оплачиваемую практику в мастерских известных брендов.

– Что я тебе говорила! – Майя теребила ее за рукав.

Кира растерянно улыбалась. Ей предстояло вернуться домой, побыть там два месяца и опять уехать в Европу, чтобы уже работать и получать деньги.

Оставшиеся дни перед отъездом они провели с Майей.

– Ты не представляешь, как жаль, что ты уезжаешь, – не уставала повторять Майя.

Прощание было бурным и даже со слезами. Сначала прощались с соучениками, потом Кира и Майя устроили себе пир в одном из самых известных ресторанов города. Они позволили себе выпить шампанского и до позднего вечера, сидя на террасе, мечтали о будущем. Кира – о своем сумочном бизнесе, Майя – о свадьбе и Вадиме.

В Москву Кира прилетела с кучей подарков для дочки, мамы, Людмилы и для Виктора. Она не могла купить дорогие вещи, но проявила сообразительность и успела собственноручно сшить кожаные безделушки: ключницу, мешочек для мелочи, чехол для карт. Для дочери она купила куклу и несколько смешных футболок.

Все произошло как и хотела Кира. Позвонив в калитку дома Вороновых, она услышала детские голоса, потом щелчок замка, а очутившись в саду, Кира охнула – неожиданно сильно подросшая дочка повисла у нее на шее. И Кира заплакала, удивляясь своей несдержанности и изумляясь той тоске, которая жила в глубине ее души. Родные места, облик дочери, шум реки и ближайшего леса – все это оказало расслабляющее действие.

– Господи, что ты, в самом деле?! Выпей воды… – суетилась вокруг плачущей Киры Люда Воронова. Она усадила Киру в садовое кресло, послала старшего сына за валидолом, а сама успокаивала подругу.

– Ты просто устала. Это с дороги! – гладила она по голове Киру.

– Я соскучилась, я так соскучилась! – Кира улыбнулась сквозь слезы. – Спасибо тебе, Люда. Мы сейчас домой, а завтра я к тебе заеду и обо всем расскажу.

– Да, только отдохни как следует!

К своему дому Кира и Леночка подошли уже поздно вечером.

– Почему свет не горит? Папы разве дома нет? – спросила дочь.

– Наверное, на работе задержался. – Кира открыла своим ключом дверь и зажгла свет. В доме было прибрано. Кира толкнула дверь спальни, но дверь не поддалась. Кира еще раз попыталась открыть ее, пока не поняла, что дверь закрыта на ключ.

«Что за черт?! Тут же никогда не было замка?! Откуда здесь он?» – удивилась Кира. И только сейчас обратила внимание, что посуда на кухне разделена на две части и стоит в разных углах шкафа, а большой платяной шкаф наполовину пуст.

«Что за ерунда!» – думала Кира, машинально выполняя знакомые движения: расстилая кровать в детской, доставая чистые полотенца, наливая горячую воду в ванную, чтобы искупать дочку и положить спать.

– Ты больше не уедешь? – спросила Лена у матери.

– Нет, – решительно ответила Кира. Она сейчас даже представить не могла, что опять покинет дочь.

– Это хорошо. У тети Люды здорово, весело. Но без тебя я скучала.

Кира с благодарностью обняла дочь – ее любовь была такой прочной, такой основательной, что, казалось, намертво приковала Киру к ее привычной и такой дорогой жизни.

Виктор приехал поздно. Кира услышала шум машины, прикрыла окно в детской, чтобы не разбудить Лену, и вышла в гостиную.

– Приехала? – спросил муж сурово.

– Да, а что случилось с дверью спальни?

– А что с ней? – Виктор с преувеличенным интересом подергал ручку. – Да, не открывается. А почему же она не открывается?

– Не паясничай, объясни все нормально.

– А что тут объяснять? Теперь эта дверь для тебя закрыта. Я вставил замок и буду здесь жить. На кухне я тоже все поделил.

– Не лень было? – поинтересовалась Кира.

Виктор усмехнулся:

– Не лень. Я порядок люблю. И экономию. Половина всего здесь принадлежит мне.

– Я не знаю, что в твоей голове произошло, пока меня не было, предлагаю поговорить завтра.

– Можно и завтра. – Виктор загадочно улыбнулся.

Кира пожала плечами, быстро приняла душ и рухнула в постель.

Утром она проснулась от хлопка калитки. Кира подождала, пока Виктор отъедет подальше, и только потом встала. Начинать утро с разборок не хотелось.

– Леночка, вставай, позавтракаем и пойдем на речку, как и собирались! – Кира не забыла об обещании, данном дочери.

– Ура! – Леночка выскочила из постели и запрыгала вокруг матери. Кира хотела подхватить дочь на руки, но тут ей бросился в глаза лист бумаги, лежащий в центре стола. Пробежав глазами стандартные строки, Кира прочла самое главное: «Прошу лишить родительских прав Стрельцову Киру Александровну в отношении ее дочери Елены Стрельцовой…

Там еще было что-то мелким шрифтом, с обилием пунктов и подпунктов, но это Кира уже прочесть не могла – у нее потемнело в глазах.

– Мама, ты понимаешь, что он делает! – Кира стояла посреди гостиной. Антонина Васильевна сидела в кресле. Ее лицо было непроницаемым.

– Мама, – Кира повернулась к матери, – ты можешь хоть слово вымолвить?

– Не могу. Это позор! Если бы ты не уехала, этого бы не было!

– Как? Ты считаешь, я в чем-то виновата? Считаешь, что заслуживаю это?!

– Я считаю, что ты должна была вести себя осмотрительнее. Виктор – твой муж. У вас ребенок. Ты должна была понимать, что может получиться из твоей авантюры.

– Это не авантюра! Не Виктор подрабатывал мытьем полов, а я. И делала это ради семьи. И ради семьи стремилась чего-то добиться. Я ничего не сделала плохого Лене! Как ты можешь считать меня виноватой?!

Кира перевела дух. Вид матери обескуражил Киру. «Ее называли “страшной училкой”, она и есть страшная училка, непреклонная, злая!» – подумала про себя Кира и уже, не сдерживаясь, взорвалась: