Я сделала глоток, к счастью, не поперхнувшись, и повернулась на стуле.

Он был прямо там, улыбаясь мне, а потом посмотрел куда-то вдаль.

— Подайте другим дамам выпить и запишете на мой счет. — Он перевел взгляд с бармена на меня. — Я бы хотел поговорить с вами наедине, чтобы представиться.

Он протянул мне руку. Я посмотрела в его голубые глаза, которые были не так красивы, как у Микки, но все равно красивы. Потом я посмотрела на его руку, которая была не такой сильной, как у Микки, и совсем не грубой, но это была приятная рука.

И сама собой моя рука поднялась, и мои пальцы сомкнулись вокруг его. Он схватил их и помог мне подняться с табурета.

Я взяла свой бокал, а он, не отпуская моей руки, повел меня туда, где только что сидел.

На ходу я оглянулась через плечо и увидела, что Джози сияет, а Алисса произносит одними губами:

— Возьми его, тигрица.

Я ухмыльнулась им и позволила увести себя прочь.

Его звали Брэдли.

*****

Мой телефон зазвонил одновременно с дверным звонком.

Я схватила телефон, видя, что номер неизвестный, но местный, и так как происходило много всего, и звонок мог иметь отношение к чему угодно, я взяла трубку и бросилась к двери.

— Алло?

— Эми?

Не Микки.

Бостон.

Дерьмо.

Прошло уже три дня с нашего свидания.

Ход игрока.

Как же скучно.

— Бостон, — сказала я, отпирая дверь и открывая ее мужчине, стоящему там в забрызганном краской белом комбинезоне.

Я подняла палец, указывая на одну минуту, а затем махнула рукой, отступая назад и приглашая его войти.

Он вошел, а я продолжала говорить:

— Мне очень жаль, но у меня тут дела, и меня ждут.

— Очень жаль, но у тебя есть время сказать мне, что завтра вечером ты свободна? — спросил он.

Я была свободна.

— К сожалению, нет, — солгала я.

— В пятницу я уезжаю из города и буду отсутствовать несколько недель.

Блестящая новость.

Мое «О» было уклончивым.

— Я позвоню тебе, пока буду в отъезде.

Не самая блестящая новость.

— У меня тут кое-какие дела, и я буду очень занята, — ответила я, и это было правдой.

— Мы найдем время, Эми.

Боже, я очень, очень жалею, что попросила его называть меня Эми. Мне также хотелось, чтобы он уловил намек.

— Точно, — рассеянно ответила я. — Мне действительно пора идти.

— Поговорим позже.

— Ладно.

— До свидания, Эми.

— До свидания, Бостон, — пробормотала я, повесила трубку и посмотрела на маляра, который, как я надеялась, назначит приличную цену за покраску моего огромного многомиллионного дома.

И я улыбнулась.

*****

После нашего свидания я стояла на крыльце и целовалась с красивым блондином по имени Брэдли.

Он не был скучным. На самом деле он был довольно милым, очень внимательным, достаточно состоятельным, чтобы пригласить меня на ужин в прекрасное место, включая заказ очень хорошей бутылки вина, не превращая все это в показуху.

Поэтому мне хотелось, чтобы он меня поцеловал.

У него не было вкуса мяты.

На вкус он был как шоколад (его десерт) и тепло, и это в сочетании с его одеколоном, который не был подавляющим, с древесными нотками, мне понравился.

Он также не стал целовать меня коротко.

Он начал медленно, но когда мне понравилось и я показала это, он пошел дальше. Мы кружили языками, и я обвилась вокруг него, полностью наслаждаясь.

До тех пор, пока темнота под моими закрытыми веками не была пронизана приглушенным светом, и я слегка растерялась.

Брэдли немного отстранился.

Но он полностью отошел, когда далекий шум, который не мог быть ошибочным, вырвал меня прямо из этого момента, и я оторвалась от его губ.

Я посмотрела через его плечо, чтобы увидеть, как дверь гаража Микки поднимается, его черный «Форд Экспедишен» скользит по подъездной дорожке.

— Амелия? — позвал Брэдли, и я посмотрела на него.

— Вероятно, нам лучше закончить этот вечер здесь, — прошептала я.

Его руки все еще обнимали меня, руки, которые были приятными и сильными, рефлекторно сжали меня, но он кивнул.

— Как ты настроена на завтрашний вечер? — спросил он.

Я была уверена, что Джуниор и Алисса хотят пойти на свидание, как и их старшая дочь Софи, которая обычно присматривала за детьми, когда им это было нужно. Но теперь у нее был парень, который собирался в Бостон, чтобы начать свой первый год в колледже, поэтому все время, что у нее было, она хотела находиться с Коннером. Поэтому я сказала Алиссе, что приду присмотреть за детьми, и она уцепилась за это, как человек, тащившийся по пустыне, и попавший в заводь в оазисе.

— Завтра вечером я присматриваю за детьми подруги. Что если на следующий? — спросила я.

— У меня работа, — разочарованно пробормотал он.

Затем он снова сжал меня в объятиях.

— Я позвоню.

