Кейт Хьюит - Вознагражденная любовь

– Ты что? – недоуменно спросила она, хотя уже догадывалась, что он собирается сделать, но не могла в это поверить.

– Иоланта, время, проведенное с тобой, было просто невероятным, – сказал Алекос. – Я хочу провести остаток жизни с тобой и с нашим сыном. Ты выйдешь за меня замуж?

– Мне казалось, ты уже сделал мне предложение, – полушутя сказала Иоланта, с восхищением взглянув на великолепное кольцо – огромный бриллиант и по бокам два сверкающих изумруда.

– Как ты справедливо заметила, это было не настоящее предложение. Совсем не романтическое.

– И теперь ты хочешь быть романтиком? – Иоланта сомневалась, может ли она надеяться.

– Я хочу сделать тебе предложение, которого ты заслуживаешь, – уклончиво ответил Алекос. – Так что? Ты не хочешь примерить кольцо?

Иоланта сказала себе, что капризничать глупо. Алекос великолепен. Он прекрасно относится к Нико. Но самое главное – она его любит.

– Иоланта? – В голосе Алекоса послышались едва заметные нотки нетерпения. Вытащив кольцо из коробочки, он протянул его ей. Он не сказал больше ни слова, но Иоланта поняла приказ.

Она, молча, подала руку, и Алекос надел кольцо ей на палец. Оно показалось ей тяжелым и холодным. Иоланта сглотнула. Она не знала, что делать: броситься ему на шею или отпрянуть. Не знала, что чувствует Алекос. Зато знала, чего он не чувствует.

– Идеально, – с удовлетворением произнес он, и Иоланта слабо улыбнулась. Алекос поднял свой бокал, она сделала то же самое.

– За нас, – сказал он, она прошептала в ответ те же слова.

«Вот и все», – подумала Иоланта, глотая шампанское и понимая, что только что согласилась выйти замуж.

Но постепенно, благодаря чуткому вниманию Алекоса и собственным внутренним уговорам, ощущение тревоги рассеялось. У нее все получится. У них получится. Так лучше для Нико, лучше для нее. С Алекосом она сможет стать счастливой. Сможет.

А когда Алекос привел ее назад в номер и обнял, Иоланта забыла все свои сомнения. Здесь, под защитой его рук, отвечая на его поцелуи, она чувствовала, что остальное не важно.

На следующее утро Иоланта лежала в постели, ощущая приятную усталость после утренних любовных игр. Алекос отправился в душ, а она сонно перевернулась на другой бок. Подняв руку, она взглянула на обручальное кольцо, и от его вида все ее существо охватил радостный трепет. Неужели это действительно произойдет?

Ее мобильник пискнул, извещая о том, что пришло сообщение. Наверно, от Нико. Иоланта потянулась за телефоном. Она говорила с сыном вчера вечером перед обедом, и он показался ей спокойным и довольным. Однако сообщение оказалось не от него, а от домработницы.

«Пожалуйста, позвони. Нико очень расстроен из-за ПИ».

Иоланта села на кровати, страх накрыл ее ледяной волной. ПИ означало «Петра инновейшн», но почему Нико расстроился из-за компании? Что случилось?

С отчаянно бьющимся сердцем она набрала домашний номер.

– Амара? – сдавленно произнесла она, как только горничная произнесла «алло». – Что случилось?

– Разве ты не смотрела новости?

– Нет…

– Деметриу это сделал, – мрачно произнесла Амара. – Он закрыл «Петра инновейшн».

Вытирая мокрые волосы, Алекос улыбался, напевая себе под нос. Он был счастлив. Вчерашний вечер прошел идеально, в точном соответствии с его планом. Они с Иолантой поженятся.

Он все сделал правильно, именно так надо делать предложение и строить отношения. Без проблем, извлекая максимум удовольствия, но избегая излишнего эмоционального погружения. Избегая любви.

Да, конечно, Иоланта ему нравилась, он не мог этого не признать. И он нравился ей. Возможно, она даже считала, что любит его, но Алекос знал, любовь – это слабость, уязвимость, боль. Вчера ни один из них этого не чувствовал. И не почувствует никогда. Ему это определенно не угрожает.

Напевая, Алекос вышел из ванной и поискал глазами Иоланту. Однако, увидев ее, он застыл как вкопанный. Внутри все похолодело. Она не лежала в полусонной неге на кровати, как он надеялся, а стояла полностью одетая. И ее руки были сжаты в кулаки.

– Иоланта?..

– Зачем ты это сделал? – Ее голос превратился в гневный шепот. – Как ты мог это сделать, Алекос? После всего? – Она указала на кольцо, блестевшее у нее на пальце. А потом Иоланта его сняла.

– Что за чертовщина?..

– Должна тебе сказать, – Иоланта зажала кольцо в кулаке, – что ты ошибся в расчетах. Придется тебе над этим поработать. Если бы ты хорошенько подумал, то объявил бы об этом после того, как мы произнесем свои клятвы. Чтобы быть уверенным, что я окончательно попалась.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – холодно произнес Алекос. Он уже чувствовал, как перед лицом ее гнева и презрения погружается в состояние привычного бесчувствия. Эта знакомая внутренняя немота, накрывавшая его успокаивающей ледяной пеленой, была гораздо удобней открытого проявления эмоций.

