Виктория Холт - Возлюбленная из Ричмонд-Хилл

Лиззи заулыбалась, она была на седьмом небе от счастья.

– О Господи, Лиз! – воскликнул Чарлз. – Неужели ты думала, что я куда-нибудь поеду без тебя?

Король расхаживал взад и вперед по гостиной королевы.

«Как бы я хотела, чтобы он немножко посидел спокойно, – думала королева. – Ему же вредно волноваться».

– Я, конечно, согласился принять его, – говорил король, – но надеюсь, он будет вести себя почтительно. Нечего задирать нос! У себя в Карлтон-хаусе он, может быть, и чувствует себя этаким корольком, но здесь, в Виндзоре, я король, а не он!

– Он это не забудет, – попыталась успокоить мужа королева. – Я уверена, что урок пошел ему на пользу.

– А? Что? Какой урок? Неужели вы полагаете, он способен чему-нибудь научиться? Но мы дадим ему понять, что, если он хочет снова стать членом нашей семьи, он должен это заслужить. А? Что?

«Пожалуй, это не самый правильный подход», – подумала королева. О Боже, как она надеялась, что будет положен конец семейным раздорам!

– Мне кажется, мистер Питт считает, что враждовать со своими родственниками нехорошо.

Король грозно нахмурился. Шарлотте пора бы усвоить, что он никогда не будет обсуждать с ней государственные дела. Она не должна упоминать имени мистера Питта… Хотя началось все со сплетен. Они мило болтали. Он заговорил о возвращении принца Уэльского в лоно семьи просто потому, что это касалось их дома. Он ведь обсуждал с ней только домашние дела.

– Да, я тоже думаю, что враждовать с родственниками нехорошо. С этим кто угодно согласится. А? Что?

– Ну, разумеется! О, как я рада, что он не женился на этой женщине. Хотя вообще-то я удивлена: я думала, она – милейшее создание.

«Милейшее создание, – хмыкнул про себя король. – И, судя по многочисленным отзывам, писаная красавица». Да, все нашли себе красавиц, кроме короля. У него есть Шарлотта. До чего же она старообразная! Бедная невзрачная пигалица… И все же он был ей верен… если не в помыслах, то в жизни, верен со дня их свадьбы.

Что ж, он стареет, и теперь ему приятно, что он оказался таким хорошим мужем.

– Вы предупредили принцесс? – спросил король.

«Разве так можно говорить о возвращении брата? – мысленно возмутилась королева. – «Предупредили!»

– Да, я сказала, что брат может их навестить.

– Гм… а они что ответили?

– Они в восторге. Амелия так заволновалась, что принялась раскачиваться на стуле и залила молоком весь стол.

Лицо короля расплылось в улыбке.

– О, правда? А? Что? Я сейчас пойду к ней и спрошу, так же ли она обрадуется, если узнает, что скоро увидит своего папочку.

При одном лишь упоминании об Амелии король успокаивался. Он обожал девочку; суровые правила, которым должны были подчиняться другие дети, на Амелию не распространялись. Она могла по-хозяйски залезть отцу на колени, задавать ему нелепые вопросы, заставлять петь песни – он беспрекословно все выполнял, и глаза его светились любовью. Амелия была вдвойне дорога королю, потому что они с женой потеряли Октавия и Альфреда, а предпоследняя дочь София была на шесть лет старше Амелии. Даже удивительно, как король баловал Амелию.

Он встал; радость от предстоящей встречи с младшей дочерью временно заслонила тревогу, которую вселяло в короля близящееся воссоединение со старшим сыном.

– Она сейчас в детской, – сказала королева.

– Что ж, я, пожалуй, навещу Ее Королевское Высочество. К королю полностью вернулось хорошее настроение. Зайдя в детскую, он увидел, что малышка сидит на полу и играет в игрушки, а рядом с ней на коленях стоит мисс Берни, к которой, как он слышал, Амелия очень привязалась.

– Здравствуй, папа! – сказала принцесса, толком не повернув головы в то время, как мисс Берни встала и сделала реверанс.

– Давайте, мисс Берни, – воскликнула Амелия. – Сейчас моя очередь. Смотрите. Смотрите!

– Его Величество здесь, Ваше Высочество, – прошептала Фанни малышке.

– Я знаю, но сейчас моя очередь.

– Нельзя играть, когда Его Величество хочет поговорить с вами, Ваше Высочество, – пролепетала взволнованная Фанни, которая всегда терялась, не зная, как вести себя в непредвиденной ситуации, когда нельзя было проконсультироваться у такого знатока придворного этикета, как миссис Делани.

Маленькая девочка удивленно поглядела на нее.

– Разве? – спросила она и снова обратилась к отцу. – Уходи, папа! Уходи!

– Что? – вскричал король. – А? Что? Фанни стояла рядом красная, смущенная.

– Папа, я же тебе сказала: уходи! Мы хотим играть. Так что… ты иди, папа. Иди!

Король поглядел на Фанни и улыбнулся, а потом подхватил девчушку на руки.

– Почему ты не рада своему старенькому папе? – спросил он.

– Но сейчас моя очередь, – объяснила дочь.

Как она прекрасна! – думал король. – Юность… Маленький носик, нежная кожа почти без веснушек, светлые волосики, голубые глаза… Ее рождение все для меня искупило. Хотя произвела ее на свет Шарлотта, а не Сара Леннокс. Однако Сара не смогла бы дать мне ребенка прекраснее этой девочки.

