Мажор отделался молчанием, и они скрылись за входной дверью. Все-таки… Не знаю. С одной стороны, Мазура можно было понять, а с другой — все равно это преступление.

От разговора остался неприятный осадок. Все перемешалось: и понимание, и жалость, и брезгливость, и жажда справедливости.

— Кажется, смерть Марины так и останется нераскрытой. Если ее убили не из-за того, что она копалась в деле сестры, не из-за того, что ее любовник был женат, учитывая, что это не так, то нужно искать другой мотив, — сказал Леша, когда молчание затянулось.

— Зато теперь хотя бы понятно, как пропала половина дела. Еще одной загадкой меньше. И пропали улики и показания не из-за смерти самой Лебедевой, а чтобы никто не влез в то старое дело, — заметил Ботаник очевидное.

— Я сегодня уже думать не могу. Так что, мальчики, по домам. Нет ничего лучше здорового сна и хорошего отдыха.

— Могу рассказать или показать, что лучше, — подмигнул мне Леша, но как-то без обычного энтузиазма.

Так что даже отвечать я не посчитала нужным. Видимо, этот разговор вымотал морально не только меня. Закрыв дверь, я пошла искать Тимошу. Ему такое количество народа в квартире, наверное, не понравилось, вот и забился кошак в какой-то угол. Пока искала зверя, набрала Таньке, которая ответила с такой одышкой, как будто бежала марафон, хотя скорее у нее был секс-марафон.

— Ты со своим котонепереносимым мачо где?

— Дома, — ответила сестрица. — А что?

— Как натрахаешься, приезжай на дачу, — ответила я и нажала кнопку завершения вызова.

Кот нашелся в спальне, свернулся на кровати и, кажется, спал. Достав со шкафа спортивную сумку, побросала туда кое-какие вещи, сходила в душ и, подхватив Тимошу на руки, направилась к выходу.

Дорога до дачи заняла час с учетом заезда в магазин. Я просто побросала в корзинку полуфабрикаты, пару овощей и пошла на кассу. Аптека не понадобилась — Костя снабдил меня антибиотиками и, как обещал, прислал смс с правилами приема. Так что мимо винно-водочного отдела, мимо.

Тимоше не понравилось одному сидеть в машине. Он недовольно мякнул, когда я села обратно в машину, и перебрался на колени.

— Кошак, не создавай опасную ситуацию на дороге, — попыталась я его убрать, но Тимоша выпустил коготки и вцепился в футболку.

Было относительно свободно, да и не мешал он мне, так что пусть сидит. Может, как в Прагу приеду, заведу себе такого же пушистого засранца. Тьфу, блин… Не хватало еще кошатницей стать!

Бросив машину у ворот, достала из багажника пакет и сумку, поняв, что для Тимоши места не остается. Но вроде он меня понял, сам подошел к калитке и запрыгнул на забор, посмотрев как будто вопросительно. Ключи я заранее положила в карман, так что через пару минут мы с кошаком загружали продукты в холодильник.

Весь вечер, отключив телефон, я приводила дом в порядок. А ночью опять поднялась температура. Отвратительное ощущение, давно я не болела.

Тимоша лежал рядом со мной, даже вроде пытался успокоить. Пару раз пришлось даже его подвинуть и сбегать на улицу. Побочный эффект антибиотиков — тошнота.

Уже рассвело, а я все продолжала лежать, не зная, сколько времени, пока не появилась Танька.

— Эй, есть кто живой?

Ага, вернее, полуживой.

Сестрица залетела в комнату и посмотрела на меня, прижав руку к груди.

— Свали с глаз долой со своей театральностью, — сказала я и отвернулась, наконец-то провалившись в сон, пусть и беспокойный.

Танька подняла меня ближе к вечеру, отпоила чаем и таблетками, и мы устроились в беседке во дворе. Конечно, с кошаком. Плохо, что не сконьяком.

— Ну, поделись, Ванька, — глаза у сестрицы горели в предвкушении истории.

Жаль, что не все истории красивые, счастливые и справедливые. Сестрица слушала, пока я рассказывала, и что удивительно — не перебивала. После моего рассказа только протянула:

— Ни Хрена ж себе… Вот это сериал, блин. Да даже вряд ли хоть один сценарист придумает подобное. Кстати, — быстро поменяла она тему, — я сегодня с Лехой разговаривала.

— Зачем? — спросила я спокойно, а Танька вроде даже выдохнула. Неужели боялась, что я начну возмущаться?

— Он позвонил мне, когда не смог с тобой связаться. Сказал, что вышел на работу, а оттуда, — ткнула сестрица пальцем вверх, явно намекая не на всевышнего, — дали добро на расследование дела журналистки. Я тогда не поняла, о чем он, но все запомнила. А после твоего рассказа уже вникла в курс дела.

Что ж, Мазур подсуетился, лишний раз убедив, что к смерти Марины не имеет отношения. Но если Леша вцепится в это дело, то доведет его до ума. В этом я уверена.

Глава 23

Два дня мы с Танькой просидели на даче. С такой чокнутой сестрицей не соскучишься — она таскала меня в лес, на небольшое озеро, больше похожее на болото… В общем, по местам нашего детства.

Даже что-то уезжать стало грустно. Ну вот, еще здесь, а уже ностальгия.

