Мара настороженно подняла голову и глянула на мужа.

- Вообще-то из них двоих гулял Горелов. В одно-единственное из воскресений, - рассмеялся Макс. – Или мой клиент чего-то не знает?

Кир проглотил кусок котлеты, едва не ставшей ему поперек горла, и торопливо ответил:

- Не, я гипотетически… Всякое же бывает…

- Бывает, - кивнула Мара и вернулась к еде.

- Лишь бы не на постоянной основе, - буркнул Кирилл.

В общем, поговорили.

Невзирая на предыдущую бессонную ночь, эту тоже промучился. В голове шумными мухами продолжали зудеть вопросы. К утру его осенило: вот и март пришел.

Первый день весны встречал дождем с мокрым снегом и жутким холодом. В 9:00 Кирилл набирал Лерин номер, чувствуя, как громко ухает сердце где-то под горлом. Оказалось, ухает зря. Оператор сообщил, что абонент – не абонент. К десяти ситуация не изменилась. К одиннадцати Кир начал догадываться, что дело не в выключенном телефоне. Она вполне могла сменить симку. А в двенадцать началось шоу с участием Гореловых – обоих – и обоих Вересовых.

Когда они с Натальей Сергеевной входили в переговорную в офисе Максима Олеговича, сам Максим Олеговичем с господином Гореловым уже присутствовали на местах.

- Доброе утро! – бодро поздоровался Кирилл, пожав руку и отцу, и ответчику.

- Доброе, - отозвался Вересов-старший, - присаживайтесь.

Госпожа Горелова шустро протопала к столу и расположилась прямо напротив мужа.

- Привет! – деловито бросила она.

Тот поднял хмурый взгляд и что-то пробурчал сквозь почти сомкнутые губы. А потом снова уперся глазами в стол.

- Нас уведомили в том, что у ответчика есть какое-то предложение для моей клиентки, - проговорил Кирилл, когда сообразил, что больше Горелов ничего озвучивать не собирается. – И мы готовы его выслушать.

Макс кивнул и заговорил:

- Анатолий Панасович настаивает на сохранении семьи и просит Наталью Сергеевну ходатайствовать об оставлении ее иска без рассмотрения. Чтобы дать ему возможность доказать госпоже Гореловой серьезность своих намерений.

В подтверждение слов своего адвоката Горелов решительно кивнул и воззрился на супругу. Кир, собственно, тоже повернул к ней голову, размышляя о том, что надо было взять с собой беруши.

- На чем ты настаиваешь? – хохотнула Наталья Сергеевна.

- На том самом! – подал голос Анатолий Панасович. – Я с тобой жить хочу!

- Ты со мной жил. А потом тебе захотелось чего-то другого.

- Ты меня уже достаточно наказала! Наелся по самое горло.

- У тебя всегда был хороший аппетит! – хмыкнула госпожа Горелова.

- Наташа! – выдохнул Горелов и замолчал. Потом снова открыл рот, чтобы чем-то громыхнуть, но Кир посчитал нужным вмешаться:

- Я боюсь, моя клиентка считает ваше предложение неприемлемым, Анатолий Панасович.

- Да черта с два она так считает!

- Интересно, с чего ты в этом так уверен? – ехидно полюбопытствовала Наталья Сергеевна, пока Вересов-старший молча наблюдал за происходящим.

- С того! – огрызнулся Горелов. – Сама знаешь!

- Аааа, - понимающе протянула его жена. – Думаешь, если я с тобой сплю, это что-то меняет?

Максим Олегович тихонько хмыкнул и воззрился сначала на Горелову, потом на Анатолия Панасовича. Кирилл же издал странный булькающий звук. И только Горелов из собственного эмоционального состояния не выпал – выпадать было уже некуда.

- Для меня меняет! – напряженным голосом ответил он. – Я хочу вернуться. Я хочу домой, к тебе, к нашим детям. И спать с тобой дома, а не где придется!

- Ну конечно! По гостишкам можно только других таскать!

- Воды не желаете, Наталья Сергеевна? – спросил Вересов-старший.

- Не желаю! – фыркнула Горелова и повернулась к Кириллу. – Я вообще не понимаю, что мы здесь делаем.

- Выслушиваем предложение ответчика, - сдержанно сообщил Вересов-младший.

- Я никого не таскал! – крикнул Горелов. – Это было один раз. В командировке. Это была глупость, которую я себе никогда не прощу! Но я не таскал никого ни по каким гостишкам, Наташа!

- Твои проблемы! – продолжала буйствовать Горелова.

- Тогда, будь добра, объясни мне одну вещь! Если ты не собиралась мириться, за каким чертом ты меня на свидание пригласила?

Кирилл издал еще один булькающий звук. И растерянно глянул на отца.

Тот определенно начал традиционно забавляться, сохраняя на лице самое серьезное выражение.

- Посоветовали, - мрачно ответила Наталья Сергеевна и бросила быстрый взгляд на своего адвоката. – Сказали, для здоровья полезно.

- Для здоровья? – взревел Горелов. – То есть вот это все было для здоровья? Если забыла, то я напомню: ты сама подала на развод! Какое «для здоровья»?

- Самое обыкновенное!

Вересов-младший негромко ругнулся себе под нос, но, кроме отца, его никто не услышал. Горелов же так и осел на стуле. И даже голос его стал севшим:

- Это ты настолько меня ненавидишь, да?