– И ты можешь спокойно говорить это мне? Алекос, это мы уже проходили. Ночь страсти заканчивается тем, что ты выставляешь меня за дверь.

От злости у него вскипела кровь.

– Я никуда тебя не выставляю, Иоланта. Другое дело, если ты…

– Может, и нет, – гневно перебила она. – Но уж лучше бы ты сделал это! А вести себя так, будто все хорошо, когда все это время ты готовился… – Ее голос сорвался, и Алекос, протянув к ней руки, сделал несколько шагов вперед.

Но Иоланта отшатнулась от него. Ее лицо исказила презрительная гримаса. Руки Алекоса упали вниз, сердце остановилось при виде ее лица. Никогда Иоланта не смотрела на него так. Даже в тот день, десять лет назад, когда он сказал ей, что это был просто секс и больше между ними ничего нет.

– Иоланта…

– Не говори ничего. Не прикасайся ко мне. – Дрожащей рукой она протянула ему кольцо, но Алекос не взял его.

– Я не возьму его назад, – сказал он как можно спокойнее.

– Алекос, все кончено…

– Нет, не кончено, пока я не пойму, что за чертовщина здесь происходит. Двадцать минут назад мы занимались любовью! Я только успел сходить в душ и, когда вышел, застал тебя… – Он взмахнул рукой. – Что случилось?

Иоланта уставилась на него. Лицо белее полотна, бескровные губы и огромные глаза, как две серебряные луны.

– Ты в самом деле не понимаешь? – тихо спросила она. – Неужели ты настолько… самоуверен? Неужели ты думаешь, что это не важно?

– Так подскажи мне, чтобы я понял, о чем ты говоришь. – Но в глубине души он уже знал, о чем она говорит. Должно быть, это было в утренних новостях, а Иоланта умудрилась их посмотреть.

– «Петра инновейшн». Вот о чем я говорю, Алекос. Утром сообщили, что ты все же решил полностью закрыть компанию. Собственно говоря, ты уже это сделал и предоставил мне – и Нико! – узнать это из новостей. – Иоланта смотрела на него глазами полными боли и ненависти. – Как ты мог? Как ты мог, если знал, насколько важна для него эта компания?

Алекос глубоко вздохнул. Он должен был догадаться, что Талос Петракис достанет его даже из могилы. Этот человек при жизни украл все, что у него было, и после смерти продолжал делать то же самое. Хотя Алекосу приходилось признать: в том, что происходит сейчас, он виноват сам.

– Иоланта, я понимаю, что ты сердишься, – сказал он ровным, осторожным тоном, как будто говорил с диким зверем, готовым разорвать его на части. – Но, прошу тебя, давай поговорим обо всем спокойно и разумно.

– Иными словами, ты хочешь уговорить меня смириться с твоим решением. Лучше скажи мне: ты ведь никогда не отказывался от мысли закрыть компанию?

Алекос посмотрел в ее глаза, которые от слез стали похожими на два зеркала. Он не мог этого отрицать.

Иоланта медленно кивнула, и по ее щеке скользнула слеза.

– Я так и думала, – тихо сказала она, а потом, протянув руку, разжала кулак. Кольцо упало на кровать. Иоланта повернулась, чтобы уйти.

Алекос понимал, что она уходит. Уходит не просто из комнаты или из отеля. Она уходит от него. Навсегда.

– Иоланта, подожди. – Выйдя из состояния оцепенения, Алекос бросился за ней. Но она оттолкнула его руку.

– Не трогай меня.

– Что ты будешь делать? – настойчиво потребовал он. – Ходить одна по незнакомому городу? Ты же пропадешь.

– Я справлюсь, и гораздо лучше, чем тебе кажется, – выпалила Иоланта. – Лучше, чем если ты будешь и дальше вертеть мной, как куклой. – Она сердито тряхнула головой и вышла. По опустевшим комнатам разнесся звук хлопнувшей входной двери.

Иоланта выбежала из отеля на душные нью-йоркские улицы и первые двадцать минут яростно мерила их решительным шагом. Потом она замедлила шаг и устало вздохнула. Что она делает? Надо вернуться в отель, собрать вещи, выбрать рейс и лететь назад к Нико.

Амара сообщила ей, что Нико увидел новости в Интернете и у него случился нервный срыв – первый за последние несколько месяцев. Сердце сжималось от мысли, что ее сын оказался с этой новостью один на один, что именно в этот момент она была далеко от него.

И во всем виноват Алекос.

Чувство обиды, предательства снова накатило на нее горячей волной. Как он мог? И как она могла сделать такую глупость, снова увлекшись им?

Однако сейчас не время предаваться мыслям о своем разбитом сердце и утраченных иллюзиях. Она должна думать о Нико. Иоланта решительно расправила плечи и, повернувшись кругом, направилась в отель.

Она договорилась с администратором, чтобы ей забронировали билет на вечерний рейс в Афины. Потом она шла к лифту, чтобы подняться в номер, в последний раз встретиться с Алекосом… и сказать ему «прощай».

Но не поторопилась ли она? Может, ей не стоило так набрасываться на Алекоса, когда он вышел из ванной?.. Хотя, что он мог ей объяснить? Он закрыл «Петра инновейшн», но что хуже всего – он сделал это, не думая ни о ней, ни о Нико. Не думая о семье, которую, по его собственным словам, хотел создать.