То, как Трой прикасался ко мне, стоило каждого ужасного чувства отвращения к себе, которое я буду испытывать завтра.

Его нижняя губа ласкала мое ухо.

— Похоже, твои магические месячные закончились, да?

Его пальцы двинулись от моей груди вниз по животу, пробираясь между дрожащих ног. Он раздвинул бедра, пальцами сдвинул мои трусики влево. От его силы голова кружилась от желания, и я знала, что как только он коснется меня там, я упаду и снова потеряю контроль.

— Ты пришел болтать или показать мне, на что способен? — мой голос прорезал воздух.

Он приостановил свои неторопливые поглаживания по моей чувствительной коже. Одним быстрым движением он крепко обхватил мою киску, как будто это был бейсбольный мяч, который он собирался бросить, рывком втянул меня в свое тело, мой живот прижался к его члену, и засунул один палец внутрь.

Было больно. Это чертовски больно.

— Осторожно! — взвизгнула я, мышцы напряглись. Тем не менее я прижалась к нему. — Это больно.

— Боль это удовольствие, — пояснил он.

Его палец все еще был внутри меня, двигался вперед и назад, когда он бросил меня на кровать. Он забрался на меня сверху, его мускулистые ноги оседлали мое тело. Я лежала лицом вниз на подушке, тяжело дыша, как кошка в жару, и наслаждаясь каждой секундой. Он был груб, не романтичен и не нежен. И, черт возьми, именно этого я и хотела.

Я почувствовала, как его зубы впились в мягкую плоть моей задницы, скорее дразня, чем кусая. Он прижался ко мне своей эрекцией, и я почти умоляла его стянуть трусики и войти в меня. Но он этого не сделал, он просто засунул палец глубже, быстрее. Потирая мое отверстие и загибая палец, он нашел чувствительное место и надавливал снова и снова.

Я зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить стоны.

— Это… — я едва могла говорить. — Это…

— Это твоя точка G, — он укусил меня сзади за мочку уха. — Приятно познакомиться.

Мне хотелось кричать от боли и удовольствия. Он ускорил темп еще больше, трахая меня пальцами и одновременно терся своим членом о мою задницу. Мне это нравилось. Я задыхалась каждый раз, когда он врезался в меня. Я чувствовала, как его губы путешествуют по моей спине, шее, волосам, оставляя укусы и поцелуи.

— Скажи мне, что я с тобой делаю, или я остановлюсь.

— Ты сводишь меня с ума, — простонала я.

Это было правдой. Его рука была между моих ног, и это было жарко. Так жарко, что у меня закружилась голова.

— Что. Я. Делаю. Спэроу…

— Ты меня трогаешь, — сказала я, сильно покраснев. Черт, ну почему так трудно сказать это вслух?

— Это тебе не детские шалости.

— Хорошо, хорошо, — выдохнула я, когда он на мгновение остановился, его пальцы все еще были внутри меня. — Ты трахаешь меня своими пальцами.

Он возобновил толчки, усиливая тупую боль и безумное желание, пульсирующее в моей промежности. Мое тело наэлектризовалось, кровать под нами наполнилась моим желанием к нему, и после нескольких минут накапливания, такого количества боли и наслаждения, я впервые в жизни разорвалась на части. В этом чувстве нельзя было ошибиться. Оно обрушилось на меня волнами жара.

Покалывание утихло, и мое тело обмякло. Его пальцы остановились, и после того, как я безвольно рухнула на матрас, он вытащил свою руку из-под меня, пососал два пальца и перевернул меня на спину.

Я была его тряпичной куклой, он переворачивал, крутил, подбрасывал, показывал пальцем, использовал, повторял. И это именно то, чего я жаждала. Во всяком случае, в постели.

— Знаешь, я хотел тебя с той ночи в Руж Бис, — его губы скользнули к моей шее, и он сильно укусил меня. Он лизнул это место, двигая пальцем вниз по спине и терся об меня. — Такой глоток свежего воздуха. Грубишь мне, как будто я не смогу разорвать тебя пополам.

Я застонала, возвращая ему услугу, толкая бедрами в его направлении.

Он расстегнул ремень, молнию на брюках, покрывая поцелуями мое лицо и грудь. Боже, я хотела от него большего. Не только его тело, но и многое другое. Еще больше чувств. Опять секса. Я хотела, чтобы он был моим настоящим мужем, и я лгала ему, себе и всему миру, когда говорила, что хочу только секса. Это была лишь верхушка айсберга. Я зависима.

— Будет чертовски больно, — предупредил он.

— Конечно, будет, — я улыбнулась сквозь поцелуй, мои губы все еще были прикованы к его губам. — Как и все, что с тобой происходит.

Он стянул с меня нижнее белье и направил свой член к моему входу. Мы оба смотрели сквозь прикрытые веки, как он двигал его вверх и вниз по моему клитору.

— Обожаю, — прошептал он дико, его рот путешествовал вниз по моему телу, его язык кружился вокруг моего соска. Все в нем было обжигающе горячим, и я откинула голову назад, закрыв глаза.

