Женя нервно выпила стопку водки, которую успела налить во время своей речи, глядя на меня затравленным взглядом. Ее виноватый вид смягчал мою злость.

— Все равно ты должна была мне рассказать правду. — чеканю недовольно я.

— Мне хотелось, чтобы ты начал новую жизнь без всей той черноты, которая разъедала тебя все эти годы. Ты мажор, прожигающий жизнь и в свободное время от пьянок — сидящий в дурке! Ты стал новым человеком! Жизнь подарила, может быть, тебе шанс! Быть со мной! Стать другим!

Я смотрел вглубь себя, спрашивая, я такой? Невольно посмотрел на свои руки, были ли это руки наркомана? Мой взгляд замер у зеркала в коридоре. На меня взирал брюнет в бешенстве. По правую сторону чуть выше виска был красный, еще не затянувшийся круглый шрам, напоминающий о контрольном выстреле.

— Если был чудовищем, то это было в прошлом, я не останусь таким. Но у меня есть родители, которые, наверное, ищут меня. У меня есть друзья… — мой голос стал спокойнее, но только внешне.

— Тебе не искал Никто. Игнат пробивал. — прошептала Женя, выпивая вторую стопку рюмки. — Ни одного заявления от близких. На тебя куча приводов в базе, ты еще тот бесшабашный хулиган. Я даже ездила к дому твоих родителей, если честно… Не были они похожи на людей убитых горем. Прости… Если бы хоть кто-нибудь искал или переживал за тебя, я бы сказала сразу же…


Начало поиска.

Чтобы как-то успокоить разбушевавшиеся нервы, я дошел до кухни, долил остатки водки в стакан, и выпил её залпом. Грустно слышать о себе такое. Это как посмотреть на себя никчёмного со стороны. Внутри все клокотало.

Может быть поэтому моя память не возвращалась? Не хотела, чтобы жизнь вернулась на круги своя?

Женя подошла и обняла со спины, целуя в шрам.

— Прости меня, прости… Знаю, что должна была все рассказать. Но как читала и смотрела на все, не понимала, зачем тебе возвращаться к этой ужасной жизни. Богатство — это не все, оно не нужно для того, чтобы быть счастливым!

Я сидел, словно во сне. Слова Жени доносились до меня как будто издалека.

— Я все равно хочу съездить и посмотреть сам. — говорю ровно. Что-то заставляло меня вернуться.

— Не стоит забывать, что, кто-то там очень хотел прострелить тебе голову. — напоминает она мне, напрягаясь всем телом. — Не знаю, кому ты там насолил, но тебя потрепали сильно. Нужно быть очень осторожным.

Может быть мой мозг не хотел вспоминать кто я, потому что жизнь моя прежде была не из той, которую хотелось вспоминать? Бывший наркоман, богатенький мажор… Руки Жени гладили и успокаивали, я поймал ее руку и поцеловал, заглядывая в пьяные и влюбленные глаза.

Но вглядываясь в ее глаза, я задавался только одним вопросом, кто же был на моей фотографии, кто она? И почему из вещей при мне осталось только эта карточка. Наверное, эта девушка была мне дорога, тело бы так не откликалось на кого другого.

Нужно разобраться со всем этим. От прошлого не уйти. Если раньше я был таким плохим человеком, значит нужно подвести черту и покончить с этим. Я готов остаться работать в мастерской и не возвращаться к прошлому, но нужно убедиться, что там не остается ничего важного для меня.

Когда Женя заснула, я встал и включил ноутбук, выкуривая сигарету за сигаретой на кухне. Мне хотелось узнать кто я побольше. Вбив в поиске свое имя, я стал читать многочисленные статьи о себе, которые вводили меня в состояние опустошения. Женя была права. Прошлое у меня было мерзкое. Все они описывали меня, как конченного, ни одного хорошего слова. Только как отцу не повезло с сыном. Еще в парочке статей мелькали фотографии светской Московской львицы Наны Жонишвили, моей сестры. Я вглядывался в родное лицо и ничего не чувствовал, ни намека на близость. Память не хотела возвращаться. Фотографии отца меня испугали еще больше, мы не были похожи ни капельки: он грузный и невысокий, похожий на комод. Я был выше его, наверное, на пол метра, если не больше. В груди ничего не откликалось, когда я смотрел на лица близких.

Еще грустнее было то, что меня особо никто не искал. Моя машина была взорвана, а я был признан официально погибшим. Вот и все. Нет, Даниила Жонишвили. Как не было.

Скурив практически пачку, я так и продолжил сидеть в лунном свете на кухне. В моих руках была фотография, уже слегка потертая от частых поглаживаний. Нигде ни на одной фотографии не было этой девушки. Может и вправду она просто модель? Случайная фотография?

— Ты не спишь? — Женя стояла в пижаме у стола, она появилась словно из ниоткуда. Лицо у нее было печальным. Подкравшись незаметно со спины, она не могла увидеть предмет его интереса. — Ты ищешь ее?

Она смотрела на меня с надеждой, конечно, она все понимала, не могла не замечать, что эта фотография всегда со мной. Ей хотелось, чтобы я соврал и остался, но я не мог, я любил ее, какой-то братской любовью, не такой, как она хотела. Мне трудно было сказать ей правду, поэтому я промолчал. Она села рядышком, проводя ладонями по моему лицу.

