— Завтра ужин, они приведут показать тебе девку. Так что приходи, посмотри на неё. Понравится или нет. — я просто кивнул. Нельзя было показывать ему мои настоящие мысли. Дато не должен был знать обо мне и Эмме.

Месть это холодное блюдо. Когда я уже вышел, стал звонить Веталю, чтобы он напряг все свои связи и теперь уже сам узнал о ее отце. а потом я позвонил Серому, я никогда не лез в бизнес отца, чтобы мать была счастлива, но этот ублюдок уже перешел границы, и пора заставить его платить за все!

Я мучительно ждал, когда Эмма напишет, что у неё проблемы. что ее пихают под мужика, ровесника ее отца и его сыночка. Но Эмма молчала. Даже не ответила на мое сообщение. Тогда я решил встретиться с ней лицом к лицу, надеясь, что она скажет правду. Дал еще один шанс. Она солгала, сказала, что у них запланирован семейный ужин.

Как полный дурак, я решил дать ей последний шанс, утешая себя, что её могли обмануть и не рассказать правду об ужине, поэтому я смотря из холла ресторана на столик, спросил «где она, что делает», но она увернулась от ответа, ни сказав ни слова. Она все знала, она пришла сюда, чтобы продать себя.

Эта сука одела облегающее платье в тон коже, от которого казалось, что она абсолютно голая. Собрала волосы, чтобы раскрыть сексуальность своей чувственной шеи, оставив пару локонов, показывая красоту волос. Мой член встал на эти Чертовы локоны, я оттрахаю ее и вытру сперму ее волосами.

Она сидела и выдавала себя за девственницу, не поднимала глаза, изображала невинную овцу. Но я то знал, как она вчера стонала подо мной, как хлюпало у неё между ног от возбуждения.

Я превращу ее в жизнь в ад. Я сжал кулаки. Я доверился впервые женщине, ударил из-за неё друга. А она оказалась такая же шлюха, просто берегущая свою девственность на потом, чтобы повыгоднее продать себя.


Понедельник. Вечер.

В моей голове образовался какой-то провал. Я ничего не помнила, совершенно ничего не соображала. Все произошедшее в ресторане было как в тумане.

Очнулась, только в машине, на заднем кожаном сиденье. За рулем сидел разъярённый Джо или Даниил Жонишвили, он гнал по МКАДу, параллельно куря, нервно и шумно. Мне было нехорошо от сигаретного дыма, но я послушно молчала, не решаясь заговорить с ним. За окном был ливень, и я невольно подумала, может было бы хорошо, если бы мы разбились?

Моё платье порвалось по шву, пошло обнажая правую ногу. Я попыталась натянуть платье, чтобы скрыть хотя бы трусики, но шов разошёлся еще дальше, делая только хуже. Ну и к черту. Я откинулась и постаралась успокоить свое бушующее сердце. Его сестра называла его психом и ублюдком, мать боялась, а отец мечтал спрятать в психушке. Стоит ли мне бояться за свою жизнь рядом с таким человеком? Родители вот не боялись.

В горле запершило от кома, разрастающегося и заставляющего задыхаться. Слезы потекли по щекам, и я прижалась щекой к холодному стеклу.

Я ощущала себя рыбой, выброшенной на берег, пытающая поймать хотя бы немного кислорода, но ей не удавалось. Я попыталась найти телефон, но его нигде не было. И в голове вспыхнуло воспоминание, как Джо выбросил его у ресторана, закинув меня в машину. Именно так я и порвала платье, когда вписалась в дверцу машины, боль в коленке пришла неожиданно и запылала с силой. Я застонала.

— Джо. — я прошептала его имя. Он делал вид, что не слышит меня. И я ударила кулаком по сиденью. — Скажи мне, хоть что-нибудь, черт возьми! Не молчи!

— Закрой рот, Эмма! Я не хочу с тобой разговаривать. — его голос был безразличен и холоден, ни тени эмоции. — Ты не имеешь право раскрывать рот без разрешения, ты моя собственность. Я купил тебя за свои собственные деньги у твоих родителей, за такие суммы убивают. Ты обошлась мне в десять миллионов. Ты можешь противиться и продолжать вести себя вызывающе дальше, только какие последствия будут? Мне уничтожить твою жизнь, жизнь твоих родителей? Я могу сделать, что хочу. Потому что с завтрашнего утра вся недвижимость, которая есть у твоей семьи по документам — моя. Она была вся заложена, и погасив долги, я ее выкупаю. Так что закрой свой рот.

— В смысле заложена? — мой голос был жалок, как и я сама. Еще неделю назад я так была уверена в себе, я была способна на все! У меня была семья, квартира в Москве, дача, хорошее образование и высокооплачиваемая работа, а теперь я “кобыла в стойле этого мудака”. — Отец никогда не говорил, что у него проблемы до этого случая…

— Ты либо хорошая актриса, либо конченая дура! Твой отец жулик, постоянно проворачивающий грязные делишки, в последнее время у него все не клеилось, и он заложил всю недвижимость. А вчера он продал тебя Дато.


Понедельник. Ночь.

Я обратила внимание на то, что Джо или Даниил упрямо называл отца по имени. Но сейчас меня больше беспокоило то, что Джо говорил о моем отце. Может быть сегодня он повёл себя и не совсем красиво, но он всегда защищал меня.

