Марина Светлая - Воскресный роман

- Да ладно тебе. Ничто не мешает устроить праздник в свадебном платье.

- Не в приоритете, - отмахнулась Ариша. – Кстати, скажи Синицыну, что у меня есть хороший ювелир в приятелях. Кольца вам обеспечит по высшему разряду – я договорилась.

Избавиться от подруги было нереальным, и Лера смиренно поинтересовалась:

- Ариш, тебе больше заняться нечем?

- Нечем! – развела руками Ариша. - Яся с родаками свалила в Египет. Я одна.

- Ехала бы с ней, - устало бормотнула Лера.

Девяностокилограммовый эльф потупился и мягко проговорил:

- Ее родители меня не очень одобряют.

- А я отказалась ехать с Димой.

Ариша поперхнулась и беспомощно посмотрела на бармена и девушку за кассой.

- Два «Бочковых»! – рыкнула она.

- Ну вот чего ты, – слабо возмутилась Лера, хорошо зная «фанатские» наклонности подруги.

- И ржаные сухарики, - отрезала та.

- Ну не смертельно же, - продолжала увещевать Лера.

- И жареный сулугуни!

- Если ты не прекратишь – я сейчас уйду!

- И минералку, - громыхнула напоследок Ариша и повернулась к Лере: - Ты с ума сошла, да?

- Нет. Я его не люблю.

- Что значит – не люблю! Не пьет, не курит, зимой подштанники носит! Голова, опять же, шарящая. Мужик на вес золота, а она – «не люблю»!

- Я знаю, что он хороший, - Лера вздохнула и отвернулась от буравящего взгляда Ариши. – Но я его не люблю.

- Это неправильно. По закону жанра вы должны пожениться, купить хату, дачу, родить троих детей и до конца ваших дней нудеть друг другу про немытую посуду и невыброшенный мусор.

- А я не хочу троих детей от Синицына!

- А от кого ты хочешь детей, дура?

- Ни от кого не хочу, - обиженно ответила Лера.

- Чайлдфри?

- Почему нет?

- Ты б к психотерапевту сходила, что ли, - сочувственно покачала головой Ариша. – Пытаешься обмануть природу.

- Ой, чья б корова мычала, - рассмеялась Лера и весело чмокнула подругу. – Я тоже пиво буду. И сухарики. И сыр. Вот!

- Я – неформат, не примазывайся.

- К тебе или к пиву?

- Все ты поняла! Димка хоть как? Живой?

- Да нормально. Предложил поздравлять друг друга с днем рождения.

- Нудные вы… - разочарованно протянула Ариша. – Нет бы набухериться или из окна сигануть от несчастной любви.

- А тебе если не свадьба, так хоть поминки, - усмехнулась Лера. – Общественница!

- Яся свалила с родаками в Египет, - терпеливо повторила Ариша. – Шарм-эль-Шейх.

В этот вечер они все же «набухерились». Во всяком случае, Лера была в этом совершенно уверена, просыпаясь следующим утром под отвратительно звенящие звуки будильника. В голове кто-то точно так же звонко стучал кувалдами, которые отдавались в ушах и глазных яблоках. В зеркало смотреть на себя побоялась до тех пор, пока не приняла душ и не выпила две кружки кофе.

Отражение, вопреки опасениям, было вполне себе удовлетворительным, в отличие от того, что вспышками подбрасывала память.

«Агааааа, - басила Ариша, глядя на заказавшую третий бокал пива Леру, - может, передумаешь?»

«Я подумаю», - нетрезво отвечала Лера.

И она думала. Но не о Диме. Вернее, и о нем тоже.

Лера сравнивала. Его и Вересова. Дима был хорошим другом. А Вересов… был никем. В школе пользовался. И сейчас продолжает пользоваться. Потому что она не может сказать ему «нет».

Самовлюбленный эгоист!

- А ты – влюбленная дура! – вынесла Лера приговор, заметив Кирилла, маячившего у входа в театр.

Кирилл топтался на месте. Джинсам не изменил, но в пиджак облачился – вполне себе приличный, темно-коричневый. Под пиджаком была белая рубашка в мелкую полоску в тон. А еще он улыбался во все тридцать два, демонстрируя ей букет красных роз. Выглядел он несколько менее уверенным в себе, чем обычно. Может быть, из-за пиджака, конечно.

- Прикинь, я даже раньше Варьки приехал… если, конечно, она не с ним в гримерке.

- И сколько ты здесь? – спросила Лера, внимательно разглядывая цветы.

- Минут сорок. Так получилось. Вроде как на премьеру положено букет, да?

- Положено, - кивнула она и подняла глаза на Кирилла. – Идем?

- Я пригласительные забрал, тебя вот жду, - усмехнулся он. – Пошли.

Поежился и открыл перед ней дверь.

- Замерз? – спросила Лера, проходя мимо него.

- Недооценил холод. Ты нормально добралась?

В фойе людей было немало. Хотя и до спектакля времени оставалось порядком.

- Нормально, спасибо, - она заняла очередь в гардероб.

Кирилл стоял рядом. Чувствовал себя по-идиотски. Впрочем, так он себя чувствовал уже довольно давно – вопрос, заданный накануне отцу, по сути, касался не только зала суда. Сейчас, возле Митрофанушки, он не знал, куда себя деть, и напряженно размышлял о том, что, наверное, цветы Новицкому по барабану, и букет следовало вручить все-таки Лере.

