Поглощая холодную воду глоток за глотком, я успешно практиковала самобичевание. Однако когда в течение минуты осушила бутыль наполовину, то обнаружила, что начала мыслить в совершенно ином русле, выдергивая из свежих воспоминаний кое-какие привлекательные образы.

К примеру, шикарный торс Влада; вздувшиеся вены на его руках; плавные, завораживающие движения бицепсов с каждым новым толчком; его прикрытые глаза, хриплое бормотание, будто в дурмане, когда он натягивал меня, стонавшую и плавившуюся в жарких медвежьих объятиях, на свой…

— Ты не лопнешь? — справа прозвучал насмешливый голос, после чего мое сердце рухнуло в пятки.

Я повернула голову в сторону.

Последний глоток оказался наружу.

Надув щеки и вытянув губы в трубочку, громко прыснула жидкостью на Земского. Основательно так увлажнила его мордашку. Он перестал дышать, закрыв глаза, а затем очень медленно провел ладонью по лицу.

— Что ж, я заслужил, — сказал он тихо и с короткой ухмылкой.

К его счастью, между нами находилась дверца холодильника, иначе я бы нечаянно замахнулась кулаком за то, что он таким беспардонным образом вмешался в чужие размышления, прервав их на самом пикантном моменте.

Кстати говоря…

— Что с твоим взглядом? — поинтересовался мужчина, взяв со столешницы вафельное полотенце и приложив его к скулам.

Ткань быстро впитала влагу с кожи.

— А что с моим взглядом? — взволнованно переспросила я, изображая недоумение.

Земской прикрыл дверцу холодильника и сделал большой шаг вперед. Не спросив разрешения, он мягко сжал пальцами мой подбородок и приподнял его. Наши глаза неминуемо встретились, и я бессознательно провела языком по нижней губе. Это движение Влад не оставил без внимания и повторил за мной… ну, а теперь уже пялилась я на его рот, вновь вспоминая свой недавний сон.

К счастью, на нем присутствовала одежда. Чуть прозрачная светлая рубашка с несколькими расстегнутыми пуговицами, открывающая обзор на соблазнительный изгиб ключиц и развитую грудную мускулатуру, и летние шорты изо льна.

Чего точно нельзя сказать обо мне. Купальник, тем более бикини на тонюсеньких ниточках, мало напоминал полноценный образ. Судя по тому, с какой доскональностью Влад приступил изучать мои неприкрытые катастрофически малым количеством ткани участки тела, безусловно, он разделял мое мнение и получал наслаждение от того, что с нехорошим, пошлым блеском в глазах разглядывал.

— Не знаю, — произнес он в полголоса сиповатым от возбуждения голосом, приблизившись еще на шаг. — Лучше ты мне скажи.

Это тоже — сон?

Вот что крутилось у меня на кончике языка.

Влад сочтет, что я слегка умом тронулась, если спрошу об этом вслух и с серьезным выражением лица. К тому же, если он не фигурировал невольным зрителем нечто странного, то я попросту выдам себя с потрохами.

— Я тут наблюдал за кое-чем занимательным...

Меня бросило в холод… мерзкий и склизкий холод, словно я свалилась в яму, наполненную гигантскими слизнями.

С огромным усилием воли я сумела сберечь маску непоколебимого бесстрастия, затрещавшую по швам от напора завуалированной издевательской иронии под невинно пророненную «невзначай» фразу-завлекалочку.

Ясно.

Вот и ответ на мой негласный вопрос.

Он видел меня. Точнее, то, что я, по всей видимости, делала в реальности, когда занималась сексом с Земским в эротических грезах.

Удручающую истину я поняла по его хищной улыбке, которой он с мальчишечьей гордостью наградил меня, сверкнув белоснежными зубами.

— Кажется, ты видела во сне что-то приятное, потому что твои стоны звучали не менее сладко, — наглец, сексуальный наглец, откинул назад ниспадавшие темные локоны с моих плеч. Я затрепетала, словно девчонка, и до боли закусила нижнюю губу, отчаянно призывая себя к здравомыслию.

Моя грудь резко вздыбилась на глубоком вдохе, будто призывая мужские руки коснуться ее, властно сжать в ладонях холмики, припасть к чувствительным соскам ртом и погрузить их в мягкую влажную полость.

Влад подался вперед, я незамедлительно отклонилась и уперлась ягодицами в столешницу. Он кайфует от того, что загоняет в ловушки.

Русоволосое ходячее искушение ростом под метр девяносто положил руки по обе стороны от меня на кухонную тумбу.

— Ты ласкала себя нежными пальчиками, — с блаженством смакуя каждое слово, произнес Земской. — Я едва сдержался, чтобы не присоединиться и завершить начатое тобой самому, — с тяжелым дыханием признался Влад. Он наклонился ко мне, кончиком носа провел по щеке и захрипел в ухо: — Мне чертовски хотелось, Лика.

Проклятье! Я все-таки делала это… сама с собой… у него на глазах… ох, боже.

Однако, вместо того чтобы смутиться, я возбудилась сильнее. Приблизься он еще немного, и замурчала бы в ответ ему на ушко, точно мартовская кошка.