Я улыбнулась ему, все еще обнимая его за плечи.

— Было бы хорошо, — тихо сказала я.

Его глаза опустились к моему рту, затем туда опустились и его губы.

Мы поцеловались, наш поцелуй был горячим и страстным, но коротким, прежде чем он быстро чмокнул меня, сексуально улыбнулся (что на самом деле было сексуально), пожелал спокойной ночи и пошел к своей бордовой «Инфинити».

Какое-то время я смотрела ему вслед, а потом вошла, закрыла и заперла дверь.

Я пошла на кухню и включила свет, прежде чем вытащить телефон, и сделать то, что делала не раз с тех пор, как она не ответила на мой последний звонок.

Я написала Робин:

«Привет, кое-что происходит, и мне нужно многое тебе рассказать. Ты не отвечаешь, и это меня беспокоит. Назови мне время, когда я могу тебе позвонить, и я позвоню. Люблю тебя!»

Я приготовилась ко сну, делая это немного мечтательно, потому что Брэдли был немного мечтой, и было ясно, что я ему нравлюсь, но к тому времени, когда я была готова ко сну, я поняла, что Робин снова не ответила.

И вот, наконец-то повзрослев, я позвонила ей.

Я попала на голосовую почту и оставила сообщение.

«Ладно, теперь я действительно волнуюсь. Дорогая, нам нужно наладить контакт. Есть некоторые вещи, которые мне нужно тебе объяснить. Пожалуйста, позвони мне».

Я взяла книгу и подошла к своему мягкому кожаному креслу, но читать не стала и постепенно растеряла всю мечтательность.

Потому что моя подруга не связалась со мной.

*****

На следующее утро, когда я спешила в «Дом Голубки», я услышала, как мой телефон подал сигнал о входящем сообщении.

Я доставала его из сумочки, открывая входную дверь, и посмотрела на Рут, сидевшую в приемной.

Я помахала ей рукой и сказала: «Привет», а она улыбнулась мне и сказала: «Доброе утро, Амелия», — и впустила меня.

Я толкнула боковую дверь, что запиралась от пожилых людей, и вошла, глядя на свой телефон.

Я остановилась как вкопанная, услышав за спиной щелчок двери.

Я лихорадочно провела пальцем по экрану, чтобы прочитать весь текст.

«Ключ от гаража у меня, — писал Оден. — Как и было сказано в твоей записке, я припаркуюсь в гараже. Подумал, ты должна знать, что я его получил».

На этом всё. Ни «до скорого». Ни «пока, мама». Ни «я люблю тебя».

Но мне было все равно.

Я приняла это.

Широко улыбаясь, я снова двинулась вперед, и тут услышала крик:

— Нацистка!

Я посмотрела направо и увидела миссис Макмерфи, сидевшую в гостиной и сердито смотревшую на меня, подняв кулак над головой и высунув язык, что означало смерть через повешение.

— Доброе утро, миссис Макмерфи, — поздоровалась я.

Она ткнула в меня пальцем.

— Я слежу за тобой.

Я продолжала улыбаться, но потом отошла и начала хихикать.

И пусть миссис Макмерфи думает, что я нацистка. Я все равно была счастлива.

*****

Я находилась в своей спальне, пакуя сумку с вещами для ночевки, пытаясь не умереть от паров краски, когда зазвонил телефон.

Я боялась, что это Алисса, у которой было очень хорошее свидание с ее мужем, начавшееся и закончившееся в номере мотеля с бутылкой бурбона и шоколадным соусом, поэтому она хотела повторить его снова.

Скоро.

Все это время я провела с их детьми, оказавшимися потрясающими, но шумными, и они почти меня доконали.

Я хотела быть хорошим другом. Мне нравилось быть рядом с ее детьми. Но мне нужно делать это дозированно, иначе ее дети могут меня убить.

Я увидела на экране незнакомый номер, но он был местным и смутно знакомым, поэтому я взяла трубку, теперь надеясь, что это не маляры хотят мне сказать, что проект покраски Голубого Утеса займет две недели, а не одну.

В тот день они закончили мою спальню, покрасив стены в красивый голубовато-серый цвет с элегантным синим акцентом. Вот почему я собирала вещи. Я не могла там спать, я не хотела спать в комнатах детей, а гостевая спальня была в полном разгроме, потому что маляры переходили туда на следующий день. Гостиная была выкрашена накануне и там все еще стоял запах краски, поэтому диван тоже был вынесен.

Так что одну ночь я провела в Лавандовом Доме со Спирами.

Я взяла трубку и ответила:

— Алло.

— Эми, — отрезал Микки.

Я сразу же отреагировала на его тон и ответила:

— Думала, мы не разговариваем.

— Проблема с этим дерьмом в том, что мои дети этого не знают, а у Эш есть какой-то рецепт, который она хочет, чтобы ты попробовала. Она хочет, чтобы ты пришла на ужин завтра вечером.

Бедствие.

Катастрофа, которую нужно избежать.

— Думаю, тот факт, что мы с тобой явно не ладим, может означать, что тебе следует оградить от этого своих детей.