— Ты знаешь, через что ей пришлось пройти? — сквозь зубы произносит он.

— Приблизительно…

— Сначала ее бросил этот аспирант. Отец Сони. Я до сих пор жалею, что не нашел его, не оторвал его поганую пипирку и не засунул в…

— Я бы в этом поучаствовал, — замечаю я.

Совершенно искренне. Мудак, который так поступил с Мышкой, заслуживает жестокой кары!

— Потом этот слизняк Женя… Он мне сразу не понравился. Видно было: скользкий тип.

— И что он?

— Жил с ними год. Соня уже начала называть его папой. А он взял и свалил в Германию. Как оказалось, давно готовился. Представляешь, каково было Свете?

— Могу представить…

Бедная моя Мышка! Несладко ей пришлось.

Я знал про аспиранта — выведал у одной из мамаш нашего класса. И про гражданский брак с каким-то типом тоже слышал. Но я не знал, что это он ее бросил.

Эх, Мышка, Мышка! Что же ты все время выбираешь каких-то мудаков?

— И тут появляешься ты, — продолжает Кирилл. — Я видел, как Света на тебя смотрит! Так же, как десять лет назад.

Но ты не видел, как я на нее смотрю… Да, я умею держать рожу кирпичом.

— Ты приехал отдохнуть. Через неделю свалишь. Что будет с ней?

Я молчу. А что тут скажешь?

Кирилл во всем прав.

Я могу сделать Мышке больно. Я уже начал работу в этом направлении. Но я этого не хочу! Не хочу быть очередным мудаком, который разобьет ее сердце.

Но влезать в серьезные отношения я сейчас совершенно не готов. Мне и одного года брака хватило, чтобы бояться нового штампа, как огня.

Какой может быть выход?

Я должен отступить. Уйти в сторону.

Да, я с ума схожу по Мышке. Мой младшенький вообще свихнулся, грезит о ней днем и ночью.

Но иногда нужно думать верхним мозгом.

Не можешь дать девушке то, что ей нужно — уйди. Не морочь ей голову.

А вот и она.

Идет, размахивая какой-то папкой. Увидела нас, улыбается.

Она — просто чистый секс!

На ней узкая-преузкая юбка, обтягивающая стройные бедра. Какая-то штука вроде водолазки, но без рукавов, подчеркивающая высокую грудь. И туфли на каблуках, которые делают ее походку просто убийственной.

Ну и зачем она так одевается?! Это же чистая провокация!

Чтобы младшенький на это не среагировал, его надо убить. Но он жив, бодр и чрезвычайно энергичен. Бьется башкой о джинсы, просится на волю, в общем, буянит.

Мышка садится в машину, и ее строгий брат произносит:

— Ты в этом на работу ходишь?

— А что?

В зеркало заднего вида я вижу, как она невинно хлопает ресницами.

— Это прикид для борделя! — бурчит Кирилл.

— Вот! — не могу удержаться я. — Я давно хотел это сказать!

— А чего молчал? — спрашивает Мышка.

— Боялся в морду получить.

Кирилл качает головой, Мышка хихикает.

— Мне надо переодеться, — говорит она.

Я подмигиваю ей в зеркале.

Она улыбается мне, сияя глазами, и я улыбаюсь в ответ.

В этот момент меня острой стрелой пронзает мысль: как я буду жить без ее улыбки?

Светлана

От взгляда Алекса я начинаю подтаивать, как мороженое на солнце. Его нескрываемое восхищение заводит, а то, что ему хочется, чтобы я переоделась, дает надежду.

Значит, ему не все равно! Значит, он ревнует к тем, кто видит меня в сексуальном наряде. Значит, у нас все может получиться…

В моих розовых мечтах все происходит так: Алекс влюбляется в меня, хочет серьезных отношений. Может, даже, предлагает руку и сердце.

И тогда я говорю ему: Соня — твоя дочь.

Он удивлен и счастлив, подхватывает меня на руки, кружит, целует. Звучит красивая музыка… В общем, это уже кадры из какого-то романтического фильма.

Да, мне бы хотелось, чтобы все было как в кино.

Жаль, в жизни так не бывает.

Пока я переодевалась, Алекс с Кириллом торчали в комнате Сони. Обсуждали, как там лучше застеклить балкон.

По-моему, между ними образовалось какое-то напряжение. Надеюсь, Алекс ничего не сказал Кириллу о нас. Я его просила молчать.

Мой брат всегда неадекватно реагировал на моих ухажеров. Женя ему с самого начала не понравился. И он оказался прав. Те случайные парни, с которыми я иногда ходила на свидания, подвергались его жесткой критике. Мифического аспиранта он вообще хотел убить.

Уж не знаю, кого он хочет видеть рядом со мной. Наверное, как и я — прекрасного принца. И как он отнесется к Алексу в этой роли, я не могу даже представить.

Но, главное, я еще толком не знаю, что думает обо всем этом Алекс. Я вчера очень откровенно высказалась. Можно сказать, озвучила свои условия. Он ничего не сказал в ответ. Просто пожелал спокойной ночи и ушел. Не стал спорить, не стал ни на чем настаивать.

А сегодня он улыбается мне и смотрит влюбленными глазами.

