Покрытый изморозью листок сорвался с кривого дерева, под которым я стояла, вздрагивая от холода в своей тоненькой кожаной курточке. Ее я надела еще утром, сознательно принося в жертву красоте удобство и тепло. Так же легко, как я принесла в жертву семью - деньгам, которые мне пообещали за три месяца работы инвесторы проекта «Вика-Вероника».

Так просто, как я согласилась исчезнуть с радаров всех знакомых, близких людей, предупредив только отца и Юлю о том, что жива. Но… Вне зоны доступа. По условиям контракта любые связи со мной разрывались на время работы автоматически. Это железное правило, исключений быть не могло. Я помню, что не осознавала всего ужаса данного пункта контракта. Да, я скучала по родным, но новая жизнь и выматывающая работа бьюти блогера захватила меня по полной.

Первые две недели мне снилось только камера смартфона, вспышка, стерильно белый, будто хирургический стол и все оттенки помады в боксах. Двести тридцать две штуки. Ровно столько я протестировала на своих бедных губах за три дня.

Я, как робот, красила и стирала помаду, снова красила, пока меня фотографировал приглашенный специалист, чтобы ускорить процесс. Помню, как он взмолился: «Вики, я вижу, что ты спец, но дай мне пожалуйста покурить, буквально пять минуточек, и покажи где уборная!»

Я тогда, на автомате, проводила беднягу в «отхожее место» и словно встряхнулась и посмотрела на себя в зеркало. Идеальное лицо, тон кожи будто светится изнутри, спасибо хайлайтеру из Кореи. А вот глаза действительно как у робота, застывшие и безжизненные, настолько я устала. Но лицо держала четко.

- Боже! – Охнула тогда я, прикоснувшись к своим губам, которые распухли так, словно их покусали осы. Чувствительная кожа губ отреагировала на постоянное нанесение и смывание помады спец средством легким приступом аллергии. Фотограф отправился домой, а я намазалась антигистаминной мазью и легла в постель, но пролежала там без движения, с открытыми глазами, часа два, безуспешно пытаясь уснуть.

Переутомление не дало мне выспаться в ту ночь, а безжалостный будильник зазвонил ровно в шесть утра. Я должна была ехать на встречу с представителем новой компании натурального органического мыла, брать у него небольшое интервью и делать коротенькую видео съёмку – завуалированную презентацию продукции. За ночь мои губы снова обрели человеческую форму, и я решила тогда обойтись макияжем в стиле «нюд», оставив в покое несчастные губы, подчеркнув только глаза и длинные ресницы…

Да, работа занимала практически все время, и скучать было некогда. Я просто не успевала часто думать об отце и Юле. Но судьба сама напомнила мне о них… Первым звоночком стал сердечный приступ отца, с которым он попал в больницу.

А что я? Концерн не дал «добро» на мое присутствие в больнице. Мало того! Когда отца забирала скорая, и Юля в панике снова и снова набирала мой номер, и…  не могла дозвониться.  Лишь вечером, зайдя на инстаграм Юли и увидев ее сториз с машиной скорой помощи, я запаниковала. Позвонила Гору. Он помог. Мне повезло, тогда все окончилось хорошо. Отец поправился.

Мне бы взяться за голову, за деньги, пойти к юристу, попытаться разорвать порочный круг, уйти от Концерна, но… Я продолжала молчать, как последняя дурочка. Как страус, засунула голову в песок, не понимая, что этот случай – предупреждение. Да, история с отцом чудом получила хороший конец, но так ничему меня не научила. Дальше – хуже. У второй истории с сестрой хеппи энда не случилось.

О, нет, я не страус. Я – убийца. Мое незнание будущего не освобождает меня от ответственности. Так мне сказал отец потом, после похорон, когда я, наконец, призналась ему в том, где пропадала весь последний месяц. Я рассказала ему о наследстве, кем я работала, про мой бьюти блог и Концерн с его жесткими условиями контракта…

Но отец не выслушал меня до конца. Черты его лица при одном упоминании «инстаграма» исказились так, будто я действительно своими руками прикончила Юлю. Тогда отец впервые назвал меня убийцей и вышел из моей стильной черно-белой кухни, на которой царила стерильная чистота, громко хлопнув дверью, оставив меня там, морально уничтоженную.

Подавленную. Одинокую и перепуганную. Окончательно поверившую в то, что Юля с ее промытыми гламуром мозгами действительно стала лишь жертвой. А я, и подобные мне, «коллеги по цеху» роскошной жизни – оказались палачами поневоле.

Глава 89

Я, наверное, слишком резка? Но ведь отец в итоге оказался прав. В сложившейся ситуации мне оставалось только одно – исчезнуть. Я так и сделала, не подумав, что мой поступок будет выглядеть трусливым бегством на потеху толпы.

Но… самое обидное, что даже такая крайняя мера не помогла. Я стала сенсацией сегодняшнего дня – звездой желтой прессы, первых новостных страниц гугла и всех не ленивых любителей жареных фактов на ютубе. Кто я сегодня?

