Нью-Йорк. Иоланта мечтала побывать там, пройтись по Гринвич-Виллидж, сделать несколько набросков в Сентрал-Парке. И все же она напомнила:

– Алекос, у Нико уроки. И потом, я не уверена, что такой долгий перелет…

– Я не говорю про Нико. Я говорю про тебя.

Она задохнулась от удивления.

– Что?..

– Иоланта, ты и так все время проводишь с Нико. Он учится дома, ты почти никуда не выходишь, вся твоя жизнь вертится вокруг него…

– Я хочу быть хорошей матерью, – перебила его Иоланта, задетая его заявлением. – Мне казалось, ты в состоянии это понять.

– Да, я понимаю, – ответил Алекос. – Но ты слишком ограничиваешь себя. Это нездорово. Тебе нужна своя жизнь, свои интересы. Ты должна уделять время себе и нам двоим.

– На этой неделе мы уделяли друг другу достаточно много времени, – выпалила она.

– Я не имею в виду постель, – возразил Алекос, и его глаза вспыхнули от упоминания об этом. – Нам нужно время, которое мы сможем проводить вдвоем, как супружеская пара.

У Иоланты вырвался приглушенный смех.

– Не могу поверить. Ты даешь мне советы по поводу семейных отношений?

Его губы изогнулись в печальной улыбке.

– Возможно, ты увидишь в этом подтверждение того, как сильно я хочу, чтобы у нас все получилось.

Слова Алекоса лишили ее дара речи. Она боялась надеяться, боялась мечтать. Она не говорила о чувствах, не задавала личных вопросов. Пока ей удавалось идти по этому канату, все шло хорошо. Но что будет, если она оступится? Если соскользнет с него?

– А что мне делать с Нико? – спросила она в основном для того, чтобы потянуть время.

– У тебя есть горничная. Разве она не может присмотреть за ним пару дней? Всего две ночи.

Две ночи она сможет провести с мужчиной, который хочет быть с ней. «Довольствуйся этим, Иоланта. Не жадничай, не желай большего».

– Хорошо, – шепнула она, и Алекос удовлетворенно улыбнулся.


Неделю спустя Иоланта сидела в первом классе, сжимая в руке бокал шампанского, а самолет набирал высоту в лазурном небе.

Возвращение в обычную жизнь оказалось несколько болезненным, но далеко не таким ужасным, как она боялась. Нико чувствовал себя разочарованным их внезапным отъездом с острова и теперь, когда он больше не мог прятаться в этом раю, держался с Алекосом более настороженно. Иоланта пыталась поговорить с ним об этом, но Нико, по своему обыкновению, неохотно делился тем, что чувствовал. В конце концов Иоланта решила дать ему время прийти в себя. Да и себе тоже.

С Алекосом она виделась нечасто, поскольку он был занят, а она пыталась разобраться с финансами Лукаса. Как она и боялась, если не считать доли в «Петра инновейшн», у нее оставалось совсем мало денег. Возможно, разумнее всего было действительно отказаться от компании, хотя эта мысль разрывала ей сердце. Но не станет же Алекос уничтожать «Петра инновейшн» теперь, когда знает, как много она значит для Нико.

За прошедшие несколько дней она дважды виделась с ним, и у нее оставалось совсем немного времени, чтобы обдумать решение, которое она приняла, и задаться вопросом, насколько обоснованны ее надежды.

И вот сейчас Иоланта сидела в самолете. Алекос наклонился к ней и пожал ей руку.

– Да не волнуйся ты так.

– Откуда ты знаешь, что я волнуюсь?

– У тебя глаза полны ужаса. – Он смотрел на нее с легкой насмешливой улыбкой. – Ты похожа на кролика, увидевшего удава. Иоланта, с Нико все будет в порядке. Для него это шанс почувствовать себя чуть более независимым. Как и для нас.

– Что за дела у тебя в Штатах? – спросила она, чтобы отвлечься от страхов и успокоить нервы.

– У меня там партнеры, совместно с которыми я собираюсь выпустить на рынок новую программную систему.

– Партнеры? – повторила Иоланта и, не успев толком подумать о том, что говорит, добавила: – А «Петра инновейшн» не может стать твоим партнером?

Непринужденная улыбка мгновенно исчезла с лица Алекоса.

– Давай не будем говорить о делах.

Это напомнило Иоланте то, что могли бы сказать Лукас и ее отец. Она отвернулась к окну. Этого-то она и боялась. Не важно, каким добрым, соблазнительным, даже игривым умел быть Алекос, – в глубине таилось то, что было ей недоступно и непонятно.

Иоланта поняла, что она до сих пор не знает, как обойдется Алекос с компанией ее отца. Она успокаивала себя тем, что ради Нико он не станет ее закрывать, но теперь поняла, что у нее нет никаких причин так думать. Но какими же будут ее отношения с Алекосом, если ей даже не позволено задавать вопросы? Что же, пока придется потерпеть.


Алекос с облегчением увидел, как морщинка между бровей Иоланты постепенно разгладилась. Два бокала шампанского сделали свое дело, и он очень старался сохранить атмосферу легкости. Он не знал, что ее беспокоило, возможно, Нико, а может быть, что-то, касавшееся их двоих.

