— Вы поступаете глупо, — произнесла она таким тоном, будто знала его всю жизнь.

Впрочем, у Джеймса было такое чувство, что это действительно так.

— Потому что не люблю нарушать обещания?

— Прежде всего потому, что боитесь их давать.

— При моей деятельности их очень трудно выполнять.

— Но вы ведь уже вышли из игры, не так ли? Вас раскрыли, и вернуться невозможно. По крайней мере, мне кажется, что вы не станете этого делать. Что-то подсказывает мне, вам надоело притворяться и лгать, мистер Щеголь, — не без внутреннего содрогания произнесла Ровена.

— Человек, вращающийся в светском обществе, всю жизнь притворяется и лжет, — пожал плечами Джеймс. — Мне придется продолжать игру, только бесплатно, в кругу знакомых.

— Безрадостное существование, — отозвалась Ровена, поражаясь своей дерзости.

— Слишком прямолинейно, даже для вас. — Джеймс взглянул на женщину с интересом. Очевидно, она знала, о чем говорит. — Что вы под этим подразумеваете?

— Скажем, бесполезное расходование таланта и знаний.

Джеймс кивнул, соглашаясь.

— Допустим, я сделаю что-то полезное, но это тоже обратят против меня, если узнают о прошлом. Шпионаж — грязное дело, мое благородное имя втопчут в грязь, как только от наших врагов просочится информация о том, что я не богатый бездельник, каким считают меня в свете.

— Тогда покончите с тем Уинтерли, станьте самим собой, — заявила Ровена.

— Как? — Джеймс развел руками, словно демонстрируя себя, все те черты и манеры, которые выдавали в нем ветреного повесу.

— Забыв о том, что произошло много лет назад, когда жена вашего брата толкнула вас на путь, по которому вы не сделали бы и шага без ее усилий.

— Мадам, вы меня совсем не знаете, — подмигнул ей Джеймс.

Ровена вздрогнула и потупила взгляд. Возможно, она зря пыталась узнать этого мужчину лучше, это может быть для нее опасно. Уинтерли прав, она совсем его не знает, а значит, ей следует держаться от него подальше.

— Со всей ответственностью вам заявляю, что от меня никто не узнает ваши тайны, — заверила Ровена. — Теперь мы можем опять вести себя так, будто незнакомы? Нам следует поступать так впредь при каждой встрече в Райн-Хилл.

Ровена отошла к окну и принялась вглядываться в темноту. Лучше прямо сейчас начать отдаляться от него, чтобы заглушить желание прикоснуться к его руке, прижаться к груди. Однако лицо Джеймса отразилось в темном стекле, рядом дрожало пламя свечи. Он выглядел погруженным в себя, словно обдумывал сказанное. Выражение его глаз внезапно встревожило Ровену. Ей показалось, что он сейчас подойдет ближе и обнимет ее. От одной мысли об этом сердце зашлось от страха.

Оно забилось еще сильнее, когда на ее плечи легли теплые ладони.

— Вы правильно решили не подпускать к себе такого человека, как я, — с грустью произнес Уинтерли, склонившись к ее уху.

Ровена повернулась и несколько минут, словно завороженная, разглядывала его красивое лицо. Она не сразу заметила, что взгляд его устремлен куда-то вдаль. Проследив за ним, она увидела мелькнувшую за окном тень. И тихо вскрикнула. Со стороны они, должно быть, выглядели нежными влюбленными. Медленно, будто не желая разрывать короткую связь, Джеймс убрал руки, позволяя ей освободиться.

— Кто там? — шепотом произнесла Ровена, словно их могли не только видеть, но и слышать.

— Откуда мне знать. Во дворе постоянно кто-то ходит в любое время дня и ночи.

Джеймс резко задернул гардины, давая повод наблюдавшему за ними увериться, что им действительно есть что скрывать.

— Но сейчас глубокая ночь, — растерянно сказала Ровена.

Она была шокирована. Теперь кто-то из семьи или прислуги решит, что они любовники.

— Именно так. Придется вам выйти за меня замуж.

— Что… Что мне придется сделать? — спросила она таким тоном, будто от одной мысли об этом могла упасть в обморок.

— Выйти за меня, — будничным тоном проговорил Уинтерли. — А что такого?

— Ни за что! — воскликнула Ровена, словно ничего более абсурдного и предположить было нельзя.

— Ведь нас видели вместе ночью, сомневаюсь, что это останется тайной. Вы дочь священника, а я дьявол во плоти — отличный повод посплетничать.

— Не смейте шутить, это не смешно, — гневным шепотом произнесла Ровена.

— Не смешно, — кивнул Джеймс. Он и вправду был серьезен.

— Папа и мама меня поймут, — тихо, словно себе самой, сказала Ровена.

— А ваши сестры и тот достойный юноша, который так защищал малышку? Не помешают ли ему последствия скандала занять хорошее место в своем первом приходе? А как остальные ваши сестры будут приняты обществом, когда настанет время выйти в свет?

— Ерунда. Софи — пятнадцать, а Эстер еще много лет предстоит ждать ее первого бала. К тому времени все сплетни забудутся.

