Ничего, не велика наука. Он открыл учебник и стал наматывать нитки на пальцы, учась набирать петли. Все бы ничего, но сосредоточиться на вязании было сложно. Мысли постоянно крутились вокруг Тери. Согласится или нет? И зачем он вообще предложил ей эту сделку? Ему не запрещали давать ей телефон. Предупредили, что у нее его быть не должно, и только. Да и просит она о звонке не какой-то там подружке, а матери. И все же он воспользовался ситуацией, чтобы затащить ее в постель. Не идиот ли?

Глупо отрицать очевидное – Тери ему нравилась. И не своей слегка экзотической красотой, красивых женщин он видел предостаточно. В ней была изюминка. Загадка. И колючки. Конечно, он видел ее краткое досье – обычная семья, высшее образование, престижная работа… и все коту под хвост ради того, чтобы писать книги. Что заставило успешную женщину бросить карьеру? Не семья и не дети, их у нее не было и нет. Что заставило успешную писательницу рискнуть всем, и пуститься в авантюру? Пусть про остров она не знала, но вполне отдавала себе отчет, что ее ждет нечто необычное.

А еще Игнат ощущал себя рядом с Тери профессором Хиггинсом, обучающим Элизу, из пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион», и ему это чертовски льстило и нравилось. И спешил он по вполне понятной причине – ужасно хотелось узнать, почему Тери считает себя ледышкой, пусть любопытство и губит котов.

В конце концов, он ее не принуждает насильно. Не захочет – он даст ей этот звонок просто так. Успокоив совесть, Игнат углубился в хитросплетения лицевых петель.

Тери первое время бросала на него любопытные взгляды и скептически хмыкала, а потом перестала замечать, что творится вокруг. Освоив лицевые петли, Игнат воспользовался ее отрешенностью и встал за спиной, заглядывая в блокнот.

«Обнаженный мужчина смотрел на нее с презрением. Диана мечтала стереть с его лица это выражение превосходства и уверенности в собственной непревзойденности. И она сотрет, заставит его плакать и умолять о прощении.

- Обопрись локтями о стол, - велела она, беря в руки плеть. – И расставь пошире ноги.

Он не шевельнулся, и даже тень испуга не промелькнула в его темных, как ночь, глазах.

- Мне позвать слуг? – усмехнулась она. – Тогда порка будет публичной.

Он скривился, но подчинился приказу. Встал у стола, наклонившись, принял требуемую позу. Диана подошла и наклонилась к его уху, прошептала жарко:

- Ты пожалеешь…

- Уже жалею. Но не о том, - огрызнулся он.

- Дерзишь… - она провела вдоль позвоночника рукояткой плети и отступила на шаг.

Первый удар обрушился на плечи…»

Игнат не выдержал и захохотал, да так, что на глазах выступили слезы. Тери вздрогнула и оглянулась.

- Прости, - выдавил он сквозь смех. – Но это… это… ик!

- Тебе кто-то разрешал читать? – разозлилась Тери, захлопнув блокнот.

- За… за… ик! Зачем тебе это? – от дикого хохота Игнат стал заикаться.

- Попросили написать в серию… - Тери вздохнула и закатила глаза. – Да почему я должна объяснять?! У меня заказ на определенный сюжет. Так тоже бывает, представь себе.

- Так это не твои тайные же… желания?

- Выпей воды, - посоветовала Тери. – И, конечно, нет.

- А я думал, ты меня хочешь так взгреть.

- Много чести, - буркнула она. – Как успехи в вязании?

- Успешно, - Игнат наконец-то справился с приступом смеха и икоты. – Нет, ну лихо у тебя. За что его так?

- Он раб, - нехотя пояснила Тери. – Героиня в него влюбилась, а он мечтает о свободе и о женщине, которая ждет его на родине. Вернее, он думает, что ждет…

- Ага. И от большой любви она его порет?

- Она не понимает, что такое любовь, и думает, если сломать его, сделать послушным, то он ее полюбит. А на самом деле ей и нравится его неповиновение и строптивость.

- Я надеюсь, ты хоть не меня на его месте представляла, когда писала?

- Тебя! – ехидно заявила Тери и запустила в него подушкой.

На кухне что-то громыхнуло.

- Бармалей, - пояснил Игнат, потому что Тери испуганно на него посмотрела. – Я на подоконнике миску оставил, а он ее перевернул, чертяка.

- Забавный у тебя кот.

- Забавный, - согласился Игнат. – Тери, уже вечер.

Она улыбнулась и покачала головой:

- А ты настырный.

- Это означает «нет»? Погоди, не отвечай. На, возьми, - он достал из кармана телефон и протянул ей. – Только недолго и без подробностей, пожалуйста.

- Но я еще не согласилась, - напомнила Тери.

- И не надо. Бери просто так.

- Ты… передумал?

Ему не понравилось, как она изменилась в лице. Словно он не перестал давить на нее, а сделал какую-то гадость.

- Нет, я не передумал, - твердо ответил он. – Мое предложение остается в силе, просто оно перестало быть принуждением.

- А-а-а… понятно… Так я могу позвонить?

- Конечно. Мне выйти?

- Нет, не нужно.