В дипломате Алекоса лежало кольцо с бриллиантами и изумрудами, которое он собирался преподнести Иоланте сегодня за обедом, заказанным в одном из самых изысканных ресторанов Нью-Йорка. Он очень надеялся, что официальное предложение, сделанное в романтической обстановке, поможет Иоланте преодолеть все сомнения.

Ему не нравилось, что Иоланта задавала вопросы о его планах в отношении «Петра инновейшн», но он с легкостью отмахнулся от этого, убедив себя в том, что перед лицом их будущих отношений ее волнения по поводу компании отца отступят на задний план. Нико получит в наследство «Деметриу тех» – более крупную и успешную компанию, Иоланта наверняка будет довольна.

Когда они приземлились в аэропорту Джона Кеннеди, Алекос сразу же отвел ее в лимузин и, радуясь тому, как она смеялась и восторженно качала головой, осматривая роскошный салон, сунул в руку очередной бокал шампанского.

– Я чувствую себя кинозвездой, – сказала она.

– Этого я и добивался.

– А ты? Ты тоже так себя чувствуешь? – На мгновение Иоланта вдруг посерьезнела. – Знаешь, Алекос, тебе нет нужды стараться произвести на меня впечатление, – тихо сказала она. – По крайней мере, всем этим. – Она с ироничной улыбкой обвела рукой салон, но, как подозревал Алекос, имела в виду весь стиль его жизни. – Что для меня действительно важно, – продолжила она, – так это терпение, с которым ты отнесся к Нико и ко мне. То, что ты думаешь и заботишься о нас. Именно это заставляет меня… – Иоланта вдруг осеклась, и у Алекоса внутри все похолодело, когда он догадался, что она собирается сказать. – Уважать и ценить тебя, – закончила она и отвела взгляд к окну. – Это ведь Эмпайр-стейт-билдинг, верно? Потрясающе!

– Нет, это Гарлем-Ривер-Тауэр, – сухо поправил Алекос. – Можешь мне поверить, Эмпайр-стейт-билдинг гораздо лучше.

«Любить, – мрачно думал он. – Она собиралась сказать «любить».

На острове Иоланта сама подтвердила, что любовь ей не нужна. Думая о предстоящей женитьбе, Алекос всегда представлял их брак как договоренность – удобную и приятную для обоих. Но любовь?

В памяти всплывали картины из детства. Вот он умоляет отца не уходить от них. Просит мать разрешить ему остаться. А потом Талос Петракис. Нельзя сказать, что он любил Петракиса, но он виделся Алекосу олицетворением понятия «отец». Он верил ему, ценил, старался брать с него пример. Алекос ни за что не хотел бы снова испытать то, что пережил потом, – это чувство безнадежности, беспомощности. Он стал жертвой чужого коварства… и собственных чувств.

Но, может быть, любовь к Иоланте не несет с собой ничего подобного.

Откинувшись на спинку своего сиденья, Алекос осушил бокал и решил не думать об этом.

К счастью, к тому времени, когда они добрались до забронированного им сьюта в пентхаусе роскошного отеля, Алекос вернулся к своей привычной невозмутимости. Обняв Иоланту, он сначала долго целовал ее, а потом потащил к огромной кровати, стоявшей у панорамного окна с видом на Сентрал-Парк.

– Самое время опробовать эту спальню.

Она засмеялась и не стала возражать, когда Алекос нежно опрокинул ее на кровать, и сам улегся рядом.

– Но мне все же хочется увидеть Эмпайр-стейт-билдинг, – едва дыша, прошептала Иоланта, когда он расстегнул молнию на ее платье.

– Ты его увидишь. Потом.

– И Гринвич-Виллидж. – Она шумно вздохнула, когда Алекос, стянув с нее платье, наклонил голову к ее груди. – Мы все увидим потом, – согласилась она и протянула руку к пуговицам его рубашки.

– Обязательно, – пообещал Алекос.


Через несколько часов Иоланта смотрела на город с высоты птичьего полета, пока Алекос одевался. Она чувствовала легкое покалывание и такую усталость, что мысль добраться до Эмпайр-стейт-билдинг уже не приходила ей в голову. Да и ему тоже, как полагала Иоланта.

Она говорила себе, что вполне счастлива тем, что давал ей Алекос. Наверно, она сможет прожить без любви, если у нее будет все то, что он обещал: доверие, привязанность, верность и восхищение.

Вот только она по-прежнему чувствовала запретную часть его души, куда Алекос не желал ее впускать и, возможно, не впустит никогда. Что ж, ей доступно все остальное, и этого должно хватить. В любом случае это гораздо больше, чем у нее было в прошлом замужестве.

– Наслаждаешься видом? – Алекос подошел к ней и остановился сзади, положив ей руки на плечи.

– Да, это потрясающе. – Алекос поцеловал ее в шею, и Иоланта слегка вздрогнула в ответ, прежде чем нашла в себе силы сделать шаг в сторону. – Я хочу хоть немного осмотреть город, пока мы не уехали назад в Грецию, – легко сказала она.

– А я хочу показать его тебе, – ответил он. Взяв ее за руку, Алекос повел Иоланту к ожидавшему внизу лимузину, и она решительно настроилась перестать беспокоиться и получать удовольствие.

Ресторан, куда отвез ее Алекос, был таким же роскошным, как все в его жизни, их столик стоял у стеклянной стены с прекрасным видом на город. Официанты приняли заказ и наполнили их бокалы шампанским, вдруг Алекос опустился на одно колено.