Яр рассказал, что построил коттедж лет пять назад, сам не зная, зачем.

— Тогда мне казалось, что это круто, — усмехнулся он, — я был молод, много работал, появились лишние деньги, пил каждый вечер и спьяну решил построить. Не знаю, зачем я такой огромный отгрохал, хотелось выпендриться. А сейчас думаю, что лучше жить в квартире, да и ремонт тут делать замучишься.

— Ремонт, конечно, да, — сказала Лара, — но тут спокойно, как будто за городом и в то же время в центре. Я люблю природу. К тому же столько места! Можно сделать зал для занятий, да что угодно.

Она вдруг представила себе просторную творческую мастерскую, светлую, со множеством окон, в одной из огромных комнат дома Яра, но тут же помотала головой, отгоняя этот странный образ.

Коттеджная зона располагалась у реки прямо перед высотными элитными домами со светящимися названиями. Раньше тут была деревня на берегу, но затем город, расширяясь, потеснил её, однако до сих пор красивые коттеджи на месте выкупленных и снесённых старых деревенских домов соседствовали с этими полуразвалившимися домишками, часть из которых была уже заброшена.

Но дом Яра стоял ближе к дороге, за которой уже начинались яркие высотки и соседствовал только с такими же великолепными коттеджами. Участок тоже был большой — огромное поле, заросшее травой.

— Ага, заведу скотину, — засмеялся он, — утром будут петухи кукарекать, я встану, пойду на двор, наберу яиц, приготовлю завтрак, красота!

— Корову купишь, — сказала Лара.

— Нет, с коровами много хлопот, козу, может, — добродушно ответил он, прихлёбывая сладкое красное вино.

— Я люблю козье молоко, — улыбнулась девушка, принимая бутылку из его рук и задумалась: с кем он тут будет жить?

Глубокой ночью Яр отвёз её домой — просто докинул до подъезда, и они посидели немного молча на прощание в машине. Его телефон пиликал от смсок; он не брал, но и не выключал.

— Спасибо, Волшебница, — сказал он на прощание, — такой был чудесный вечер.

Лара ушла домой, цокая каблуками по безжизненным серым ступенькам, одиноко загудел в пустом подъезде лифт. Дома орал кот, и она поспешно насыпала ему горсть корма, уже захлёбываясь слезами, по дороге скинула прозрачную блузочку, мини юбку и тонкий капрон чулок, дрожа, забралась под одеяло, сжимая в руках холодные камни, рыдала уже в голос, поднося их к губам, согревая дыханием.

Бесик хрумчал на кухне, потом пришёл, громко мурлыча, забрался ей на голову, согревая тёплым кошачьим телом.

Она думала о том, как Яр ложится в нагретую постель и обнимает другую женщину, которая знает о нём всё — много такого, чего не знает Лара… и эта женщина злится, ведь она звонила и писала ему весь вечер, но он успокаивает её своим гипнотическим голосом — ни дрожью, ни взглядом, ничем он не даст ей повода усомниться в его лжи. Пахнет вином? Да, они пили с друзьями, были на речке на шашлыках, пока хорошая погода, неформальная деловая встреча, мужской разговор.

А даже если и нет — разве Злата не говорила ей, что жене приходится терпеть его походы на тренинги и общение с девушками, потому что для него это важно, а она не интересуется такими вещами («Лучше бы интересовалась, — слышится Ларе вкрадчивый голос Златы, — и сама бы расцвела, и не пришлось бы волноваться за мужа». )

Лара долго металась без сна, а потом скинула кота с головы и вышла на балкон нагая. Ей было всё равно — пусть ветер заберёт её, какой смысл в таких отношениях, во всём этом, зачем он её позвал сегодня и что между ними?

Весь этот безумный вечер в его коттедже у камина прокручивала она сейчас в памяти и не могла усомниться в его реальности: всё это было на самом деле! Она и Яр, его жена, которой он хладнокровно врёт. А может, не стоит беспокоиться, ведь если он был сегодня не с женой, а с ней, значит, это важно для него и всё не так, как ей представляется. Может, они и не спят уже вместе, откуда только взялась эта картинка нагретой постели и ангельского всепрощения жены!

Нет, скорее всего она растолстевшая стерва в драном халате и сейчас выносит ему мозг, а он спрятался где-нибудь в туалете и думает, не написать ли Ларе на прощание пару строк.

«Не бойся, девочка! — вновь прозвучал в её голове таинственный глубокий и низкий чуть хрипловатый женский голос, — посмотри на себя! Ты красива, сексуальна, стройна и прекрасна! Ты самодостаточна, женственна, умна и желанна! Не позволяй глупым мыслям увлечь себя в бездну отчаяния! Этот мужчина с начала времён принадлежит тебе, и ты не должна сдаваться!»

Совершенно измотанная переживаниями последних дней, Лара не нашла в себе сил сопротивляться этому голосу или хотя бы задуматься о том, что за неведомая сила пробилась в её мысли, ведь сейчас эта сила наполняла её сердце благодатным нектаром надежды, и слёзы хлынули неудержимыми потоками из её глаз.