– Папа, – строго проговорила Амелия. – Сейчас моя очередь.

– А моя очередь поцеловать малютку Амелию.

– Ладно, целуй, только побыстрее! – властно вскричала девочка. – Мисс Берни! Я хочу к вам на ручки! Идите же сюда, мисс Берни! Я хочу к вам, слышите? О, мисс Берни, идите сюда…

Она дрыгала ногами и вырывалась, а Фанни стояла в нерешительности, не зная, как ей быть… Наконец король опустил дочь на пол.

Он улыбнулся Фанни. Она ему нравилась. Фанни забавляла короля. Она сказала ему, что опубликовала книгу, поскольку ей хотелось посмотреть, как будет выглядеть печатный текст. Король это запомнил. «Что ж, вы очень честны, – сказал он ей тогда. – Вы говорите честно и откровенно».

– М-да, мисс Берни, – протянул король, – принцесса Амелия, похоже, вас одобряет. А? Что?

– Я… о да, Ваше Величество!

– Что ж, – улыбнулся король, – это ведь тоже честно и откровенно, не так ли?

* * *

В покоях принцесс царило страшное оживление.

– Вы только представьте себе, – воскликнула старшая принцесса, – он наш родной брат, и в то же время его принимают, словно какого-то заезжего короля!

– Интересно, поладят ли они с папой? – вставила Августа. – Как думаете, они сразу начнут ссориться или немного погодя?

– Нет, сначала они будут вести себя вежливо, – покачала головой Елизавета. – Это приказ мистера Питта.

– Неужели мистер Питт такой важный? – изумилась София.

– Да, он очень важный! Он самый важный человек в нашей стране. И между прочим, не женат, – это сказала старшая принцесса, она только и думала, что о свадьбах. Ей исполнился двадцать один год, а в этом возрасте большинству принцесс уже находили мужей.

– Да полно тебе! – рассмеялась Августа. – Неужели ты надеешься, что тебе позволят за него выйти… даже если он не женат?

– Я часто думаю, что было бы гораздо лучше, если бы нам разрешали выходить за обычных людей, не королевской крови, – за наших соотечественников. Тогда и подыскать для нас мужей было бы не так трудно. Ведь почти невозможно найти жениха королевских кровей да вдобавок еще и протестанта. Тем более когда нас так много… наверняка кто-нибудь останется в девицах.

– А мне иногда кажется, – сказала Елизавета, – что папа вообще не позволит ни одной из нас выйти замуж.

– То есть как? – вскричала Шарлотта.

– Ну… он же со странностями, разве нет? Он так быстро говорит и все время повторяется. Неужели вы не замечали, что ему все хуже и хуже? Я думаю, у него к нам очень странное отношение. Он хочет, чтобы мы на всю жизнь остались девственницами.

– О нет! – застонала Шарлотта.

– Тогда нам придется иметь тайных любовников! – воскликнула Августа, и глаза ее засверкали.

– Или быть как Георг и тайно обвенчаться, – сказала Елизавета.

– Но Георг не венчался. Из-за этого-то и поднялся недавно такой шум! Мистер Фокс все отрицал в парламенте. Они думали, что он женился, а оказалось – нет.

– Как чудесно, что мы увидим Георга! С ним всегда происходят такие потрясающие вещи! Помните, как он с утра до ночи торчал в наших комнатах и посылал длинные письма Мэри Гамильтон?

– Сперва я думала, он приходит, чтобы повидаться с нами.

– По-моему, – завистливо вздохнула принцесса Шарлотта, – на свете нет ничего лучше, чем быть Георгом.

– Тебе нужно было лишь появиться на свет четырьмя годами раньше и родиться мальчиком, – усмехнулась Августа. – Тогда ты была бы принцем Уэльским. Тебя бы это вполне устроило, Шарлотта.

Шарлотта с ней согласилась: действительно, ее это вполне бы устроило.

Затем девушки принялись рассказывать друг другу, что они слышали про похождения принца Уэльского, и болтали, пока Шарлотта, спохватившись, что в комнате сидят Мария и София, не сделала большие глаза, веля переменить тему… временно, пока младшие сестры будут с ними.

* * *

За чаем, на который приглашались конюшие, тоже царила атмосфера возбужденного ожидания. Все знали о грядущем приезде принца – и обаятельный полковник Дигби, к которому Фанни все больше проникалась симпатией, и приятный, беспечный полковник Меннерс, никогда не задумывавшийся над своими словами, и постоянно сплетничавший полковник Голдсворси. Фанни обожала эти чаепития… но лишь тогда, когда мадам фон Швелленбург заявляла, что она слишком утомилась или просто не в духе и на чай не пойдет. В подобных случаях полковники наперебой вышучивали вздорную старуху; Фанни считала, что она это заслужила, да и потом ей же было невдомек об их тайных насмешках, так что никакого вреда от этого быть не могло.

В тот счастливый вечер все джентльмены оказывали Фанни знаки внимания – особенно полковник Дигби, – и разговор вертелся вокруг скорого приезда принца.

Полковнику Голдсворси, разумеется, были известны все сплетни, полковник Меннерс рассказывал забавные истории о «подвигах» принца, а полковник Дигби так флиртовал с Фанни, что у нее даже мелькнула мысль: вдруг он всерьез подумывает, не сделать ли ей предложение?