- Ты себе льстишь, - Горелова повернулась к Максу. – Дайте воды, пожалуйста.

Вересов набрал в кулере холодной воды, пока Наталья Сергеевна рылась в сумочке, и протянул ей стакан. Она запила таблетку и спокойно сказала:

- Давай заканчивать этот балаган. Я хочу развод.

- Я понял, - сдавленно ответил Горелов, расслабив галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки. – Развод. Хорошо. Планируешь и дальше меня использовать? Для здоровья?

Наталья Сергеевна зло посмотрела на мужа и выдохнула:

- Ты использовал меня двадцать лет. Для здоровья, морального удовлетворения, собственного удовольствия и даже просто так, по привычке. Потому что я, дура, любила тебя и позволяла.

- То есть теперь, спустя двадцать лет, ты решила мне отомстить за все и сразу, да? Чтобы я на своей шкуре ощутил? Потому и творила тогда такое, чего за всю жизнь не решалась в спальне делать? Типа: получай, Горелов, по гамбургскому счету?

- Да, Горелов, получай! – снова взвилась Наталья Сергеевна.

- Тогда и ты, Наташа, получай! – заорал Горелов, вскочив со стула и наклонившись над столом так, что их лица оказались очень близко друг к другу. – Хочешь развод? Будет тебе развод! На любых условиях, какие пожелаешь. Но только больше никогда, слышишь? Никогда за сексом ко мне не приходи. Найдешь себе кого-нибудь! Молодого, энергичного, который удовлетворит твои новые запросы!

- Черта с два тебе, а не развод! – вскочила и она. – Мне, в отличие от тебя, с чужими мужиками противно даже представить!

- Нет уж, хватит! – он обернулся к Вересову-старшему. – Максим Олегович! Я подпишу любые бумаги. И как можно скорее!

Вересов почти открыл рот, но его перебила Горелова:

- Кирилл Максимович, я передумала. Можно же что-нибудь сделать?

- Эээмм… - начал было Кирилл, но был перебит орущим на всю переговорную Гореловым:

- Если ты заберешь свой иск, я на развод сам подам, поняла?

- Анатолий Панасович, может быть… - заговорил Макс.

- Не будет тебе развода! У меня ребенок на руках, - заорала одновременно с ним Наталья Сергеевна.

- А я не отказываюсь от ребенка! Алименты платить буду! Захочет – пусть у меня живет. Ей не три года, - сейчас лицо господина Горелова постепенно приобретало багровый цвет, а сам он едва не хватался за сердце. – Знаешь, Наташа, я всю жизнь считал тебя добрым светлым человеком, который умеет любить! И ты не представляешь, какой тварью я себя чувствовал последние месяцы. Как же! Предал тебя! Семью предал, любовь предал! Только ты, Наташа, сейчас делаешь то же самое. И поверь, тебе потом будет не лучше, чем мне сейчас!

К окончанию его речи Горелова протягивала ему стакан воды и таблетку. Он послушно выпил лекарство, промокнул лоб носовым платком и сел на место. В зале повисло гробовое молчание.

Наталья Сергеевна присела рядом и, взяв его за руку, сказала:

- Толичек, поехали домой, а?

- Поехали, - устало проговорил он. – Максим Олегович, я позвоню… потом…

- Хорошо, Анатолий Панасович. Буду ждать вашего звонка.

Горелова кивнула Кириллу, подхватила мужа под руку и вывела из переговорной. Макс негромко хохотнул им вслед и спросил сына:

- Кофе будешь?

- Буду, - пробормотал Кирилл, глядя на закрывшуюся дверь. – Как думаешь, они больше не придут?

Вересов-старший достал из стола бутылку, два бокала, плеснул в них коньяк. Пересел на диван и сказал:

- Вряд ли, - помолчал и добавил: - Что там она лепетала про советы?

Кирилл криво усмехнулся.

- Таа… Я посоветовал ей отвлечься – любовника завести. Вот она и… завела…

Брови Макса удивленно взлетели вверх, он долго тер переносицу и все-таки громко, от души рассмеялся.

- Нет, мне интересно. О чем ты думал в тот момент? – спросил он сквозь смех. – Уволит тебя Лина к черту. И будет права, между прочим.

- Она зациклилась, - развел руками Кир. – Думал, отвлечется и успокоится. И потом ты сам советовал побыть психологом.

- Да уж. Побыл, - отец еще разок хохотнул. – Ты вообще-то мне дело выиграл.

- Я заметил, - скривился Кир, придвинул к себе бокал и тяпнул коньяка. Снова скривился и добавил: - Ну, выгонит и выгонит… Зато Гореловым хорошо…

- На земельные споры переквалифицироваться не хочешь?

- Ну серьезно! Они ж друг без друга все равно не могут! – взвился Кирилл. – Рано или поздно сошлись бы.

Макс улыбнулся.

- Оболтус!

Сын на некоторое время замолчал, глядя на отца. И, чем больше успокаивался, тем сильнее расплывался в улыбке. А потом выдал:

- Совсем хреново, да?

- Не совсем. Перспективы имеются, - Вересов-старший поднялся. – Я домой. Ты?

- Это у тебя вторник – халявный день… А я в офис. Надо перед увольнением документы в порядок привести, а то останусь без выходного пособия.