Тери действительно всего лишь сообщила матери, что у нее все в порядке. Игнат чувствовал какую-то детскую обиду. Он не жалел о том, что сделал, но все же.. все же… Все же рассчитывал, что Тери согласится. А она поговорила с мамой, вернула ему телефон и ушла в ванную.

- Может, помочь? – крикнул он ей вслед.

- Нет, спасибо, я справлюсь.

Блокнот она оставила на диване, и Игнат заглянул в него, попав на другую зарисовку.

«Диана чувствовала себя юной девушкой, впервые познающей искусство любви. Тарвен обращался с ней осторожно, как будто она была хрупкой вазой. Его пальцы скользили по коже, ласкали, заставляли стонать от наслаждения…»

Нет уж, с него довольно! Пожалуй, сегодня он будет спать на диване в гостиной. Так и рехнуться можно.

Тери вышла из ванной в прозрачном пеньюаре, надетом на голое тело. А, нет, трусики все же на месте. Игнат сглотнул. Точно, издевается!

- Я согласна, - спокойно сообщила она.


Тери смотрела на ошарашенное лицо Игната и не понимала, как решилась на такое. Она вообще не понимала собственных чувств. Вроде бы должна была обрадоваться, что избежала унизительной сделки, а расстроилась, как ребенок, у которого отобрали конфету. Вроде бы нет повода спешить и соглашаться на секс, а она… А она решила, что лучше выяснить все сразу и не мучиться, и выставила себя напоказ. Хотя чего он там не видел после купания нагишом?

Такое впечатление, что не видел. Иначе потому так пялится? Тери чуть не сбежала, но Игнат вдруг отмер, подхватил ее на руки и понес в спальню.

- Дай мне пять минут, и ты не будешь разочарована, - горячо шепнул он на ухо, укладывая Тери на кровать.

И исчез. Она услышала, как в ванной полилась вода, и сладко потянулась. Не уснуть бы в ожидании. И руку она забыла помазать… Тери встала и ушла на кухню, где хранилась аптечка. Там, поперек стола, вытянувшись во всю длину, спал Бармалей. Тери шуганула кота, достала пенку, обработала ожог… и услышала вопль раненого бизона.

- Тери, ты где?!

Иначе этот крик и не назовешь. Тери тихонько засмеялась, Бармалей заметался по кухне и спрятался под шкафом.

- Здесь, - ответила она.

Игнат влетел на кухню, бросил взгляд на аптечку, которую она еще не успела убрать на место, рыкнул и снова подхватил Тери на руки. Только теперь не нежно, а собственнически перекинув через плечо, как добычу. И снова потащил в спальню. Висеть вниз головой было неудобно и унизительно, но недолго. Игнат снова уложил ее на кровать и навис сверху, скинув полотенце, обернутое вокруг бедер.

- Как договаривались, только ласки? – спросил он.

Надо же, какой джентльмен. Помнит про уговор, уточняет условия.

- Уже хочется посмотреть тебя в деле, - пошутила Тери. – Или ты только хвастался, что можешь… без?

Вместо ответа Игнат накрыл ей рот поцелуем. Долгим, сладким, заставившим сердце Тери биться чаще. Целоваться она любила, но мужчины, с которыми она встречалась, уделяли мало времени этой завораживающей прелюдии. А Игнат никуда не спешил. Он ласкал языком ее нёбо, посасывал губы, прикусывал язык, лишь изредка позволяя ей сделать вдох, и снова целовал, целовал, целовал…

Когда он отпрянул, голова кружилась, как будто Тери только что прокатилась на американских горках, а губы опухли и ныли. Она покраснела от смущения, но разве Игнат мог увидеть это в приглушенном свете ночника?

Игнат перекатился на бок, и потянул Тери за собой, заставляя ее повернуться. Припал губами к шее, лизнул мочку уха. Она хихикнула от щекотки. Ничуть не смутившись, Игнат снова стал целовать шею, спускаясь к ключице, аккуратно опустил бретельку пеньюара, поцеловал плечо, спустил ткань еще ниже.

Тери протяжно вздохнула, выгибаясь. Ей хотелось, чтобы Игнат и дальше ласкал грудь, но он снова уложил ее на спину, задрал подол пеньюара и стал поглаживать и целовать живот. Она захихикала и стала брыкаться.

- Говорила же, щекотки боюсь, - взмолилась она.

Он понимающе хмыкнул и встал на колени между ее ног, потянул вниз трусики, оглаживая ягодицы. Тери захотелось сжать ноги – так неловко она себя почувствовала. Но он не позволил, окончательно сдернул трусы, приподняв ноги, потом поцеловал ямочку под коленом. Тери дернулась, ощутив томление внизу живота. А Игнат… Игнат все испортил, наклонившись к лону.

- Нет! – она испуганно отпрянула, оттолкнула его, крепко сжала бедра и зарылась носом в подушку, словно хотела спрятаться от обжигающего стыда.

- Тери, что случилось? – Игнат лег рядом и успокаивающе погладил ее по плечу. – Тери-и-и…

Она раздраженно дернулась, сбрасывая его руку.

- Что не так? Не молчи, - он не собирался отступать.

- Я не хочу так, - прорычала она в подушку. – Мне неловко.

- А я хочу, - произнес Игнат мягко. – Ты не ледышка, Тери, ты стесняшка.

- Что? – она оторвала лицо от подушки.