Стыдливый трепет сменился лихорадочной дрожью желания и будоражащего волнения.

Я бы хотела погрузиться с головой в опьяняющее чувство, когда бы он двигался во мне. По-настоящему. Прямо здесь. На столешнице, или на столе… хоть на полу! Сорвал с меня эти тряпочки и взял жестко, грубо, без прелюдий и лобзаний.

Я желала оседлать его, поддаться животному инстинкту. Запутаться пальцами в густой растрепанной шевелюре Влада, избавить безупречное тело, прижатое к моему, от одежды.

Кожа к коже.

Мы словно два оголенных проводка.

Крайне близки к тому, чтобы соприкоснуться и заискриться.

— Расскажи мне, — грудным басом вымолвил, переместив руки со столешницы на мою талию. Рывком притянул к себе, толкнувшись в меня упругими бедрами, и подхватил за ягодицы, чтобы усадить на тумбу. — Что тебе снилось?

Он по-хозяйски провел ладонью по внутренней стороне моего бедра и резко отвел одну ногу в сторону. Расположился между моих широко разведенных коленей, тесно прильнув каменным стояком к изнывающему по ласкам лону.

Господи, этот мужчина всегда готов для меня.

Я подавила стон, вновь впившись зубами в нижнюю губу.

Чертовы три года тотального сексуального воздержания дали о себе знать. Уверена, что если бы я жила активной половой жизнью, имея постоянного партнера, то держалась бы огурчиком перед неудержимым шармом бывшего босса.

Если бы у меня был мужчина, я не находилась бы здесь, в этом доме, на этой кухне, и бывший не стоял бы между моих раздвинутых ног.

— С чего я должна рассказывать о своих эротических снах? — я взяла Земского за воротник рубашки, то ли притягивая к себе, то ли отталкивая…

В голове царил полный кавардак.

Несмотря на неконтролируемое притяжение, я должна была собраться с силами и опомниться, чтобы прекратить сумасшествие, происходившее между нами.

Сама же твердила, что нам необходимы границы…

У меня были причины, чтобы провести их.

— Тебе снился я? — он задал вопрос для галочки, отлично зная, что попал в яблочко.

Естественно, ему об этом слышать не обязательно.

— Басков… — Влад выглядел растерянным, когда я выдавила фамилию певца сквозь стиснутые зубы.

Чудесным образом, упомянутый артист поспособствовал тому, что степень моего возбуждения значительно снизилась.

— Мне снился Басков, доволен? — проворчала, отпихнув его локтем в сторону, тем самым пробив себе путь к стратегическому отступлению.

Я сменила милость на гнев и слезла с тумбы.

Влад проводил меня скептическим взглядом и приподнятой бровью.

— Басков? В самом деле? — ровным тоном уточнил, последовав за мной.

Бьюсь об заклад, сейчас его черепную коробку разрывал изнутри обильный трехэтажный мат.

— Для меня настоящее открытие, что ты его поклонница, — Земской продолжал притворяться, будто поверил моему бреду, брошенному ему в ответ наобум. — Это… весьма шокирующая информация, — сукин сын, все-таки не сдержался и захохотал.

— Вот и прекрасно.

Я, правда, надеялась, что он позволит мне спокойно покинуть кухню и ретироваться на другой конец света, однако далее озвученный им вопрос одним хлопком уничтожил остатки моего благоразумия и окончательно запутал.

— Ярмарка сладостей, Лика… Что ты решила?

Глава 28

Паршивец великовозрастный измывался надо мной!

В ответ на мое недоумевающее лицо и вопрос: «Какого хрена это значит?», под которым я подразумевала: «Как ты узнал о данном несуществующем мероприятии из моего, на минуточку, сна?!», Земской пожал плечами и с наглейшей ухмылкой удалился с кухни.

Объяснение смехотворно просто. Проблема заключалась в том, что мне было невыносимо стыдно смиряться с собственной наивностью.

Не настолько ярмарка сладостей оказалось выдуманной, как я предполагала.

Пребывая в минутном ступоре, мысленно рассматривала случай у бассейна с разных ракурсов в поисках логичного толкования, поэтому сразу не последовала за обманщиком, дав ему шанс уйти с глаз моих долой. Однако когда, наконец, решилась и развернулась, чтобы окликнуть его, то наткнулась растерянным взором на Эйвери.

Земского как ветром сдуло.

Она слушала музыку в наушниках и вслух мычала незнакомый мне песенный мотив. К счастью, до ее любопытных ушей не дошло ни слово из нашего с Владом разговора. К счастью, она вмешалась сейчас, а не несколькими минутами ранее, когда мы с ним прижимались друг к другу.

Не то чтобы мне стыдно выявлять вспышки страсти между мной и Владом. Хотя, да. В какой-то степени это так. Стыдно, потому что физиологические потребности одерживали надо мной контроль, стоило одному назойливому мужчине из прошлого появиться рядом, обнажить свой торс, дерзко ухмыльнуться и шепнуть парочку пошлых фраз.