Когда он вошел в меня, я затаила дыхание. Это было не просто больно, это была пытка. Настолько плохо, что слезы застилали мне глаза. Он медленно двигался внутри меня, не сводя с меня глаз. В его взгляде мелькнул интерес, и я уткнулась головой ему в грудь.

— Почему ты так на меня смотришь? — мое лицо горело.

Он больше не выглядел возбужденным. Просто… Настороженным. Он искал меня, искал что-то, заставляя меня чувствовать себя еще более обнаженной.

— Дыши, детка, — серьезно сказал он. — Боль пройдет, но удовольствие останется.

Он входил и выходил, и я вздрагивала каждый раз, когда он делал это, впиваясь ногтями глубже в его спину, зная, что останутся следы. Потому что я хотела, чтобы он остановился. Потому что я хотела, чтобы он продолжал. Потому что я никогда не хотела уходить.

Он поцеловал слезу, которая скатилась по моей щеке, и я пожалела об этом, потому что мое сердце еще больше разбилось, когда он проявил ко мне нежность. Я хотела его безжалостную версию, ту, которая не давала мне надежды, которая не обещала счастливого конца.

Трой из таких парней которые не только ломают изголовья кровати, но и те, кто разбивают сердца. И я не хотела, чтобы ложная надежда занимала в моем сознании больше места.

Он входил и выходил из меня, быстрее, сильнее, глубже. Вскоре я выучила его ритм, и наши бедра двигались вместе, как в чувственном танце.

Боль пройдет. Удовольствие останется.

— Я хочу, чтобы ты снова кончила в мои объятия, — сказал он, просунул одну руку между нами и начал тереть мой клитор. Я чуть не задохнулась, когда он щелкнул по ней вверх-вниз большим пальцем.

— О Боже, — выдохнула я.

Он поцеловал меня, скользнув языком между губ. Даже его язык трахал мой рот. Массивная кровать слегка поскрипывала при каждом толчке, изголовье стучало о стену при каждом толчке. Дико. Одержимо.

И оказалось, что это все, что мне было нужно, — извиваться под ним. Я почувствовала знакомое ощущение потери контроля над своими мышцами и попыталась оттолкнуть его, потому что на этот раз оргазм угрожал разорвать меня на части.

Он удерживал меня на месте, пригвоздив к кровати твердой рукой.

— Черт, ты такая красивая, когда кончаешь.

И я снова кончила, на этот раз сильнее, выкрикивая его имя. Не думаю, что кто-то когда-либо чувствовал себя более пьяным от другого человека, чем я была опьянена Троем. Страшный незнакомец превратился в жестокого мужа.

И только после моего второго оргазма мой муж начал входить сильнее, теряя контроль над собой. Он приближался. Его лоб прижался к моему, пряди волос прилипли к виску. Наш пот смешался вместе.Черт, это было сексуально.

Я чувствовала себя уязвимой не из-за того, что он лишил меня девственности, что лежала в луже нашей похоти и собственной крови. То, что я чувствовала к нему, приводило меня в ужас. Я хотела сбежать от своих чувств, обрести контроль над своим сердцем. Я быстро спускалась по спирали. Тонула. Я была беспомощна и беззащитна.

Он плюхнулся рядом со мной, притянув меня в объятия, моя задница прижалась к его телу. Простыни под нами были такими мокрыми, что при мысли о том, что Мария найдет их, мое лицо вспыхнуло от смущения. Сегодня вечером я поменяю простыни и сама постираю белье. Завтра все будет выглядеть так, будто ничего не случилось.

Мы лежали молча, пока он рисовал пальцем буквы и узоры на моей коже. Он написал «Бог», потом «Трой», потом «Рыжик». Нарисовал дом, капли дождя и пару крыльев.

Мы никого не обманывали. Это был не просто секс. И это было страшно.

Прошло добрых тридцать минут, прежде чем один из нас заговорил. Удивительно, но это была не я.

— Расскажи мне о своей маме, — попросил он, все еще держа меня в своих объятиях.

Его тон был ленивым, как будто мы были знакомы друг с другом больше, чем просто физически. И это была ложь, в которую мне очень хотелось поверить.

Мое тело напряглось, потому что внезапно его пальцы перестали гладить мою спину, а губы больше не прижимались к моим волосам.

— У меня нет мамы, — уточнила я. — Женщина, которая родила меня, сбежала и я ничего о ней не помню.

— Ты не пыталась искать ее все эти годы? — мягкость его тона действовала на меня не так, как надо.

Он не должен был волноваться. Он был жалким придурком, который изменил мне, заставил выйти за него замуж и нарушал закон, чтобы заработать на жизнь.

— В чем, черт возьми, твоя проблема, Трой? — я увернулась от его прикосновения, поднялась с кровати и поспешно встала.

Я подняла с пола одежду, которая даже не была моей, надела его рубашку и нижнее белье, не глядя ему в глаза. Сегодняшний вечер не должен был так закончиться. Он все еще лежал на кровати, положив голову на руку. Обнаженный, он наблюдал за мной.

— Просто пытаюсь быть хорошим мужем, — сказал он.

— Ты хорош только в одном, Бреннан, — я быстрыми движениями подтянула трусики к ногам. — В том, что только что произошло под твоими простынями.