— Не будьте столь наивны. Я, по крайней мере, могу помочь вам сохранить доброе имя, если мы будем жить под одной крышей.

Идея показалась Джеймсу вполне разумной. Почему он не подумал об этом раньше, когда понял, что Ровену лучше держать рядом?

— Ваше предложение абсурдно, — сердито проговорила Ровена. Ей казалось, что все происходящее лишь сон, она проснется, и все будет по-прежнему. — Мы не можем пожениться только для того, чтобы избежать скандала.

— Не забывайте, меня видели ночью в вашей комнате. — Уинтерли принялся загибать пальцы, подсчитывая причины, по которым это стоит сделать. — Вы были со мной в лесу, и у человека, который за мной охотился, есть все основания полагать, что вы видели больше, чем следовало. Вполне возможно, именно он теперь ищет повсюду светловолосую женщину. В полумонашеском одеянии, — не без иронии добавил Джеймс.

— Но я его не видела и никогда не узнаю, даже если он пройдет мимо, — пропустив мимо ушей его насмешку, возразила Ровена.

— Могли бы увидеть, если бы прошлым вечером он был в парке.

— Он бы не стал себя обнаруживать.

— Может, вы хотите сказать, что выстрел мне померещился?

Ровена мысленно вспомнила тот момент и поежилась. Ведь сейчас либо Эстер, либо Джеймс могли быть мертвы.

— Нет, но маловероятно, что покушавшийся на вас будет охотиться за мной. Тем более в темноте и у этого дома. Если бы он хотел меня убить, нашел бы более подходящее место.

— Существует много способов убийства, в том числе беззвучных. Надеюсь, вы никогда о них не узнаете.

— Я уже многое видела и знаю достаточно о смерти, — вспылила Ровена и замолчала, вспомнив прошлое. Внезапно ее поразила мысль, от которой отвлекли личные переживания: Уинтерли только что сделал ей предложение выйти за него замуж и настаивал, будто его совсем не волновало, желает она этого или нет. — К тому же это тоже недостаточно веский повод, чтобы жениться на мне.

— Могу придумать кое-что получше, — парировал Уинтерли с улыбкой. — И возникает третья причина. Я ценитель красивых женщин, а судьба нас ежедневно сводит вместе. У меня не может не возникнуть желание сблизиться с вами, несмотря на то что вы гордо носите вдовий наряд. Как только поползут слухи о том, что мы делим ложе, мои враги решат, что вам известно все, что знаю я. Вам остается согласиться выйти за меня — только так я смогу защитить вас от убийцы.

— Нет, ни за что! Я больше никогда не выйду замуж. Если бы я изменила мнение, то не выбрала бы мужчину, на жизнь которого покушаются и который готов соблазнить каждую привлекательную женщину.

— Будь я женат на вас, никогда бы не позволил себе подобного поведения, — без тени улыбки заявил Джеймс. — Я был бы занят охотой на врагов, покусившихся на жизнь женщины, которая тронула мое сердце.

— Я не собираюсь становиться добычей для хищников.

— Скажите об этом ему. — Джеймс кивнул на окно, занавешенное плотными гардинами.

— Я не стану вашей женой. Денди и дамские угодники никогда меня не привлекали, с моей точки зрения, их очарование слишком преувеличено.

— Значит, мне нужно больше практиковаться.

Только сейчас Ровена заметила, что Джеймс стоит непозволительно близко.

— Только не со мной, — отпрянула она, однако ноги будто приросли к полу и отказывались подчиняться команде сделать несколько шагов в сторону.

— Я всегда считал, что брак — это не для меня, но с вами готов попробовать, — не сводя с нее глаз, проговорил Уинтерли.

— Нет! — Ровена вскинула голову и посмотрела прямо в его зеленые глаза, ощущая себя трусливым зайцем, столкнувшимся на тропе с хитрым лисом.

— Полагаю, вы скоро поймете, что нам стоит попробовать, — произнес Джеймс тихим бархатным голосом с теми интонациями, которые воздействовали на любую женщину именно так, как он того желал.

Прежде чем Ровена поняла, что он намерен сделать, Уинтерли склонился и поцеловал ее в губы. Самым неожиданным для нее было то, что она не только позволила, но и со всей страстью ответила ему. Легкое возбуждение прокатилось по телу, добравшись даже до кончиков пальцев ног, а затем превратилось в пламя, жаркое и сжигающее изнутри. Даже в то время, когда полагала, что влюблена в Нейта, Ровена не испытывала ничего подобного. Желание принадлежать мужчине охватило ее с такой силой, что лишало возможности думать о чем-то другом.

Джеймс положил ладонь ей на спину, прижал к себе и удовлетворенно хмыкнул, будто знал, что она сейчас испытывает.

«Но ведь это всего лишь поцелуй, ничего большего между нами не будет», — пронеслось в голове Ровены. И следом тут же возник вопрос: «Или нет?..»

Это был лучший поцелуй в ее жизни, и сейчас перспективы узнать, что же может последовать дальше, привлекали ее больше всего на свете.