— Что с Эйденом?

Видно, что вопрос задел Грега.

— Он в норме. — Он выходит, но перед тем, как закрыть дверь, говорит: — Знаешь, я могу казаться эгоистом, но это ребенок, и я бы никогда не позволил, чтобы с ним что-то произошло. В отличие от Кроу и ему подобных, у меня все еще есть душа. К счастью, пацан не знает, что происходит. И как только его мамаша, папаша и тетка исчезнут, кто знает, — Грег с прищуром смотрит на меня, — возможно, я возьму его себе. Воспитаю как собственного. Он хороший парень. И не заслуживает смерти лишь потому, что его мать выбрала не того.

Хотя эти слова ранят меня, я успокаиваюсь, поняв, что Эйден в порядке. Грег не допустит, чтобы с ним что-то случилось. Даже если я погибну, мой мальчик будет жить. Этот мужчина заботится об Эйдене, поскольку всегда хорошо относился к нему. Его забота никогда не казалась поддельной или вынужденной. Она казалась реальной. Подлинной. Интересно, была ли у него идея оставить Эйдена в этой комнате? Надеюсь, он в месте поудобнее.

К сожалению, мне не дают возможность спросить, потому что дверь захлопнулась. Вот слабое место Грега. Он отреагировал иначе, чем я думала.

— Он притворяется холодным и бессердечным, но он по-прежнему проявляет заботу. Думаю, я причинила ему боль, потому что он действительно меня любил. Может быть, он думал, что Эйс никогда не вернется, и мы всегда будем вместе. Ты видела, как он отреагировал на упоминание об Эйдене. Мой сын в безопасности, а Эйс уже в пути. Все, что нам нужно сделать, это немного надавить на Грега, заставить его понять, что это неправильно. Грег — хороший, и, как он сказал, у него все еще есть душа.

— Ты так думаешь? — голос Бьянки звучит обреченно.

Я киваю.

— Может быть. Но это не значит, что он нас отпустит.

Она скрещивает ноги на индийский манер и вздыхает.

— Если Эйс не найдет нас, это будет наш единственный шанс. — Заправляя спутанные волосы за ухо, она смотрит на потолок. — Ну, по крайней мере, он оставил нам свет.

Я качаю головой. Последнее, на мой взгляд уместно в данной ситуации это смех, но я все равно смеюсь. Если кто и попадался в ловушку, то Бьянка. Она знает меня так же хорошо, как и я. Мы, как сестры, может быть, не кровные, но по духу. Мы выберемся. Есть у нее надежда или нет, я знаю, что мы выйдем отсюда. Если бы они хотели, чтобы мы умерли, мы уже были бы мертвы.

Мы живы. И сражаемся до последнего вздоха. Мы боремся, потому что мы сильны и потому что всегда находим способ как бороться.


Глава 27

Эйс


Heavy In Your Arms — Florence + The Machine


Это был самый длинный перелет в моей гребаной жизни.

Каждую минуту я думал, что что-то пойдет не так, что, возможно, кто-то из них уже мертв… или они все, и Морис просто прикидывается, что они у него. Я не веду переговоры. Это опасно. Нет.

Когда это закончится, у меня будет все, включая мою семью. А у Мориса — ничего, даже его собственной жизни. Во время полета я понял, что не могу быть спокойным в этом дерьме.

Он ебет мою жизнь.

Ебет семью.

Ебет мой рассудок.

Он связался не с тем.

Когда самолет приземлился, Трент и я садимся в его Бугатти и едем к ближайшему оружейному дилеру. Без оружия никак. Трент въезжает в переулок, и я оглядываюсь назад.

— Все в норме?

— Да. Здесь чисто.

— Хорошо.

Накупив стволов на три тысячи долларов, мы направляемся в Креол.

— Как думаешь, сколько народу там будет? — спрашивает Трент.

Заряжаю пистолет.

— Большинство его ребят сейчас в Нью-Йорке. Так что, от шести до восьми.

— Нас всего двое. Ты же понимаешь это?

— Ага.

— Ты дашь ему то, что он хочет?

Я сжимаю губы, и мое лицо превращается в жесткую маску.

— Думаешь, теперь этот вопрос уместен?

Трент на секунду поднимает руку в воздух, а затем вновь хватается за руль.

— Эй, все меняется. Сначала ты сказал, что согласен, но теперь заряжаешь пушку, готовясь к разборке.

— Нет. — Я заряжаю еще один пистолет. — Этот ублюдок не получит ничего, кроме своего вырванного сердца. — Я смотрю в окно, чувствуя, что ярость накрывает меня. До сих пор не верится, что за всем стоит Морис.

Черт. Никому нельзя доверять.

— Три пятьдесят, — Трент озвучивает временя, и паркует машину через дорогу от заброшенного дома.

— Знаю.

— Думаешь, они здесь?

Я смотрю на трекер на моих коленях. Я купил его, как только вырвался из адской клетки Никсона, и пока я разговаривал с Морисом, а он насмехался, я обозначил это место как точку отсчета. Этот дом, всего в десяти километрах от дома Лондон.

Я не отвечаю Тренту, потому что внезапно ответ появляется в дверях дома и имя ему Грег. Его вид заставляет меня рычать.

— Вот ублюдок, — бормочет Трент.

