— Ничего, друзья переживут пол часика без нее, — в ответ Андрей включает «говнюка». А что, хорошая парочка из них вышла бы.

— Так, кое-кто тут хочет отхватить, — встает в боевую стойку подруга.

— Так, — прерываю я ее, — пошли.

— Саш, — поворачиваюсь к подруге, — я пойду поздороваюсь и вернусь. А то правда некрасиво получается.

Мы ведем минутный молчаливый диалог взглядами, после которого подруга сдается.

— Если что, я рядом, — на последок говорит Сашка.

Я киваю головой и собрав волю в кулак двигаю к их столику.

При приближении нас, ребята вскакивают с мест и спешат заключить меня в объятия, словно давнюю подругу, осыпая комплиментами по поводу выступления. Девушки же злобно таращатся в мою сторону. Все кроме Аньки. Один Рома не удосуживается встать мне навстречу, а продолжает вальяжно сидеть рядом с брюнеткой, все также прилипшей к его руке. Он смотрит на меня без единой эмоции, словно и не было ничего между нами.

— Привет, — слегка приподняв уголки губ кивает он мне.

— Привет и тебе и твоей даме, — стараюсь держаться достойно и воспитанно. Но не могу ничего поделать и прожигаю ядовитым взглядом разлучницу.

— Вы знакомы? — брюнетка недовольно морщится и смотрит на меня глазами олененка Бэмби. Сама невинность.

Немножко, — стою смущенно переминаясь на месте. Не могу понять, куда мне присесть. Вот уж кавалеры, выдернуть выдернули, а усадить и поухаживать некому. В этот момент Рома подзывает официанта и просит поставить дополнительные приборы рядом с ним. Одновременно с этим, как по волшебству возле меня подскакивает Андрей со стулом в руках и ставит его между собой и Ромой. Я посылаю ему взгляд, обещающий медленную и мучительную расправу, на что наглец весело подмигивает и приблизившись шепчет на ухо:

— Так надо!

После чего как ни в чем не бывало, присаживается на свое место и целует в щеку свою подругу. Чтоб вас всех. Дальнейший разговор протекает более или менее спокойно. На возмущение брюнетки, и на удивление мне, Рома начинает накладывать для меня полную тарелку различной еды, а в бокал наливает апельсиновый сок.

— Ешь, — и это все, что он говорит, едва повернувшись в мою сторону.

— Не хочу, — бурчу, не желая даже сидеть с ним рядом, не говоря уже о еде.

— Запихну насильно, — шепчет он, наклонившись в мою сторону.

Я подаюсь ему навстречу и нагло и вызывающе глядя в глаза, цежу сквозь зубы:

— Запихай вон той сучке, да поглубже, — после чего отодвигаюсь и как ни в чем не бывало, улыбаюсь остальным ребятам.

— Надо поговорить, — слышу его раздраженный голос буквально через минуту.

— Тебе надо ты и говори, мне не надо, — отворачиваюсь от него, воспользовавшись тем, что брюнетка тянет его за руку.

— Малая, — зовет меня с другого конца стола Егор, — ты не надумала принять мое предложение? — дружелюбно улыбаясь спрашивает он.

— Хм, пока нет, но как только, так сразу.

— Слушайте, мелкой не налили, — спохватывается Андрей, смотря в мой бокал, наполненный соком, на что получает грозный рык Ромы.

— Маленькая еще, пусть сок пьет.

После некоторой заминки вечно позитивный Андрюха продолжает свои издевки над насупленным другом:

— Малая, для тебя новое правило! — закидывает удочку интриган.

— И? — подношу бокал к губам, маскируя улыбку. Я то знаю чем тут пахнет. Андрей никогда просто так ничего не спрашивает.

— С этого дня ходишь на работу только в таким коротких юбках и еще каблуки не забудь! — восторженно произносит он эту реплику.

— Ты издеваешься что ли, прятать такие ножки!!! — а после этой необдуманной фразы, получает обиженное цоканье со стороны своей спутницы и Ромин тяжелый взгляд. Не могу удержаться от соблазна позлорадствовать и боковым зрением слежу за Роминой реакцией. Могу сказать точно, он злой как черт. Нет, на первый взгляд он абсолютно спокоен и создается впечатление, что вообще не слышал сказанное. Но меня не проведешь. Я вижу его ярость в сжимающих до бела пальцах столовый прибор, в громком стуке его стакана из-под виски об стол, который он одним махом отправляет.

— Окей, это я запросто, — расплываюсь в зловещей улыбке. Но через несколько минут, я понимаю, что мое нервозное состояние возвращается снова. И дабы успокоиться, прошу извинения и направляюсь в женский туалет. Сделав дела, выхожу из кабинки, но тут же натыкаюсь на крепкую мужскую грудь с самым волнующим парфюмом на свете.

— Давай поговорим, — тоном не терпящим возражений говорит он. Серьезен и непреклонен как скала. Даже если б я и попыталась уйти от него, от такого не получилось бы.

— Не хочу, — отворачиваюсь и стараюсь бочком пройти мимо. Но не тут то было. Он не дает мне возможности побега, перекрыв дверной проем своим гибким сильным телом.

— Вообще-то это было обидно, — Рома складывает перед собой руки и издевательски приподымает бровь.

— Чего? — моему возмущению нет предела. Он мне еще про «обидно» говорит?

