Изольда работала в основном с женщинами и искренне любила своих клиенток, со всеми их капризами, закидонами и тараканами в голове. Кстати, почему у женщин в голове заводятся тараканы? Да потому, что мужчины, которые сейчас рядом с ними, или не удовлетворяют каким-то требованиям, или вовремя не скажут нужное слово, или вообще обращают на женщину мало внимания. А ведь женщина от этого чахнет и хиреет, пусть и в переносном смысле. Вон как Анна…

Просто замечательно, что в итоге у Анны все хорошо, она замужем за любимым человеком, готовым носить ее на руках. Но это единичный случай. Можно даже сказать, что один на миллион!

Изольда внимательно следила за примеркой, но мысли все время возвращались к Анне. Сколько ей всего пришлось преодолеть на пути к счастью!

Так же как Маргарита, она развелась с мужем, звездой местного телевидения. Правда, не он Анну бросил, а она сама его выгнала, застав в постели с любовницей, но хрен редьки не слаще. Потом они с подругой долго искали работу, что в те годы было ох каким нелегким делом. Но работа, в конце концов, нашла их сама. Анна с Ниной создали квартирное агентство, которое сейчас занимает одно из первых мест в городе. Сколько сил и времени на все это понадобилось, знает только человек, сам когда-то начинавший с нуля свое дело. Изольда знала и поэтому очень уважала и Анну, и Нину.

А еще Изольда любила подруг, потому что обеим, хоть и косвенно, помогла найти их любовь. Нину она познакомила с ее нынешним мужем, а Анну…

Много лет назад Анна была влюблена в Артема Тухачевского. И все у них было хорошо, но одно глупое слово расстроило их отношения. «Жизнь имеет принцип сундука, — любит говорить одна Изольдина клиентка, — из которого можно извлечь «хорошо забытое старое», что по современной присказке становится новым». Вот такой же «сундук» случился и с Анной. Через много лет она случайно встретила своего Артема, а он ее не узнал. Нина рассказывала Изольде, что Анна очень похудела, попробовав какой-то препарат для снижения веса (кстати, чуть не отдав концы), и Тухачевский ее не узнал. Вот так неузнанной Анна и закрутила новый роман с Тухачевским. Как там все развивалось, Изольда не имела понятия, но однажды к ней приехала расстроенная Нина и рассказала, что Анна с Артемом снова расстались, из-за чего ее подруга не спит, не ест, не может ничего делать и больше всего напоминает живой труп. И все только потому, что она призналась Тухачевскому, кто есть на самом деле.

Случилось так, что Изольда давным-давно была знакома с Артемом и даже помогла ему как-то выпутаться из одной неприятной ситуации. Они с Ниной долго разговаривали, пытаясь придумать, как помочь неразумным влюбленным. И может быть, Изольда льстила себе, но искренне считала, что это они помогли. Сейчас Анна ждет ребенка…

Дай бог, чтобы и у этой милой женщины все было хорошо.


— Маринка, я нескоро тебе смогу отдать деньги за платье.

Сестры снова сидели в такси, на переднем сиденье которого лежали три пакета с нарядами «от Изольды». Маринка, естественно, не выдержала и тоже прикупила себе пару костюмов.

— Да пошла ты, — лишь отмахнулась сестрица. — Главное, тебе понравилось?

— Еще как!.. — с восхищенным придыханием призналась Маргарита.

— Вот и носи на здоровье!

— Ты у меня самая лучшая сестра на свете!

— Да, я такая! — без тени ложной скромности заявила Марина.


Анна Викторовна Тухачевская оказалась невысокой худенькой женщиной лет тридцати пяти с уже заметным животиком. Но как только они начали разговор, в кабинет влетела высокая и во всех смыслах «русская женщина», представившаяся как Нина Ивановна.

— Так вот, Анна Викторовна и Нина Ивановна, — продолжила Марина. — Нам нужно продать квартиру. И подороже.

— Это наша специальность! — чуточку хвастливо заявила Нина Ивановна.

— Давайте посмотрим, что мы можем сделать. Адрес, площадь, состояние? — взяла быка за рога Анна Викторовна.

— Улица Купеческая, дом тридцать три, второй этаж, квартира десять, — отрапортовала Маринка.

— Доходный дом купца Ильина? — приподняла брови Нина Ивановна.

— Бывший, — кивнула Маргарита.

— Площадь? — уточнила Анна Викторовна, занося данные в компьютер.

— Общая — сто сорок два, жилая — восемьдесят шесть, кухня — двадцать семь, балкон, лоджия, телефон, два санузла, один совмещенный, приватизированная. Состояние… по-моему, хорошее, — замялась Маргарита.

— Да не хорошее, — поправила ее сестра, — а идеальное!

— Хорошо, что идеальное. Впрочем, это не так важно. Люди, покупающие жилье такого класса, не экономят на ремонте, — задумчиво проговорила Анна Викторовна, что-то просматривая на мониторе. — Только боюсь, сейчас у нас таких заявок нет.

— Нет, так будут! — оптимистично заявила Нина Ивановна, и Маргарите показалось, что эта женщина просто не умеет «разговаривать», только «провозглашать».

