Поскольку, на мне все еще была та же одежда, что и в больнице — длинные пижамные штаны и майка с коротким рукавом, я все же посчитала необходимым что-нибудь накинуть на плечи — в конце концов, мои догадки о том, где нахожусь, могут оказаться лишь догадками. Оглянулась в поисках хоть клочка одежды, обнаружила на краю кровати большой белый халат. Кое-как извернувшись, изловчившись, накинула его себе на плечи и как была босиком, покинула помещение. Как только оказалась в коридоре, сразу же пошла на звук, туда, откуда доносился уже счастливый Лилькин смех и только начавший чуть похрипывать в этом году голос моего сына.

Коридор оказался нескончаемым, все те же серые стены, однако, модные светильники, светившие весьма ярко на стенах, делали это вытянутое помещение вполне уютным. По дорогому деревянному полу, выложенному широкой доской было очень приятно ступать. На удивление, покрытие было теплым.

Приоткрыла дверь туда, откуда доносились знакомые звуки. И застыла на пороге!

Судя по всему, это помещение выполняло роль зала. Раза в три больше, чем та спальня, где я очнулась. Здесь стены были кирпичными, на манер лофта, под потолками толстенные деревянные балки, модные люстры, а на полу стоит безумно дорогая современная мебель. Серые диваны с кучей разношерстных подушек и широкими сидениями, на которых можно отдыхать в любой позе и любым количеством человек. На том же полу, белый ковер, а на нем — мои дети играют, если это вообще можно так назвать, с громадным черным кавказцем!!! И Белявский тут же! Стоит в шаге от них, какой-то безумно безупречный, в черных брюках, черной рубашке и, спрятав руки в карманы брюк, наблюдает за этой игрой.

И нисколько не волнуется на тему того, что выкрал меня, моих детей и насильно притащил нас всех, хрен знает куда!!!

Наверное, я так громко пыхтела, или это вообще все происходило только в моей голове, впрочем, это уже неважно. Меня заметили. Константин. Первым. Сорвался с места и уже в следующее мгновение оказался рядом:

— Катюша, — отвратительно своенравный Белявский поправил на моих плечах халат и, даже не спрашивая разрешения, снова поцеловал меня в лоб. — Не волнуйся, с ними все хорошо. Я же обещал.

— Костя, я тут…

Чуть не подпрыгнула на месте, услышав за спиной голос собственной мамочки! С удивлением обернулась и увидела ее, всю сияющую от удовольствия. Она вошла в комнату, толкая перед собой столик на колесиках, заставленный всяческими вкусностями и чашками для чая.

— Ой! Доченька, проснулась уже?

— Ма… — не договорила, потому что его сильные руки ловко притянули пленницу к своему хозяину, видимо боясь, что мама меня жестоко переедет вот этим самым столиком!

— А я тут чай заварила, — подлая родительница, потупив бесстыжие глаза, быстренько проскользнула в комнату. — Дети, мама проснулась, идите встречать!

Угу. Дети-то меня увидели, и побежали встречать. Только их обогнала эта страшная зверюга, бросившаяся в мою сторону со всех ног, попутно оголив страшнейшие клыки!!!

— Шарик сто-о-ой!!! — завизжала моя дочь, впившись пальчиками в собственные щечки и в ужасе наблюдая, как ее маму сейчас съедят! Тварь с клыками, разумеется, на ее крики не отреагировала и даже не замедлила свой бег.

— Сидеть, — вполголоса скомандовал Белявский у меня над ухом и в тот момент, когда мне померещилось, зубы зверюги сожмутся на моем горле, пес резко остановился и послушно сел возле моих ног.

— Ш-шарик? — вырвалось удивленное из моего рта.

— Он когда-то был маленьким, — оправдался Костя просто, — а у меня с фантазией всегда было не очень.

Глава 40

— Может быть, хоть кто-то объяснит мне, что здесь происходит?

Жаль не могу грозно упереть руки в боки, только одну, и ту мерзавец Белявский крепко сжал в своей ладони.

— Ничего не происходит, — мгновенно уверенно отозвался подполковник. — Вы переехали в свой новый дом. Давно надо было это сделать, тогда бы…

— А меня ты не хотел спросить? — развернулась лицом к тому, кто решился своевольно управлять моей жизнью, и стоически выдержала его болезненный взгляд.

Нет, я не собираюсь здесь оставаться! Ни при каких обстоятельствах. Даже несмотря на то, что его решение поддержала моя собственная мать.

— Катюша, — разумеется, родительница тут же подала голос, — ты иди, попей чаю сначала, поешь. А потом выясните отношения. Тебе надо сил набираться, исхудала вся от этих переживаний.

— Мама! Я исхудаю еще больше, если мы останемся здесь еще хотя бы на несколько минут! Дети, собирайтесь, мы уезжаем.

— Мам, ну, пожалуйста! — моментально взмолилась моя дочь.

— Мам, в самом деле, — даже Сашка вступился за того, по чьей вине еще несколько дней назад нас всех чуть было не перестреляли.

— Я сказала. Нет.

— А я сказал да, — прогремело у меня над ухом. — Катенька, — невыносимый Белявский подхватил меня за талию и мягко, но безапелляционно подвел к дивану. — Пожалуйста, не расстраивай детей. Давай договоримся так. Ты сейчас завтракаешь, раз уж вы все равно здесь, а потом мы с тобой поговорим.