— Я люблю тебя, Яр! — вцепившись в раму открытого балконного окна, громко шептала она. — Люблю всем сердцем, слышишь! И эта любовь — не жалкое представление, разыгрываемое с какими-то целями, слышишь?! Для меня нет разницы, богат ты или беден, умён или глуп — всё это бессмысленно и не имеет значения… Я просто знаю, Яр, что ты не случайно встретился на моём Пути, эта было предопределено высшими силами, ведь мы с тобой — единое целое, и так было всегда! Мы не можем быть разлучены, никогда не будет ни одной веской причины, которая могла бы разделить нас! Я твоя, Яр, и я знаю, что тебя от близости со мной удерживает лишь страх. Ты, быть может, не ждал и не искал меня, да и я не искала! Но Судьбе было угодно свести нас вместе именно в это мгновение, и все другие, кто был связан с нами до этого, должны отступить! Я знаю точно, я чувствую это, и я уверена, что и ты это чувствуешь, иначе как ещё объяснить то мистическое притяжение, которым ты одержим! Почему пишешь мне, почему зовёшь, проводишь время со мной и врёшь своей жене! Признайся же наконец самому себе, Яр, что наше время пришло, и незачем больше цепляться за прошлое! Мы любим друг друга и должны быть вместе!

В атмосфере этой странной ночи Лара забыла о своих кошмарах. Её измученная душа жаждала исцеления. И таким исцелением — верила девушка без единого сомнения — должна была стать беспредельная любовь между ней и избранным её сердцем мужчиной.

Укрепив своё сердце этим нерушимым убеждением, она вдруг ощутила в себе такую яростную силу, способную снести все препятствия на пути, что радостно засмеялась, и слёзы печали мгновенно высохли на её глазах. О нет, она больше не согласна на жалкие поверхностные эмоции к мужчинам в красивой обёртке, пустым внутри, она, наконец, нашла золото, которое сияет ярче других, и понятно, что своим сиянием оно притягивает других жаждущих, как притянуло однажды и эту несчастную женщину — его жену!

Но! Мало таких самородков как он, Яр, и она, Лара, тем более что в прежних жизнях они точно бывали вместе, а скорее всего и не раз, и он, даже если в нём нет этих проблесков памяти, всё равно не может не вспомнить её теми частичками своей души, которые путешествуют из жизни в жизнь!

Тёплый кот, курмякая голосом, пришёл за хозяйкой на балкон и теперь ходил кругами вокруг её голых ног, ласкаясь и зовя в постель. Только теперь, ощутив, как побежали снизу вверх по всему телу мурашки от прикосновения пушистой шерсти, Лара поняла, как сильно она замёрзла на ветру.

— Ну что, серый-полосатый, не спится без меня? — нервно усмехнулась девушка, взяла кота на руки, прижимая к обнажённой груди, наслаждаясь его мягкостью и теплом, потёрлась носом об усатую мордочку, и они вместе вернулись домой, чтобы запереться на ночь в тесной пещерке — одной из многих в этой серой панельной скале, каждая из которых — прибежище одной или нескольких простых или сложных жизненных историй.

* * *

Каждое новое утро было похоже на прежнее. Ничего не менялось. Лара погрузилась в работу, чтобы забыться. Осень проходила однообразно и печально. Все уже грезили зимой, а ей хотелось вернуться назад, в те ещё достаточно тёплые дни, когда можно было позволить себе капрон и действительно тонкие каблуки, которые теперь представляли опасность на льду. Но всё это не имело смысла, потому что Яр приходил и уходил, обнимая её на прощание.

— Как у тебя бьётся сердце! — удивлялся он.

— Наверно, от кальяна, — отвечала она.

Они оба знали, что это не так.

Яр зачем-то ждал снег, но Лара не ждала. Она не любила холод, потому что всегда сильно мёрзла, и никогда не гуляла зимой.

А в последние полгода ей особенно не хватало тепла… Но время бежало, не спрашивая разрешения, и, потерявшись в красочных мазках, девушка совершенно забыла об этом бесконечном движении стрелок и дат календаря, обусловленном непостижимо сложными космическими силами.

Однажды утром вместо привычной серости потёртых панелек и разбитого асфальта за окном она увидела чистый белый беспредельный простор. Забыв о своём неприязненном отношении к холоду, Лара вышла в одной тоненькой шёлковой сорочке на балкон и замерла, заворожённая этим чудом, в ореоле снежинок, продолжавших падать из пустоты и тающих на её нежной коже, мгновенно покрывшейся мурашками. Девушка не замечала этого. Она всё стояла, глядя в небо, приоткрыв нежные, чуть потрескавшиеся губы — вся она, её душа и сердце, тело и кожа, были слишком чувствительны и уязвимы, и даже внутренняя сила не помогала справиться с этим беспомощным подсознательным желанием быть защищённой, утешенной, нужной человеку, для встречи с которым она родилась…

Даже стоя босиком на бетонных плитах в холодных лужицах растаявшего снега, позабыв обо всём физическом и потеряв в белой пустоте обрывки полусонных утренних мыслей, Лара не забывала о любви, предначертанной судьбой.

Было субботнее утро; она никогда не просыпалась так рано и не знала, что заставило её открыть глаза. Быть может, сияние снега. Даже дорога хранила девственную белизну, редкие машины не успели пока разбить эту хрустящую холодную сказку.