— Боюсь, понадобится время, — сообщила Анна Викторовна. — Тем более если вы хотите продать дорого. Тысяч за сорок пять… месяца через полтора, два. Если подороже, то и подольше. А там как повезет.

— Сколько? — опешила Маргарита. Она не очень-то поверила сестре, когда та говорила о пятидесяти тысячах.

— Что, мало? — приподняла брови Нина Ивановна.

— Да нет, что вы, наоборот! Просто в других агентствах нам говорили… двадцать, тридцать тысяч.

Нина Ивановна с Анной Викторовной понимающе переглянулись.

— Все очень просто, — усмехнувшись, объяснила госпожа Тухачевская. — В нашей системе есть люди, которые, мягко скажем, не совсем добросовестно относятся к своей работе. Чего проще купить у вас квартиру за тридцать тысяч, а продать ее потом за сорок — пятьдесят. Двадцать тысяч долларов в своем кармане, кому же не понравится?

— Ничего себе! — ахнула Марина. — Да их за это судить надо!

— Надо, — согласилась Анна Викторовна. — Мало того что это просто мошенничество, так они еще и подрывают престиж профессии. Однако их очень трудно поймать за руку… Впрочем, это уж наши внутренние проблемы. Так сколько вы хотите за свою квартиру?

— Пятьдесят пять тысяч на руки, — твердо сказала Марина. — И еще… Моя сестра хочет уехать к родителям в другой город, вы не могли бы сами показывать покупателям квартиру?

— За вас попросила Изольда, а для нее — всегда пожалуйста, — мягко улыбнулась Анна Викторовна.

ГЛАВА 3

Потоп, землетрясение и торнадо — ничто в сравнении с одним переездом.

Сестрицы спорили до хрипоты, что из мебели оставить, а что взять с собой. Придирчиво осматривались одежда, обувь, кухонная утварь, хрусталь-фарфор, книги, сувениры и безделушки. Без львиной доли всего этого можно было спокойно обойтись, но милые сердцу Маргариты вещи были подобраны с такой любовью и вкусом, что просто выкинуть что-то не поднималась рука.

Вещи упаковывались, а потом распаковывались. Книги укладывались в большие картонные коробки. Чемоданы забивались так, что крышку невозможно было закрыть.

— Это никогда не кончится, — сетовала Маргарита.

— Не боись! — как всегда оптимистично смотрела в будущее Марина.

Сестры трудились в поте лица, но результата пока не было. Впрочем, результат-то как раз был, только не тот, что нужно. Марина с Маргаритой превратили уютную, удобную квартиру в огромную барахолку, с громоздившимися горами чемоданов, коробок, корзинок и пластиковых мешков.

Маргарита так уставала, что вечером падала в постель абсолютно без сил. Думать о Галинском ей было просто некогда.

На третий день беспросветного хаоса пришло избавление. В шесть утра настойчивый звонок домофона поднял замученных сестер с кроватей.

— Да, — неразборчиво вякнула Маргарита в трубку домофона, пытаясь открыть глаза.

— Ритуля, — проговорила трубка с детства любимым голосом. — Я здесь, внизу, в твоем подъезде. Меня не пускают.

— Папочка! — взвизгнула Маргарита, мгновенно проснувшись. — У нас новый консьерж, недавно работает. Дай ему трубочку.

Через несколько минут обе дочери, как в детстве, висели на шее у родителя.

— Все, все, задушите, — запротестовал отец. — Нет чтобы добра молодца напоить, накормить…

— И спать уложить? — ехидно поинтересовалась Маринка.

— А вот это уже лишнее, Ришечка-Маришечка, — усмехнулся отец. — У нас, как я понимаю, работы непочатый край. Так что давайте завтракать и разбирать завалы. Что вы тут без меня натворили?!

Готовить еду не пришлось. Заботливая мама передала пирогов с разными начинками, оставалось только поставить чайник.

Пирожки разогрели в микроволновке, разлили по чашкам чай и уселись за стол.

Маргарита смотрела на отца и в который раз удивлялась. Обычно девочки всегда тянутся к матери, в их случае произошло разделение: Маринка — мамина дочка, а Маргарита — папина. Нет, и отец, и мама любили обеих дочерей, но вот как-то так получилось, что Борис Игнатьевич Беляев, отставной военный, полковник, питал особую слабость к младшей дочери…

— И как, Ритуль, ты мыслишь о своей дальнейшей жизни? — спросил отец, не дав Маргарите додумать мысль.

— Мы продаем эту хибару, и Ритка с Тимкой переезжают к вам, — ответила за сестру Марина.

— Очень хорошо. Будем только рады. Бабка на внука надышаться не может. Единственного внука, между прочим. — Отец выразительно посмотрел на старшую дочь.

— Сто раз говорила, что у Жозика своих детей хватает, — привычно отмахнулась Маринка. — А я вообще не создана быть матерью. Все эти пеленки-распашонки, фу!

— Не пеленки, а памперсы, — придирчиво уточнил отец. — И какое мне дело до детей твоего Кнауфа? Они уже выросли давно, солидные взрослые люди. К тому же они его дети, а не твои… Что, боишься, что от своего дитенка вот так вот запросто не сорваться будет? Порхаешь по миру, как бабочка. В голову моча стукнула — домой прилетела, отлилась — в Америку рванула…