Валентина Кострова - Вопреки

— Ты не спустился на завтрак.

— Я проспал. У меня в три ночи был созвон с Москвой по скайпу, обсуждали важную сделку. Ты переживала?

— Нет.

— Тогда почему постучалась?

— Я вообще мимо шла, к себе в комнату.

— Но ты постучалась.

— Случайно, - вот какого черта я постучалась! Не нужно было поддаваться порывам, не стояла бы сейчас и не оправдывалась перед ним. – Думала, что тебе могло быть плохо.

— Мне плохо, - смотрит серьезно, голос ровный и не поймешь, издевается или правду говорит.

Я пытаюсь по лицу понять, что с ним, где ему больно, и смогу ли помочь. Но когда губы изгибаются в порочной улыбке, а глаза вспыхивают похотливым огнем, до меня доходит смысл его «плохо». Злюсь.

— Не устраивай на ранчо бордель. Можешь в город ездить, найдешь там девушек на ночь, а здесь веди себя прилично, - разворачиваюсь, но Герман грубо хватает меня за локоть и дергает на себя. Упираюсь ладонями в мокрую грудь, пальцы подрагивают, покалывают от воспоминаний. Божечки, помоги мне выстоять!

— Мне не нужны другие девушки, Марьяна. Мне нужна ты во всех смыслах.

Как же хочется ему поверить, сказать «да-да» и обнять за шею, позволить ему отнести себя на кровать и заниматься сексом до самого вечера и потом всю ночь. Ведь тогда у Кэтрин будет полноценная семья, возможно появятся брат или сестра. Это была моя вторая мечта.

— Ты забываешься, - мне удается вырваться из его тисков. Не пытается вновь схватить, прищуривается, скрывая опасный огонёк в глазах. – Я замужем. Ты опоздал на несколько лет. Когда у тебя был шанс создать семью, ты попросил отложить этот вопрос на неопределенный срок. Ты даже ребенка не очень хотел. Ты переживал за свою империю, за свой авторитет.

— У меня были причины повременить с семьей. Я не имел права рисковать тобой, ребенком. Вас могли похитить, вами бы меня шантажировали, итог был бы все равно печальной: нас бы всех убили.

— В любом случае, сейчас это не имеет значения, Герман. У нас с тобой разные взгляды на жизнь.

— Если хочешь, у нас будут одинаковые взгляды.

От сказанных слов низким голосом меня бросает в дрожь. Взгляд серых глаз окутывает меня, невидимыми нитями, как паук виртуозно оплетает глупую бабочку, которая еще не понимает, как близок ее конец.

Я слышала, что есть люди, которые взглядом руководят чужой волей, заставляют делать то, что им нужно. Раньше он так на меня не смотрел, не приказывал и не принуждал глазами. Я сама готова была сделать все что угодно ради него. Сейчас мозг вопит об опасности, отчетливо понимаю, что происходит, но как-то незаметно оказываюсь рядом с Германом. Зачаровано смотрю в серебристые омуты.

— Нет! – отшатываюсь от Соболя, он сжимает губы. – Ничего между нами не будет, чтобы ты себе там не нафантазировал.

— Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. К чему эти хороводы вокруг да около? Марьяна, признайся себе же, что ты жаждешь, когда я тебя уложу в свою постель!

— Второй завтрак подают в десять. Если не хочешь ходить до обеда голодным, советую тебе его не пропустить, а то вдруг сил не хватит на местные утехи, - дерзко подмигиваю, это далось мне не просто. Герман угрожающе двигает челюстью, кажется вот-вот сотрет свои идеальные зубы.

Чтобы не испытывать больше судьбу и выдержку Соболя, я спешу в сторону своей комнаты и запираюсь сразу же на замок, прижавшись к двери всем телом. Сердце гулко бьется в груди, а сама вся в ожидании, что он последует за мной и с грохотом ворвется в комнату. Мне требуется пять минут,чтобы успокоиться и понять, что бурные фантазии так и остались фантазиями.

После завтрака я не присоединяюсь к большой группе постояльцев, которые отправляются кататься на лошадях. И не иду к машинам с теми, кто записывался заранее на прогулку вдоль гор на джипах. Мне вообще неинтересна вся эта а-ля культурная развлекуха.

Пока я в одиночестве, к счастью, не спеша завтракал, жена Питера позанималась с Кэтрин. Марьяна спряталась в кабинете. Был соблазн помешать ей работать. Но мне нужно подумать над своим поведением, над стратегией по завоеванию Адаменко, которая упорно делает вид, что замужем. Я упорно буду делать вид, что верю.

Кэтрин бегает по территории, за ней, конечно, присматривают десятки глаз, но у меня учащается сердцебиение, когда вижу рядом с ней проезжающую машину, цокающего коня. Срываюсь со своего наблюдательного пункта на террасе, увидев, как какой-то старик берет за руку мою дочь и куда-то ведет.

Кто он? Почему Кэтрин ему доверяет? Куда он ее ведет? И что будет с ней делать? Никогда в жизни я не обливался потом и не переживал за кого-то так сильно, как за дочь, которую уводили с моих глаз.

Неприятно колет в боку, замедляю быстрый шаг, почти останавливаюсь. Малышка при помощи этого старика кормит лошадей. Судя по добродушной улыбке пожилого мужчины, ничего плохого он ей не желает. Но я знаю по личному опыту, маньяки-убийцы могут быть очень обворожительны.

