Юлия Еленина - Время расплаты

— Читай, — сказал Женя, по-прежнему на меня не глядя.

— Светские приветствия я опущу, — пробормотала, разблокировав телефон, и начала переводить: — «Я столкнулся с весьма странной ситуацией, где, скорее всего, требуется консультация специалиста вашего профиля. Другого объяснения, кроме расстройств мышления, я пока не могу найти, хотя пересмотрел много случаев из практики психиатров, даже консультировался с коллегами, работавшими с преступниками. Но подобное… Если это нарушение даже не мышления, а какого-то из других психических процессов, то протекает оно странно. Пока все, с чем я столкнулся, не укладывается в представление о здоровой психике. Я не знаю, экзогенно или эндогенно это вызвано, если вызвано вообще. Не знаю, как это систематизировать, поэтому надеюсь на вашу помощь. Перезвоните мне, пожалуйста, по скайпу, когда увидите сообщение».

Неудивительно, что Роберт ничего не понял. Да и я на самом-то деле мало что поняла. Касалось ли это сообщение дела Елизаровой или нет? Может, оно вообще касалось компромата?

Что же у вас, Николай Николаевич, было в голове?

— Что такое экзогенно и эндогенно? — спросил Женя, подумав.

— Смотри, — воодушевленно начала я, поняв, что мы понемногу налаживаем диалог, — в том, что имел в виду отец, экзогенные причины возникновения нарушений познавательных психических процессов — это причины извне. Например, вследствие черепно-мозговой травмы. А эндогенные…

— Я понял. Внутренние нарушения.

— Да, — кивнула я.

— Что вообще думаешь?

— Думаю, отец перед смертью в чем-то копался. И не просто так он в письме упомянул именно работу психиатров с преступниками.

Женя потер ладонями лицо. Устал. Я тоже.

— Давай я все-таки отвезу тебя домой, — снова предложил он.

Ну нет, придется как-то делить диван.

Дурацкий страх, что мы больше не увидимся, если я уйду… Да, это становится фобией.

Зачем она все это делает?

Я готов был поверить в ее чувства, но не мог. Как будто какой-то чертов блок, не позволяющий сбросить свой бронежилет. Все ее действия мне казались издевательством. Приехала, такая красивая, такая родная, и делает вид, как будто ничего не изменилось. Как будто она просто слетала на отдых на пару недель и вернулась как ни в чем не бывало.

Тринадцать лет прошло. Тринадцать гребаных лет!

Она вышла замуж, возможно, у нее есть дети… Так зачем ей я? Острых ощущений не хватает в семейной жизни? Увы, я для этого не гожусь.

И так поддался, поцеловал ее. Слабак, блядь! Не смог устоять. Если бы это безумие продлилось еще хоть пару секунд, трахнул бы ее прямо здесь. Лиля как будто этого и добивалась.

И снова… Зачем?!

На этот вопрос она не ответила. А я тут, сентиментальный болван, уже начал душу открывать. Никому это не надо. Если вдруг еще раз потянет, схожу к психологу.

Слава богу, Лиля снова заговорила о своем отце. Это отвлекало. Пусть не так, как я рассчитывал, но все же.

Родионов хрен знает чем занимался перед смертью. И меня это волновать вообще не должно, но я все равно лезу к дьяволу в пасть. Достал из могилы. Как будто пытался расплатиться за свои прошлые ошибки, сведя нас с Лилей сейчас, как развел когда-то давно. Может, я, конечно, ошибаюсь, но пока картина вырисовывается такая.

Как может быть связан несчастный случай с Елизаровой с ДТП, в котором погиб инженер Карпов? Об этом я Лиле не сказал — хватит с нее Богданова. А вообще я бы с удовольствием отправил ее обратно в Штаты. Или нет? Запутался. Совсем запутался.

Домой она не поехала. Почему? Легла на диван, забросив ногу на ногу и подложив руку под голову, и я всерьез подумал пойти к Арсену. Не выдержу я ночь рядом с ней. Что мне делать? Сидеть и смотреть на нее, вспоминая прошлое?

К черту!

Я снова вышел на улицу, курил сигарету за сигаретой, пока даже вдох не смог сделать. Горло саднило, подкатывала тошнота, запах дыма пропитал одежду и кожу. Не знаю, сколько я простоял, подпирая стену спиной. Я хотел вернуться и не хотел возвращаться.

Стряхнув с волос мокрый снег, потянул на себя дверь и, закрыв ее изнутри, вернулся в кабинет Арсена. Лиля спала, лежа на боку и устроив ладони под щекой. Платье ее задралось до середины бедра, и я, черт возьми, не сдержался. Провел пальцем от щиколотки до колена — дальше не стал. Она всегда спала беспробудно первые часа полтора-два, даже пушкой не добудишься.

На спинке дивана лежал старый плед — я его помнил. В красно-черную клетку, местами уже потертый, с вылезшими нитками по краям. Но, судя по запаху, недавно постиранный. Я укрыл Лилю и, снова не сдержавшись, заправил волосы ей за ухо.