— А потом мы будем у Кости елку наряжать!

— Мы ничего не будем здесь наряжать, прямо сейчас уезжаем! — упрямо попыталась встать на ноги, но меня остановили. Подполковник щелкнул пальцами и его доверенная зверюга, не меньше метра с хвостом в холке и с зубами как у крокодила, моментально послушалась хозяина, запрыгнула на диван и водрузила свою громадную голову мне на колени.

— Шарик, охранять, — приказал Белявский, как будто одного присутствия пса было мало.

Упрямая пленница все равно попыталась совершить побег, однако, стоило мне лишь пошевелиться, черная тварь угрожающе зарычав, оскалила свои клыки.

— Если меня, — Белявский посмотрел на свою подопечную со всей серьезностью, — ты еще и можешь как-то обойти, то Шарик умрет, но не выпустит охраняемый объект. Катенька, не злись, это все ради твоего же блага.

На эти отвратительные слова, я оскалилась почти так же, как мой злобный охранник секунду назад.

— Мамочка не злись, а то вдруг, Шарик тебя укусит? — какая же добрая у меня дочь! Она получила в ответ от мамы ту же улыбочку и тут же стерла веселье со своего прекрасного личика.

Если бы опустить события, предшествовавшие нашему приезду сюда, картина могла бы стать практически идеальной. Мои дети, мама, все пьют чай в красивейшей квартире, мой живот греет голова огромного пса, а напротив сидит мужчина моей, да и не только моей мечты и смотрит на меня настолько тяжело, как будто от каждого моего движения зависит его жизнь. За последние полчаса он ни на секунду не отвел взгляд. Паршивец! Но ведь это настоящее самоубийство, оставаться здесь. С ним. Эта жизнь — запретный Грааль для нас.

— Мам, а когда ты поешь, я тебе всю-всю квартиру покажу, — дочь плюхнулась рядом со мной на диван, при этом зверюга, охранявшая меня, не отреагировала на нее вообще никак, — ты знаешь, что весь этот дом принадлежит Косте? Мам! Здесь много-много этажей! Я в первый день чуть было не заблудилась!

— Что значит, в первый день?! — не поняла я и почувствовала, что в гневе сейчас взорвусь. — Вы сюда не сегодня приехали?!!

— Ой, — Лилька прикрыла болтливый ротик ладошками и посмотрела на хозяина дома, — Костя прости, я не хотела.

— Эх, ты, болтушка, — укорил девочку старший брат и тоже подошел ко мне. — Мам, ты не переживай, Костя хотел как лучше.

— И сколько же дней вы здесь?!

— Мамуся, совсем немного.

— Доченька, так было безопаснее для всех нас и для твоих детей тоже.

— Та-а-ак… Держи, — всучила Лильке кружку со своим чаем и собралась встать с дивана. Я была настолько зла, что даже когда Шарик на меня зарычал, лишь показала на него пальцем:

— А ты вообще молчи! — на что зверюга совсем по-человечески моргнула глазом и предпочла захлопнуть пасть в прямом смысле слова.

Я все же встала на ноги и, резко сорвавшись с места, направилась на выход.

— Мам, ты куда?

— Дочь, ты делаешь поспешные выводы! Подожди кипятиться!

Я влетела в первое попавшееся помещение, первая же дверь по коридору, оказалось, вела на кухню. Безразмерную кухню!!!

Кухня-мечта, кухня-сказка. Со всей возможной и невозможной утварью, какая только может быть изобретена современными разработчиками. Белое пространство, невидимые ручки на глянцевых белых панелях. Здесь, по идее, все должно срабатывать от прикосновения, или даже от мысли хозяйки. Мечта — это я громко сказала. О таком мечтать просто невозможно, это запредельное счастье, недостижимое ни для кого, и посреди всего этого великолепия, я сейчас стою и собираюсь отчитать хозяина дома. Не только отчитать, но и закончить на этом наши с ним отношения!

Ненормальная.

Не услышала, почувствовала, как он вошел вслед за мной и бесшумно притворил дверь.

— Катюша, тебе не стоит нервничать. Твой врач сказал…

— Мой врач, — перебила его, решительно развернувшись на носках, — еще вчера считал, что мне рано выписываться.

— Он и сегодня так считал, — хмуро подтвердил мои догадки злодей.

Все еще небритый, все еще уставший, измученный. Женская, влюбленная половина меня воем выла, умоляя его простить прямо сейчас и броситься на шею, забыть обо всем и зажить счастливо с человеком, без которого я с первой же нашей встречи не представляю своего существования. Но вторая, материнская половина, вопила не менее громко, чтобы я немедленно забирала детей и отправлялась домой.

Константин застыл у двери и даже не попытался приблизиться. Подполковник. Спецагент. После всего, все равно не верю в то, что это реальность. Ка-а-ак? В обычном садике мог оказаться такой человек? А ведь оказался же. Не верь потом в мечты. Я всю свою жизнь пеняла на свою фигуру, на безамбициозный характер, на то, что я скучная, как любит подчеркивать Сашка, мой бывший и в скором времени будущий муж. Мечтала, но реально не верила, что кто-то такой, как Константин сможет меня полюбить.