— Эй, Ванька, ты чего? — ущипнула меня Танька за бок. — Расплакаться решила?

— По поводу?

— У тебя вид такой, как будто тебя только что муж бросил.

— А у тебя вечно все к мужикам сводится, — не удержалась я.

Мы привычно сидели в беседке и пили чай. Тимоша с барским видом возлежал на столе, постукивая дымчатым хвостом.

— Кстати, о мужиках… — заговорщически улыбнулась сестрица, а я мысленно застонала.

— Не начинай, — перебила я ее.

— Ну, Ванька, я же беспокоюсь за тебя. Так что у вас с Лешей?

— Ничего, — ответила, поднимаясь, — ноль, — я даже сложила пальцы кружочком, чтобы до нее дошло. — А теперь собирайся, пора возвращаться в суровую реальность.

Через час мы выехали. Танька лихо стартанула на своей машине, подняв пыль, и помахала мне рукой в открытое окно. И вот не боится же своего кошака застудить!

Возле подъезда я остановилась, когда начало смеркаться. Открыла багажник, взяла сумку, и тут же она перекочевала в другие руки, причем так неожиданно, что я даже испугалась, споткнулась о бордюр и едва не приземлилась на пятую точку. Леша успел меня удержать за талию и усмехнулся:

— А ты все та же «Мисс Неуклюжесть».

— Нечего подкрадываться и пугать, так можно и заикой остаться.

— Не смеши, пугливая нашлась мне. Кофе угостишь?

Вопрос, наверное, не требовал ответа, потому что Леша уже с моей сумкой в руках подходил к подъезду. Значит, намерен попасть ко мне в квартиру. Да ладно уж, я не против.

Бывший странно посмотрел на меня, когда я беспрекословно пожала плечами, закрыла машину и впустила его в подъезд, при этом спокойно спросив:

— Танька сдала?

— Как-то ты спокойно реагируешь на предательство сестры.

— Да ожидаемо. И мне пофиг, если честно.

Я открыла дверь квартиры, и мы вошли внутрь. Леша притянул за локоть к себе и спросил:

— А тебе хоть на что-нибудь не пофиг?

— Слушай, если ты приехал полоскать мне мозг, то можешь проваливать.

Я сбросила его руку и кивнула на еще открытую дверь. Бывший сделал шаг к порогу, но всего лишь захлопнул дверь.

— Тебе Таня передала, что делу Лебедевой дали ход? — спросил он.

— Да. Как успехи?

Леша пожал плечами, первым заняв место на кухне. Я поставила локти на стойку с обратной стороны и положила подбородок на ладони, наблюдая за ним.

— Пока отрабатываем серийников и маньяков, послали запросы по похожим преступлениям, Климов занимается версией профессиональной конкуренции. В общем, стандартная отработка. И довольно быстро в дело вернулись все пропавшие страницы. Но если останется «висяк», я не удивлюсь. Кстати, ты уехала, бросив своего парня на произвол судьбы. Он уже несколько раз мне звонил.

«Мой парень», нетрудно было догадаться, что Ботаник. Ничего, пусть учится, осваивается. Я приняла из рук Леши чашку и сказала:

— Ну вот, на два дня отлучилась. Может, я поторопилась с выбором?

— Не думаю, — на лице напротив появилась улыбка, — он похож на тебя чем-то, только ему самому это надо понять.

Тут я рассмеялась. Он что, издевается? Где этот скромняга, а где я? Леша как-то погрустнел, хоть и продолжал улыбаться, и я спросила:

— Что?

— Я буду скучать.

Где-то в груди что-то, наверное, то, что называют сердцем, кольнуло. И я поняла: тоже буду. И очень. Только если сейчас скажу об этом, то вряд ли уеду. А надо. Ничего, работа лечит, а папа мне ее обеспечит в огромном объеме. Я не могу заставить его ждать — слишком эгоистично. Возможно, когда я вернусь, он будет счастлив с кем-нибудь другим.

Я не хотела быть эгоисткой, но сегодня эту слабость я себе позволю. Отставив кофе, подошла к нему и, обвив талию руками, подняла голову. В Лешином взгляде — удивление.

— Ты что творишь? — спросил он. — Издеваешься, что ли?

— Нет, но только помни, что…

— Это ничего не значит, — перебил меня и обхватил за затылок, наклонившись. — Только сама же понимаешь, что это уже не так.

Я понимала. Жаль, что Леша об этом не узнает…

Больше слов не было, и это радовало. Диван, стойка, подоконник, ванная — мы, кажется, опробовали все. Повторно опробовали, потому что раньше тоже доводилось. Но уснули в спальне, хотя я понимала, что не стоило. Одно дело — трахаться с человеком, другое — спать с ним, тем более просыпаться.

А проснулась я рано. Едва начало светать. Моя рука — ну, конечно — лежала на обнаженной Лешиной заднице. Я аккуратно встала с кровати и вышла за дверь. Стараясь не создавать лишнего шума, сходила в душ, выпила кофе и уже собиралась покинуть квартиру, оставив на столике запасные ключи, как Леша открыл дверь спальни.

— Уезжаешь? — спросил он после полуминутной переглядки.

— Ага, — кивнула я и отвернулась.