— Твоя песня. Ты подмочила мою репутацию и раскрыла наш роман, — задорный взгляд и кривоватая улыбка словно масло разжигает мой внутренний огонь злости. Шуточки ему все…

— Ты подмочил мое доверие! — прожигаю его убийственным взглядом. А руки так и чешутся врезать хорошенько, так сказать в чувства привезти.

— Ты сделала свои выводы! — все так же спокойно, смеясь говорит он.

— Ну… удиви же меня, — отступаю на пару шагов, и складываю на его манер перед собой руки.

— Чертенок, ну хватит, — качает он головой, будто я глупый ребенок и уже до крайности утомила его своим ребячеством.

И тут меня сорвало.

— Что хватит? Я тут хожу в воду опущенная скучая по тебе. Думаю: бедный на работе трудится. А потом вижу: О! Сидит за соседним столиком мой ненаглядный, да еще в компании другой! Ты солгал мне! Ты меня обманул! — яростно жестикулируя возмущаюсь я. А ему хоть бы хны.

— Да мы собрались за час. Паша получил классный чин, решил почему то сегодня проставиться, вот и надумали съездить, тем более развеяться хотелось, — абсолютно спокойным голосом отвечает он. Как будто не оправдывается, а издевается надо мной.

А мне так обидно стало от его «развеяться». Значит в моей компании не развеешься.

— То есть обжиматься с другой бабой в твоем понимании «развеяться»?

— Я с ней е обжимался… Мы ее не звали, она сама подрулила. Это судья нашего участка, от нее зависят мои показатели.

— О! Так ты у нас показательная проститутка?! — кричу я, будучи невероятно злой от его откровенных издевательств. А в ответ только тихий смех и искрящиеся глаза. Ну как с таким человеком разговаривать?

— Нет, просто она почему-то тащится от меня, но у на с ней ничего никогда не было. Так периодически подваливает на наши гулянки. Я был с ней просто тактичен и вежлив.

— А лапать себя ты ей из вежливости даешь? Ну и вали к ней, вежливый и воспитанный ты наш!

— Да на хер она мне не нужна, я себе ничего лишнего не позволял! — наконец-таки его веселость куда-то девается, сменяясь раздражением.

— Ну подумаешь, потанцевал разочек, посидел рядышком, потерпел ее общество. Мы же не в монастыре, — продолжает он свои объяснения, тем временем, пытаясь поймать меня. Я же отскакиваю от него, не дав такой возможности.

— Ты понимаешь, как это смешно? — просто не верю свои ушам. И это объяснения взрослого мужчины.

— Смешно, что ты ревнуешь как безумная и как школьница злишься всем на потеху, — загнав меня в угол комнаты, он опираясь рукой о стену, нависает надо мной как хищник над жертвой.

— То есть я еще и посмешище, ну спасибо. Все, иди к своей судье, отрабатывай показатели, если по другому не умеешь! — со всей силы отталкиваю его в грудь, на что он разворачивается и хлопая дверью уходит. Я уже было хочу разреветься во все горло, от переполняющих эмоций, как из соседней кабинки слышится тихий скрежет и открыв дверцу выходит Анька. Ну вообще класс. Теперь точно секрет наш раскрыт.

— Оксан, ты дуреха, — подходит она к раковине и включив воду, моет руки.

— Чего? — удивлению нет предела. Сегодня чем дальше, тем чудесатее получается.

— Нашла к кому ревновать, — невозмутимо продолжает та.

— Вот Наташка… другое дело, там стоит поднапрячься, а эта… дохлый номер. Она на него уже года два вешается и все без толку.

— Что за Наташка?

— Слушай, — игнорируя мой вопрос говорит Анька, направляясь к двери.

— Девчонка ты нормальная. Я тебе совет дам… Беги пока целая, не пара он тебе. Да и вообще кому-либо из нас… Это Катька дура по нему сопли вешает.

— А кто пара? — складываю перед собой руки и смотрю на нее недоверчивым взглядом.

— Неважно. Просто поверь, номер дохлый. Поиграет и попрощается. Все я пошла, — машет мне ручкой и удаляется. Нормально вообще?!

Несколько минут уходит на обдумывание ситуации и приведении себя в порядок. Насчет Ромы все понятно, конечно, я сразу понимала, что он далеко не святоша. Умеет красиво говорить и совершать поступки если надо. А если не надо, даже на эмоции не выйдет. Анька меня удивила. Для чего ей вдруг понадобилось говорить мне такое? И кто эта Наташа? В общем, сделав несколько глубоких вздохов для успокоения себя, и поняв, что толку от них как с козла молока, открываю дверь и выхожу из помещения. Гордой походкой, не спеша прохожу мимо злополучного столика следователей и направляюсь к своим друзьям. На Ромку я невозможно зла, даже не знаю, что ему надо сделать такого, чтобы растопить лед. В общем делать мне там больше нечего. Ребята потихоньку сворачивают удочки. Несколько парней собирают музыкальный установки, складывая те в машине. Кирилл и Сашка все еще за столиком. Сашка восседает на коленях друга и кормит его фруктами. Да, вечеринку и правда пора заканчивать. Обернувшись к столику Ромы, не вижу его, и к еще большей злости не обнаруживаю там и брюнетку. Наверняка пошел показатели нарабатывать. Не имея и малейшего желания восседать здесь, я говорю подруге о намерении прогуляться, и ухожу в сторону небольшой лесопосадки, с края от ресторана.