Вернувшись к столу, нашел книгу и начал читать. Время тянулось чертовски медленно, я то и дело отрывался от страниц и смотрел на спящую Лилю. Забив на книгу, я взял ручку и лист бумаги. Рисунок получался так себе — не привык пользоваться шариковой ручкой, хоть бы карандаш был. Но Эйфелева башня получилась симпатичной. Почти как настоящая, пусть я ее никогда и не видел. А мы так хотели…

Черт! И это не помогает отвлечься.

В итоге на том же листке я начал записывать имена, соединяя их линиями. Наглядная схема иногда может помочь. Но появились только три фамилии: Родионов, Елизарова, Карпов.

Ладно, Родионов с Елизаровой были знакомы — факт. Карпов тут при чем? Надо порыться в их прошлом, возможно, что-то было. Точки пересечения. Но упирается все в Родионова. Для начала надо узнать, пересекался ли он когда-нибудь с Карповым.

Посмотрел на часы — пять утра. Арсен уже не спит. Привычка у человека вставать рано. Не думаю, что он сегодня ей изменил.

Стараясь создавать как меньше шума, я вышел, закрыл дверь и, покурив, направился к подъезду. Не ошибся. На звонок домофона Арсен ответил сразу и бодрым голосом.

— Кофе будешь? — спросил меня старик, пропуская в квартиру.

— Буду. И душ тоже буду.

— Ванная там, — ткнул Арсен пальцем в старую, покрашенную белой краской дверь. — Полотенце на стиральной машине. А я пока кофе сварю.

— Спасибо, — кивнул я в ответ.

Тянуло обратно, в кабинет Арсена. В памяти всплыло не только то, как Лиля спит, но и как обычно искала меня утром. Тянулась ко мне. Придурок! О чем я только в душе думаю? Не хватало еще здесь подрочить.

Переключив воду на холодную, я вздрогнул, ощутив колкие ледяные прикосновения струй к телу. Спать почти уже не хотелось. А кофе Арсена должен окончательно взбодрить.

Натянув джинсы, я прошел в кухню, где на столе дымились две чашки. Не присаживаясь на стул, взял одну и сделал несколько глотков.

— Женя, а ты с кем был в тире?

— В смысле? — не понял я.

Может, у Арсена там скрытые камеры установлены?

— Ты всю ночь не сомкнул глаз. И сейчас торопишься вернуться. Мне сколько подождать, прежде чем идти на работу?

— Я тебя умоляю, Арсен, прекрати.

— Да ладно? Неужели Лиля?

Сделав еще несколько глотков, я вернулся в ванную за свитером и сказал уже из коридора:

— Спасибо за кофе. Ключи запасные у тебя есть, так что приходи в любое время.

Пока старик не успел ответить еще какую-нибудь философскую хрень или очень тонко сострить, я вышел и спустился вниз.

Лиля еще спала. Я опустился на корточки и дотронулся до ее плеча. Блядь! Такой привычный сонный омут прозрачно-зеленых глаз. Снова хочу утонуть.

— Женя, — шепнула она. — Нам надо поговорить.

Лиля схватила мою руку, заставив задержаться возле дивана, и свободной ладонью потянулась к моему лицу.

— Что? — спросил я, даже не пытаясь отстраниться.

— Тебе Арсен сказал, что я вышла замуж?

Я поморщился. Отвечать не было желания. Да, сказал именно он, но после этой же фразы «она там замуж вышла» я прервал Арсена. Не хотел больше слушать, не хотел знать, принимать.

— Я развелась.

Резко поднявшись, я ответил:

— Лиля, собирайся. Отвезу тебя домой.

С ним было сложно, но было и хорошо. Женя на контакт не хотел идти, и я отчасти его понимала.

Я знала, как могу до него достучаться, но молчала. Спасовала.

Сейчас мы ехали в машине, и я, как последняя дура, радовалась, что он сам меня повез домой, а не отправил на такси. На улице еще было темно, горели фонари — все вокруг напоминало о прошлом. Сколько раз точно так же, в темноте, мы колесили по городу, за городом. Только тогда моя рука лежала поверх его на рычаге переключения передач, и теперь я боролась с желанием дотронуться, сплести пальцы.

В тире Женя не стал дожидаться Арсена, проигнорировал мои слова о разводе, вообще делал вид, будто нас ничего не связывает и ему все равно. Защита равноценна уровню боли. А в нас обоих ее накопилось с лихвой.

Остановившись напротив моего подъезда, Женя не заглушил двигатель. Все, это как прощание.

— Идем со мной, — попросила я.

— Зачем?

Да потому что ты сам хочешь.

— Женя, я не идиотка. Тебя явно тоже заинтересовало, почему отец запросил…

— Выкупил.

— Хорошо, пусть выкупил дело Елизаровой. Ты приезжаешь сюда, не спешишь на работу — сам захотел разобраться. Может, нам по пути?

Спасибо, папа. Как будто попытка исправить что-то.

— Лиля, наши пути давно разошлись.

Я проигнорировала эти слова и сказала:

— Богданов присматривал за отцом, когда он вернулся в город, и сегодня Сергей Владленович обещал поделиться наблюдениями.

Женя забарабанил пальцами по рулю, подумал немного, но все-таки повернул ключ зажигания.

— Можно просмотреть документы Николая Николаевича? — спросил в итоге, выходя из машины.