Сейчас он слышал запах ее духов и даже осторожно, чтобы она не заметила, принюхивался, будто бы привыкая. Это было странно. Не менее странным было то, что сердце подавало тревожные сигналы – колотилось, как бешеное. И это тоже накаляло. Еще больше накалял тот факт, что она вела себя невозмутимо и одновременно отчужденно – совсем как всегда. Будто не было поцелуя на прошлой неделе. Если его не было – зачем пришла? А если был – тем более, что здесь делает? Не видит, что ли? Не понимает?

- Нам Дрон первый ряд выбил, между прочим, - зачем-то сказал Кир, разглядывая пригласительный.

Его раздумья прервал голос Леры:

- Надо программку купить.

- Ты собираешь или просто так?

- Возьму у Новицкого автограф.

- Смотри, еще загордится!

- Шел бы в актеры – и у тебя бы брали.

- У меня таланта нет, - хмыкнул Кир.

- А у него есть повод для гордости.

Эту реплику он проигнорировал. Не знал, что ответить. Их бесконечные разговоры ни о чем казались ему чем-то абсолютно бесполезным и еще больше запутывающим их отношения. Хотя неизвестно, были ли отношения? И не только ли в его голове. Последнему Кирилл не удивился бы.

- «no13 или Олинклюзив», - задумчиво прочитал Кирилл на афишке, наблюдая за тем, как Лера добралась до гардеробщицы и, взяв номерок, подходит к нему.

- Как неделя прошла? – спросила она, чтобы не молчать.

- Разнообразно. Работал, работал и работал. А у тебя?

- Тоже работала. Совсем неразнообразно.

Тема себя исчерпала. В который раз. Кирилл тяжело вздохнул и переключился на следующую:

- Ты в принципе театр не любишь или со мной идти не хотела?

- Я думала, что проведу сегодняшний вечер по-другому. У меня не было оснований считать, что ты позвонишь, - невозмутимо пояснила Лера.

- А я весь внезапный.

- Я заметила, - она помолчала и добавила: - А театр я люблю.

- Тогда пошли любить его согласно пригласительному – в партер, - вдруг взвился Кирилл.

Они поднялись на второй этаж и прошли в небольшой зал.

- Ты здесь раньше не был? – спросила Лера. – Здесь нет партера.

- Ну, нет партера, - проворчал он, осматриваясь. Партера действительно не было. Даже сцену сценой можно было считать условно – просто определенный сектор с декорациями в помещении. Остальное пространство занимал «зрительный зал», состоявший из нескольких рядов стульев. Ничего такой себе театр!

- Подумаешь, - добавил Кир. - Ряд-то все равно первый.

- Новицкий будет во всей красе, - улыбнулась она.

- Дрон всегда во всей красе. Даже когда бухой Гамлета декламирует под утро на Русановской косе в одних плавках.

- Наверное, впечатляет.

- Я его попрошу повторить трюк, - после некоторой паузы проговорил Кирилл, будто на что-то решившись, - когда летом поедешь с нами купаться.

Лера повернулась к нему, чтобы ответить, и улыбка на ее губах стала неприятно-застывшей, когда она посмотрела в зал за его спиной. Вересов насторожился. Резко обернулся назад, чтобы проследить за ее взглядом. И едва не чертыхнулся, наблюдая, как по направлению к их же первому ряду, но, к счастью, с другой стороны, медленно плывет Карина Кудинова под руку со своим небезызвестным супругом, чья морда довольно часто мелькала в телевизоре последние годы – политические ток-шоу редко обходились без его присутствия.

- Пришла беда, откуда не ждали, - пробурчал Кир.

И тут же услышал радостное:

- Вересов! Аркадий, это Вересов, одноклассник и моя первая любовь!

Лера, кинув быстрый взгляд на Аркадия, принялась разглядывать Кудинову. Прическа, яркий макияж, глубокое декольте с увеличенным содержимым, короткая юбка. Полный дамский набор для ошеломления мужчин.

Она стерла дежурную улыбку с лица и уткнулась носом в программку.

- И Валерия! – оскалился Кирилл. – Митрофаненко. Ты ж фамилию не изменила пока?

Лера отрицательно качнула головой.

- Очень приятно, - весело улыбнулся Аркадий, протягивая Вересову руку. Рукопожатие было кратким, но крепким. Кудинова не менее внимательно, чем минутой ранее Лера, изучала «соперницу», будто диковинное насекомое. Платье было то же, что и на встрече выпускников. Видимо, именно это и растянуло ее пухлые губы от уха до уха, и она проговорила, совсем не скрывая иронии:

- Такими темпами фамилию она скоро сменит – цветешь, Лерочка.

- Меня моя устраивает, - пробормотала Лера, не отвлекаясь от текста.

- Я после замужества тоже хотела свою оставить, но Аркадий настоял.

- Аркадий настоял, - подтвердил «Аркадий». – Приобщаетесь к искусству? Я вот Кариночку вытащил в кои-то веки.

- Или Кариночка тебя, - хмыкнула оказывается_не_Кудинова.