И в моем сердце теплится надежда…

Мне очень хочется верить, что через две недели, когда все формальности с разводом будут улажены, он вернется.

23

Светлана

Алекс притормозил у цветочного магазина.

— Это еще зачем? — с подозрением спросил Кирилл.

— Хочу тете Оле букет купить. Можно? — в его голосе звучал легкий сарказм.

— Валяй.

— Помнится, она любила пионы… Я ничего не путаю?

— Не путаешь, — отозвалась я.

Надо же, помнит любимые цветы моей мамы. Какой внимательный. А у меня нет любимых цветов. Мне все нравятся. Хотя, возможно, теперь я полюблю герберы…

— Он через неделю уезжает, ты знаешь? — обратился ко мне Кирилл, когда Алекс вышел из машины.

— Я думала, через две.

— Может, и через две. Не суть. Он уезжает. Ты понимаешь, к чему я это говорю?

— Не имею представления!

Да хватит уже лезть в мою личную жизнь! Сама разберусь. И я прекрасно с этим справляюсь. Решилась объявить Алексу ультиматум. Но брату об этом знать необязательно.

Когда мы подъехали к дому мамы, чтобы забрать их с Соней, Алекс вызвался сгонять за ними. Я понимаю, в чем его план. Он чувствует вину, что до сих пор не зашел к маме. Ну что ж, пусть идет оправдывается.

Конечно, мама растает! Он и раньше ей нравился. А теперь вообще стал мистером очарование. Да еще и с букетом… Даже не сомневаюсь, что мама выйдет довольной.

— А я что, правда, сегодня выглядела как из борделя? — спросила я Кирилла.

— Еще какая правда! Удивляюсь, как у тебя юбка не треснула на заднице. К тебе же, наверное, каждый кобель подваливает…

Ну, есть такое дело. Они подваливают, я их отшиваю. Так и развлекаюсь.

Глупо, конечно. Привлекать мужиков, а потом их отталкивать. Но я боюсь заводить отношения. У меня Соня. Далеко не каждый мужчина может принять и полюбить чужого ребенка. А на меньшее я не согласна. Как бы мне ни хотелось устроить личную жизнь, Соня для меня на первом месте.

Может, я все же перегибаю палку? Может, надо пересмотреть свой гардероб?

Тогда и мужчины станут относится ко мне серьезнее. Это, кстати, и Алекса касается. Ведь в нашу первую встречу я тоже была в бордельном прикиде…

Семейство сестры Алекса оказалось очень милым: сама Марина, ее муж Олег, Захар и Маша, девочка лет четырех. И еще мама Олега, Лидия Викторовна.

Соня вручила подарки Захару и его сестренке: пистолет с присосками и набор принцессы, состоящий из короны, волшебной палочки и мыльных пузырей. У нее самой оказалась и корона, и пистолет. В этом она вся: одновременно хочет быть и принцессой, и разбойником!

Пока жарился шашлык, Олег подливал всем вина. А Алекс, как и обещал, устроил расстрел баклажанов. Правда, овощи почти не пострадали: попасть в них из лука удавалось только ему самому.

Я смотрела, как он возится с детьми, и чувствовала, как меня наполняет теплое чувство. Он уже привязывается к Соне. Вчера, когда они вместе чаевничали, такие похожие, с одинаковыми глазами и почти одинаковыми улыбками, я чуть не разревелась. Я даже мечтать не могла, что когда-нибудь такое случится!

И он точно неравнодушен ко мне. Я это чувствую по его взгляду. Он смотрит на меня так, как будто влюблен, а не просто хочет затащить в постель… Или это вино заставляет меня так думать?

Я, кажется, пью уже третий или четвертый бокал. Мне подливают, а я и не думаю отказываться! А шашлык, между прочим, только что приготовился. Так что я почти не закусывала…

Может, поэтому мне сейчас так хорошо?

Надо проветриться.

Алекс как раз отобрал у детворы луки со стрелами, и понес их куда-то за угол дома. Я встала и пошла за ним.

— А, Мышка, — обернулся он. — Как шашлык?

— Вкусный. Я хотела тебя спросить…

Он стоял напротив меня. Я чувствовала его запах. Тот самый, который помнила много лет. Я ощущала тепло его тела. Он был так близко… И вполне мог бы меня поцеловать.

Но я сама ему запретила. Придумала какой-то дурацкий ультиматум.

Может, мне его поцеловать? Очень хочется. Просто невыносимо…

— Ты вернешься через две недели? — выпалила я вместо этого.

Я не собиралась задавать этот вопрос. Но он все же сорвался с моих губ…

Еще до того, как Алекс что-то сказал, я поняла, что меня ждет тотальное разочарование. По его изменившемуся лицу. По его виноватым глазам.

— Понимаешь, я сейчас совершенно не готов к чему-то серьезному, — промямлил он. — Не хотелось бы вводить тебя в заблуждение…

— Значит, трахаться ты был готов, — почти крикнула я. — А для серьезного кишка тонка… Козел ты, вот ты кто!

Я развернулась и зашагала прочь.

Дебил!

Мудак!

Паршивый стрекозел!

А я придумала себе. Размечталась…