— Мне, наверное, лучше съехать. — прошептал я.

— Нет, я хочу помочь тебе. — удивила она меня. — По-настоящему, мы отвезем тебя с братом и поддержим. Ты не сможешь жить новой жизнью пока не отпустишь старую. Я помогу тебе.

Она перехватила сигаретку из моих пальцев и тоже затянулась. Мы долго еще так сидели, в тишине, размышляя каждый о своем, решив, что в ближайшие дни поедем в Москву.


Ангел.

Через несколько дней мы поехали в Москву, втроем. Странная компания, но все же лучше, чем я отправился бы один. Брат Жени был за рулем, мы с Женей расположились на заднем сиденье. В машине стояла гробовая тишина. Периодически мы дымили сигареты, обмениваясь короткими фразами. Я боялся того, что могу узнать о себе. Женя боялась потерять меня, а ее брат переживал за сестру. Просто герои фильма Балабанова.

Оказалось, я жил в элитном, одном из самых дорогих районов Москвы. Я смотрел на улочки с огромными особняками, а внутри ничего не екало. Трудно было поверить, что я жил тут, каждый день ходил по этим улицам. В голове не происходило никаких вспышек, в сердце никак не екало. Ребята восхищенно ахали, рассматривая все эту роскошь. Мне было все равно, меня это не удивляло.

Брат Жени остановился недалеко от моего дома, чтобы я мог собраться с мыслями и решиться зайти в дом. Мы продолжили сидеть в тишине. Я держался за ручку, заставляя себя выйти из машины, но меня что-то сдерживало. В глубине меня стоял какой-то блок.

— Да иди уже, мы тут не можем сидеть год. — Женя подпихнула меня, заставляя уже решиться. Когда я приоткрыл дверь и собирался выйти из машины, ворота у рядом стоящего дома разъехались, и на улицу выехал огромный затонированный джип. Здоровый охранник вылез из него и направился к нам, делая жест, чтобы открыли окно. Бугай был еще тот, устрашающий, с уродливым лицом.

— Ребята, чего стоим? Вам тут не экскурсионная зона, заводимся и валим отсюда. — он сплюнул под ноги, обнажая черные зубы. Олег пролепетал извинения и стал заводить двигатель. — Эмма, ну куда Вы по-скользкому? Босс убьет меня, если с Вашей очаровательной попкой что-то случится.

К машине со двора дома приблизилась женщина в возрасте, выглядевшая очень хмурой. Было видно, что каждая мышца её тела была напряжена. Все ее движения были резкими и скованными. Рядом с ней стояла девушка в платье, которому не удавалось скрыть ее положение. От легкого ветра огненно-рыжие волосы разлетались в разные стороны. Живот очень внушительно выпирал. Я не был гинекологом, но догадался, что срок беременности был немаленький.

Внутри меня что-то щелкнуло. Сердце замерло. Обернись, ну же…

Ее волосы… Огненные пряди рассыпались покрывалом по ее хрупким плечам; было видно, что девушке трудно ходить. Я никак не мог разглядеть ее лица со спины. Изящная фигура не испортилась беременностью. Наоборот. Сердце умилительно сжалось.

И она обернулась. Медленно откинула волосы и посмотрела на охранника печальным взглядом. Это была она. Мой ангел с фотографии.


Заправка

Лицо девушки сильно похудело относительно фотографии, голубые глаза впали и не так сияли как на фотографии, темные круги под глазами залегли на лице. Даже с такого расстояния я видел изменения в ней. Мне стало физически больно. Беременность протекала явно тяжело для нее. Внутри меня все разбилось. Она была замужем и у нее будет ребенок. Видимо я сох по своей соседке.

И все равно она была красива. Хотелось выйти и поцеловать ее, с силой просунуть язык в маленький пухлый ротик и пометить, сделать своей. Если потребуется взять силой, привязать к себе. Изнасиловать. Девушка должна была принадлежать только мне. Душой и телом.

Вся сущность разбушевалась не на шутку. Я так сильно хотел эту девушку, но в силах был трезво соображать. Тело хотело ее прямо здесь, наплевав на все и гнушаясь нормами. Она была мне нужна на каком-то зверином уровне. Даже в машине я слышал запах.

— Поехали отсюда нахер! — я не узнал своего хриплого голоса. Женя проследившая за моим взглядом, все сразу поняла и узнала незнакомку. — Домой.

Машина тронулась более резко, чем было нужно.

— Давайте, перекусим на заправке. — сказал брат Жени, поглядывая на меня через зеркало заднего вида. Я отвернулся к окну, стараясь подавить новый приступ ярости. Меня раздражало увиденное. Может быть я действительно зря приехал сюда. В прошлой жизни не было человека, который бы ждал и скучал по мне.

На заправке мы сели за стол, заказав кофе и хот-доги, чтобы утолить голод и передохнуть. Я молчал, погруженный в свои мысли, прокручивая в голове раз за разом ее образ. Ее звали Эмма. Красивое имя у моего ангела. Эм-ма…

— Мне жаль. — протянула Женя, стараясь не смотреть мне в глаза. По ее виду, я понимал, что Женя видит, что именно меня так расстроило. Как женщину ее это задевало, но как человека, она хотела бы для меня другого. — Я го…