Вероника – та самая бывшая инста-дива с полутора миллионами подписчиков в загашнике, совершившая этим утром виртуальное самоубийство? Отключившая все аккаунты, сменившая пароли, оставившая все вещи и деньги в дорогой новостройке Москвы Сити, которую снимали для меня инвесторы, вложившие в меня деньги? Точнее не в меня, а в мой распиаренный образ холеной инста-модели – симпатичная мордашка, модная ассиметричная стрижка, окрашенная в холодный блонд, дорогие шмотки с лейбами Диор и Шанель.

Но ведь это не я. Не я – настоящая. И я сбежала сегодня, так позорно, зная, что меня все равно найдут. Веб камеры на улицах, в общественных туалетах, они стоят повсюду. Меня найдут, несмотря на отсутствие телефона и геолокации, на накинутый капюшон толстовки прямо на искромсанный «холодный блонд» от которого я безуспешно пыталась избавиться сегодня утром, неумело орудуя ножницами. Легкие перышки волос слетали в ванную, пока я щелкала острыми лезвиями и плакала, но не о утерянной красоте. И не о покойной сестре.

Беда, она же не приходит одна. Своим виртуальным самоубийством я отрезала путь к возвращению, путь к Руслану – единственному человеку, которого я нашла в самом начале моей стремительно взлетевшей карьере, и которого так боялась потерять. Руслан, мужчина мечты, которого я в буквальном смысле сбила с ног всего три месяца назад. Казалось, прошло уже полжизни… Но он отомстил тем, что похитил мое сердце.

Руслан часто рассказывал мне, как влюбился – с первого взгляда. Раз и навсегда. Жаль, что сие чудесное событие произошло еще до нашей первой реальной встречи. И жаль, что влюбился мой герой не в меня...

А в Веронику - блогера, роль которой я столь успешно отыграла за это время. Руслан влюбился в Нику, которой не стало этим утром, которую я уничтожила своими руками. Я – теперь не Вероника, я – это я. Он никогда не поверит в ту историю про наследство. Что там, я и сама не верила в нее до последнего, пока не подписала контракт с несколькими нулями в графе «оплата» и поставила недрогнувшей рукой подпись в графе «неразглашение информации».

Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день я получу в наследство бизнес двадцать первого века – раскрученный бьюти блог? А вдобавок я получу в наследство и Руслана, талантливого, немного сумасшедшего изобретателя, тайно и безответно влюбленного в инста-модель. Он когда-то сказал, что простит мне все… кроме лжи.

А что я? Играла и лгала ему в глаза, что я – это она. И не было сил признаться и рассказать правду, открыть себя настоящую. Простую девчонку, секретаря в юридическом бюро, живущую на окраине Москвы. Но судьба неумолима. Все тайное рано или поздно становится явным. Так и мой обман всплыл наружу, и я уверена, что Руслан теперь возненавидит меня за ложь, как и все остальные. Как и мой отец.

Глава 90

Жестокая судьба. Это чертово наследство обернулось против меня. Приобретая мнимую популярность, я потеряла близких людей, сестру. Отец отвернулся от меня, как и Руслан. Стоило мне поверить в нашу любовь, как она исчезла, растаяла, словно предрассветный туман над озером.

Я шмыгнула носом и покосилась на кривые буквы граффити, что в сентябре нарисовали креативные школьники в рамках внешкольной программы по благоустройству города. Знаки судьбы преследовал меня повсюду, даже на этой мокрой осенней улице, на задворках заброшенного футбольного клуба «Рейнджер». А то я не понимаю твоего коварного замысла, а Мироздание?

Ты пытаешься образумить меня этим случайным рисунком, изображением Билла Гейтса, этими буквами, складывающимися в жестокие, но правдивые слова. «Если тебя нет в интернете…» А ведь Билл Гейтс оказался прав.

Меня и вправду больше нет в интернете. Не существует – ни той Ники, которую боготворили девочки подписчицы от тринадцати до шестидесяти. Ни меня из прошлой жизни – эти три месяца, эта работа на износ, изменили ту наивную девочку, которая восторженно снимала сториз из обшарпанного спортзала, где проходили бесплатные курсы по самообороне. Я была наивна, глупа. Я тогда еще верила в мишуру инстаграма, и в прописные истины о том, что популярность дает счастье. Нет.

Именно Руслан показал мне истинное счастье. Счастье, оно любит нежность уютных вечеров наедине с любимым человеком, и ненавидит показуху на камеру смартфона. Счастье любит тишину, а не щелкание затвора фотоаппарата и натянутых улыбок на глянцевых карточках. Как жаль, что я поздно поняла эти прописные истины.

И навсегда потеряла Руслана, оттолкнула своим поведением, своей ложью о том, кто я. Он так и не узнал, какая я была раньше, но полюбил образ той, кого инвесторы создали еще до моего появления. Все кончено. Не стоит даже пытаться приблизиться к нему. Лучше исчезнуть из его жизни раз и навсегда.

А пока… почему я прячусь? Что я сделала не так? Я не нарушила чертов контракт, я выполняла все условия этого чудовищного концерна по продаже мечты, пока не умерла Юля. Три месяца на исходе. Я готова встретиться с инвесторами, прежде диктовавшими мне каждый шаг, швырнуть им в лицо все пароли, деньги, за неустойку, если у них хватит совести их требовать.