Грег садится в свою машину и уезжает, скорее всего, к месту, где держат Лондон. Если он здесь, значит и они тоже. Вытащив пистолет, я говорю Тренту подготовиться. Их не оставят здесь одних. Наверняка, в доме есть хоть один охранник. Остальные, скорее всего, уже на месте нашей предполагаемой встречи. По крайней мере, так бы поступил я. Чтобы победить врага нужно думать, как враг.

Медленно и осторожно я обхожу дом. Во дворе раздается смех. Накручиваю глушитель, и как только Трент подходит, мчусь назад, заметив лысого громилу с татуировками на предплечьях и шее, разговаривающего по мобилке.

— Вот, дерьмо! — Он замечает нас и начинает доставать пистолет из кобуры, но поздно. Я нажимаю курок, и пуля входит в центр его черепа. Мужик падает, и я иду к нему, глядя на кровь, натекающую вокруг него. Трент наклоняется и берет выпавшие из кармана ключи.

— Это не от машины или дома. Может пригодится.

Я киваю и поворачиваюсь к балконной двери. Открыто. Внутри может быть кто угодно. Показываю, чтобы Трент прикрыл меня, и вхожу. Пол скрипит, когда я шагаю на линолеум, останавливаюсь и осматриваю кухню. Ничего не слышно, кроме капающего крана. Но здесь есть еще кто-то. Я чувствую их. Чертовски тихо.

Поднимаю пистолет, захожу в кухню, потом в гостиную и спальни. Всюду пусто.

— Никого, — бормочу.

Трент идет за мной. Повернув голову влево, он подходит к другой двери.

Я смотрю на коричневую дверь. Пройдя мимо нее, указываю пистолетом на дверь и медленно поворачиваю ручку. Слышится стон, я кладу палец на спусковой крючок, резко раскрываю двери и включаю свет. Но лицо, которое я вижу, заставляет меня немедленно опустить оружие и бежать.

— Черт! Лондон! — Я поднимаю ее на руки. Снова стон. — Я здесь, Красная. Я не должен был уходить. — Осматриваю ее хрупкое тело, отмечая травмы: царапины и синяки на руках, кровь под ногтями. Она дралась. Грег вырубил ее. Об этом свидетельствует ссадина на голове. Блядь. По крайней мере, она жива.

— Босс, — зовет Трент из другого конца комнаты.

Я оглядываюсь и вижу на его руках Бьянку. Осторожно кладу Лондон и подхожу к ним. Пальцами касаюсь шеи Бьянки и проверяю пульс.

— Черт, я не чувствую его.

Трент низко наклоняется к ее лицу.

— Она едва дышит.

— Что он с ними сделал?

Ярость возвращается с удвоенной силой. Но нет, я не могу допустить, чтобы она захватила меня. Я должен держаться. Я должен думать ясно.

— Вези ее и Лондон в больницу.

— Босс...

— Быстро, Трент.

— Морис... Ты же не справишься с ним и его людьми сам.

— Я попробую. Эйдена здесь нет, значит, он у него. Если с моим сыном хоть что-нибудь произойдет, я устрою ад на земле.

Трент качает головой.

— Они хотят убить тебя, Эйс. Независимо от того, получат желаемое или нет. Ты ведь знаешь.

— Это риск, Трент. Риск, на который я готов пойти ради них. — Я указываю на Бьянку и Лондон. — Посмотри, что он сделал с ними. Я не могу отступиться. Я знаю, где он, и я справлюсь с ним. — Я иду Красной и снимаю наручники, которыми она прикована, беру ее на руки. — Они хотят этого. Девочки не хотели бы, чтобы я ждал, пока они восстановятся. Они хотят, чтобы я сражался и закончил все это. — Я поворачиваюсь к двери и выхожу. Когда я добираюсь до машины, сажаю Лондон на заднее сиденье и пристегиваю ее, Трент идет за мной и несет Бьянку.

Усадив кузину, Трент обходит машину и кладет мне руку на плечо.

— Если что-то случится, и меня там не будет, я не прощу этого себе.

— Все будет хорошо. И ты делаешь это для меня. Для моей семьи.

Отпустив мое плечо, он отступает назад. Кивнув, он говорит:

— Значит, я должен отвезти их в больницу.

— Должен.

Он поворачивается, и, не оглядываясь, садится в машину. Я знаю Трента. Он оставит их в отделение неотложки, и вернется за мной. Но я не позволю ему умереть из-за моих ошибок. Он выжил в первый раз, и я хочу, чтобы так было и дальше.

Я смотрю, как он едет по улице, но прежде, чем исчезнуть, машина с визгом останавливается, и задняя дверь распахивается. Из нее выбирается Лондон и несётся ко мне.

Ошеломленный, я начинаю идти к ней. На полдороги мы встречаемся и ее руки с силой обвивают мою шею. Лондон, говорит миллион слов. Мое сердце ускоряется, когда она облокачивается на меня, когда я понимаю, что она в безопасности... что они в безопасности. Но есть еще кое-что, что нужно сохранить.

Наш сын.

— Эйс! Боже мой, — выдыхает она.

— Красная, — я дышу. — Тебе нужно убраться отсюда, детка.

Она откидывается назад, качая головой, карие глаза полны гнева.

— Нет, Эйс. Нет! Черт подери! У него Эйден!

— Я знаю. Я позабочусь об этом, Лондон.

— Я не позволю тебе идти одному. Ты — сумасшедший?! Ты помнишь, что произошло в прошлый раз?!