— Не спеши, Кэти, пусть Биг Босс отойдет в сторонку, - мне опять приходится подавить страх, большая лошадь переступает с ноги на ноги и трясет головой.

— Он хочет морковку, - дочь достает из ведра морковь и протягивает ее коню. Дергаюсь к малышке, заметив, как животное наклоняет голову и тянется к маленькой ладошке. Пиздец, какие огромные зубы! Сожмет ими пальцы Кэти и...

— Эй! – возмущенно восклицает дочка, сверкнув серыми глазами. Я не сожалею о том, что секундой ранее выбил эту гребаную морковь. Конь рядом фыркает, клацает зубами, я отшатываюсь от него в сторону.

— Ты не дал мне угостить Биг Босса морковкой! – топает ногой и упирает маленькие кулачки в бока, как мать. Смотрим свирепыми взглядами, не уступая друг другу. Я злюсь из-за пережитого страха, Кэти злится, что не дали накормить животное.

— Кэти.

Пожилой мужчина трогает малышку за плечо, дает ей морковку. Я угрожающе двигаю челюстью. Под моим недоброжелательным взглядом дочка подносит лакомство для коня на раскрытой ладони. Опять переживаю кошмарное мгновение, ожидая сейчас услышать вопли на всю конюшню и увидеть море крови. Лошадь губами забирает морковь и довольно хрустит. Кэти удовлетворенно улыбается и награждает меня снисходительным взглядом. Взрослый ребенок.

— Я пойду побегаю, - ставит перед фактом и скачет в сторону выхода. Я разворачиваюсь, иду за ней.

— А вы, наверное, отец малышки, - несется мне в спину. Оборачиваюсь, прищуриваюсь.

— Откуда такой вывод?

Мужчина поднимает ведра, хмыкает и проходит мимо меня, но останавливается. Он смотрит спокойно, без какой-либо враждебности. Даже любопытства нет.

— Мне всегда было интересно, что заставило молодую красивую девушку выйти замуж и похоронить себя в глубинке страны. Теперь понимаю.

— Что вы понимаете? – моя грубость не оправдана, но я чувствую, как меня заводят странные ответы. Еще эта понимающая улыбка.

— С вами тяжело, Кэти такая же, если что-то ей не по нраву, если что-то не понимает, она взрывается, как маленький вулкан, - эти слова немного успокаивают, я даже сдержанно улыбаюсь, чувствуя гордость за то, что Кэтрин моей породы. Правда то, что она взяла от меня не самые лучшие качества - это расстраивает.

—  Для своего возраста она очень умна, не по годам развита и очень эмоциональна. Так как еще не умеет управлять своими эмоциями, не скрывает их.

Я жадно впитываю каждое слово о дочери. Внезапно понимаю, что этот пожилой мужчина может рассказать больше, чем Марьяна. Он, видя мои горящие глаза, с удовольствием рассказывает о Кэти, о ее проделках, о ее успехах в обучении верховой езде. Дочь оказывается еще тот сорванец. Может шума навести, поднять всех на уши, а может быть милейшим созданием, заглядывать в глаза с невинным выражением. Я уже представляю ее на выпуске в школе в красивейшем платье. Она будет лучезарно улыбаться, но одну руку будет держать за спиной, сжимая открытую гранату. Вот уверен на все сто процентов, скучно с этой крошкой не будет.

— Мое имя Макс, кстати, - мужчина улыбается, я тоже улыбаюсь, кивнув «жениху» дочери в знак признательности за этот откровенный разговор.

Кэти возится на заднем дворе в песочнице. Как все дети своего возраста лепит куличи из песка. Я присаживаюсь на скамейку, потом через минуту, поняв, что дочь игнорирует мое присутствие, перемещаюсь к ней на песок.

— Я не хочу с тобой играть, - вполне серьезно и без улыбки заявляет малышка, не отрываясь от своего дела.

— Я не знал, что ты умеешь обращаться с лошадьми, но Макс сказал, что ездить верхом ты научилась быстрее, чем ходить. Кстати, он неплохой парень. Только староват.

— Зато он меня любит.

— С этим не поспоришь. Я тут узнал, что у тебя скоро день рождения. Чтобы ты хотела получить в подарок? – если малышка сейчас попросит купить ей единорога, я найду этого единорога, где бы он ни был.

— Скоро приедут Марк и Ева, - не сразу понимаю, о ком Кэти говорит, когда доходит, напрягаюсь. Дочка не торопится пояснить, к чему она вспомнила детей Тайсума.

— Приедут Адам и Диана.

О да, приедет Тайсум, и нам придется как-то рядом существовать друг с другом. Его визит ко мне в квартиру до сих пор для меня загадка. Без понятия, зачем он пришел, зачем все выложил. Сдается мне, что к этим откровениям приложила руку его супруга.

— И? – не выдерживаю паузу.  Она эффектная, нервная и заставляет переживать. Отмечаю, что Кэти использует мои методы в разговорах с людьми. Это тоже генетически передается?

Устремляет на меня свои огромные глаза, я зависаю над длинной и густотой ее ресниц, погружаюсь в ее бездонные омуты. Хана пацанам, когда эта детка вырастет. Уверен, эти глаза разобьют десятки, а то и сотни сердец.