— Я не понимаю! Не верю! Он не способен на такое, он не продавал меня никуда и никому! — рычу я, впиваясь когтями в его шею. — Ты просто больной ублюдок, мозг которого придумывает всякую чепуху!

— Ты сама продалась? Решила подзаробать для семьи? — он продолжает настаивать на своём, причиняя мне душераздирающую боль.

— Джо, что за чушь ты несешь! Услышь меня, пожалуйста, меня никто не продавал! Отец потерял контракт и ему нужен был месяц, чтобы продать дачу! Он попросил сходить с ним на семейный ужин, поулыбаться семье Жонишвили и все! Я ничего не сказала тебе, потому что ты неадекватный! — я кричала, пытаясь заставить его услышать то, что я говорю. Голос сорвался.

— Ты очень хорошая артистка, Эмма. — Джо заторозил у огромных черных ворот, раскрывающихся ему на встречу. Мы приехали в огромный загородный дом. Немного мрачный на мой взгляд, заброшенный и пустой. Вокруг было темно, ни одного огонька, и мне стало не по себе.

— Где мы? — я чувствовала себя главной героиней триллера.

Но Джо не удостоил меня ответом, вышел из машины, распахнул мою дверь и грубо вытащил меня. С такой небрежностью, как старый мешок, что я упала, сдирая коленки, но он не замедлился, практически волоча меня по земле. Я взвыла, умоляя его остановиться.

— Даня, не ожидал тебя увидеть. — к нам спешил мужчина средних лет, весь седой. Он осекся увидев нас, но Джо было безразлично.

— Виктор Андреевич, я сейчас спущусь к Вам поговорить, дайте минуту. — мужчина был шокирован происходящим.

Он подхватил меня, поднимая с колен. По ногам струились ручейки крови, но Джо даже не замечал этого. У меня слиплись распухшие от слез глаза, я повторяла шепотом “Джо, отпусти меня”.

Парень затащил меня в дом, включая свет. Не нужно было быть гением, чтобы понять, тут давно никто не живет. Я стояла у порога в порванном платье, разодранных колготках и спутавшимися волосами от дождя. Джо наконец-то выпустив меня, прошелся по дому, трогая мебель. Внутри все было обставлено в классическом стиле.

Когда Джо обернулся, я пошатнулась и прижалась спиной к стене, его лицо исказилось гневом и ненавистью. Он смотрел на меня с отвращением. От дождя рубашка прилипла к его телу, и был виден рельеф мышц. Грудь тяжело вздымалась.


Понедельник. Ночь.

— Иди за мной. — короткий приказ.

Он направился к белой лестнице с черными кованными перилами в центре зала. Я послушно пошла за ним, чтобы не злить и не раздражать, и в надежде, что он даст мне пластырь. На втором этаже нас встретил темный длинный коридор с большим количеством дверей, за которыми что-то скрывалось. На стенах висели фотографии в рамках, я не успевала разглядеть, что на них, семеня за Джо, ведущем меня в самую глубину дома.

Он распахнул дверь, за которой скрывалась огромная спальня, подтолкнул меня к следующей двери в комнате, за которой, как я уже догадалась скрывалась ванна.

— Смой кровь! — еще один приказ.

С этими словами он развернулся и вышел. Я, морщась, стянула колготки или то, что от них осталось. Затем включила воду в раковине и стала медленно смывать кровь, морщась от боли.

В доме даже не было пыли, но все было пустое и не живое, тут точно никто не жил. Тишина давила на ушные перепонки.

Что это за дом, Джо купил его? У меня было столько вопросов и ни одного ответа. А как хотелось получить. Трудно было остановить кровь обычной водой, но другого выбора у меня не было. Когда все удалось, я вернулась в комнату и села на краешке кровати как послушная кобыла.

Через десять минут вернулся Джо, в его руках виднелась огромная длинная цепь, и я истошно вскрикнула от страха. Качая головой и забираясь на кровать все дальше, словно это могло мне помочь. Джо молча прикрепил цепь у ножки кровати, защелкнув замок, затем потянулся к моей ноге, схватил за лодыжку и потянул на себя. Еще секунда, и замок защелкнулся вокруг моей ступни, Джо вытащил ключ и проверил прочность пут. Где он вообще нашёл её?

Эмоции покинули меня, не было сил сопротивляться. Он еще раз посмотрел на меня, усмехнулся и вышел из комнаты, ничего так и не объяснив. Не знаю, сколько я так лежала, пока не поняла, что он не вернется. Попыталась встать, чтобы понять, как можно ходить с этой штукой. Она была жутко тяжелая, и каждый шаг давался с трудом, металл вокруг ноги давил психологически, хотя я могла просунуть два пальца. Длины цепи хватало, чтобы дойти до ванной, или выйти из комнаты до коридора. Но не дальше, как будто я не первая, кто был прикован в этом доме, и длина цепи проверялась.

Вторник. Утро.

Мне было невыносимо плохо и грустно, хотелось кричать, и не было сил плакать. Колени продолжали кровоточить. Но та боль была ни чем, в сравнении с тем, что было внутри. Я свернулась калачиком на кровати и заревела. Меня никто не искал и никто не готов был помочь мне, я была на цепи неизвестно где, у человека, который лежал в психушке. У меня не было будущего, это разъедало и уничтожало меня. Я пошла бы сейчас на все, только бы меня отпустили. Только бы глотнуть свежего воздуха.