И теперь два ворона в порыве страсти кружились над городом, занесённым снегом, чтобы восстановить утраченную связь и найти то, что они когда-то искали.

Очнувшись в своей кровати в объятиях Яра, Лара медленно приходила в себя. В последнее время её душа так часто и быстро перемещалась в пространстве и времени, меняя тела и обличья, что она не успевала понять, куда же её занесло на этот раз.

Но сейчас, вдыхая запах разгорячённого тела любимого мужчины, она обняла его крепче и осознала, что не желает ничего другого.

— Пусть это длится вечно, — попросила девушка, и он молча улыбнулся в ответ, — мы были птицами, ты тоже это видел?

— Да.

— Хорошо, — она положила голову ему на плечо и водила пальцами по его груди.

Пришёл кот, замурчал, начал тереться и требовать внимания.

Лара засмеялась, гладя его свободной рукой.

— Ловит волны удовольствия, — сказала она.

— Конечно, они всегда знают, когда можно энергии похомячить, — согласился Яр, выбираясь из её объятий.

На кухне звонил его телефон.

Он ушёл и несколько минут приглушённо разговаривал, потом вернулся и сообщил, что ему пора.

Лара молчала. Она села на кровати, завернувшись в одеяло и смотрела изумлённо и расстроенно, хлопая длинными тёмными ресницами.

Она не находила в себе сил задать ему вопросы, которые крутились на языке. Это было совсем не то, чего она ждала, но при этом девушка боялась дать понять своему любовнику, что желает чего-то большего. А вдруг он засмеётся и посчитает её за дуру. Да она и была дурой, разве нет?

— Яр, — чуть слышно позвала Лара.

— Что? — он обернулся, натягивая штаны.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Но мне надо идти, — возразил он, подбежал к ней и нежно поцеловал, а потом какое-то время смотрел, улыбаясь, в её ясные серо-зелёные глаза, — всё будет хорошо.

Это не было ни обещанием, ни ответом. Лара вздохнула и встала, чтобы его проводить. Она накинула шёлковый халатик и стояла в дверях комнаты, глядя, как он обувается. Тревожные мысли долетали до губ и исчезали, не облекаясь в слова. Страх и одиночество расползались внутри щупальцами чёрного осьминога. Лара не хотела выглядеть жалкой влюблённой девчонкой, которая умоляет о любви, она была слишком гордой для этого. Она также не могла встать в позу и задать прямые вопросы, понимая, что тогда уподобится его жене.

Она интуитивно знала, что и в том и в другом случае может его потерять. Конечно, на какое-то время девушка поверила, что он любит её, и теперь, после того, как они начали встречаться, сразу расстанется с женой, но всё оказалось не так.

Что ж, значит, это ещё не победа, но она же знает: между ними особая связь, и рано или поздно он это поймёт. Надо дать ему время. Не ограничивать. Не настаивать. Дать ему свободу и воздух, чтобы он всё понял сам.

Он поймёт. Это неизбежно.

Лара вздохнула, успокаиваясь. Он махнул на прощание, осветил её мимолётной улыбкой и исчез как видение, убегая вниз по лестнице. Девушка ещё какое-то время стояла, высунувшись на площадку и слушая его удаляющиеся быстрые шаги.

Потом она закрыла дверь, выключила музыку и осталась в тишине.

Напитавшийся энергией блаженства кот мирно спал в складках одеяла, взбитого страстью разгорячённых тел. Яр ушёл, но постель ещё хранила следы их любви. Внезапно странный звук вывел Лару из задумчивости.

Что-то будто стучало и трепыхалось на балконе. Девушка распахнула дверь и увидела вздрагивающее на полу крошечное птичье тельце.

Она взяла в руки ещё теплый комочек, бьющийся в судорогах, и держала его на ладонях. Крошечная грудка лихорадочно и быстро вздымалась и опускалась, но все реже и реже. Птичка ещё пару раз встрепенулась, пытаясь расправить крылышки, но вдруг ещё больше выгнула и без того свернутую шейку и замерла с приоткрытым клювиком и глазками, подернутыми белой пленкой.

Вероятно, пташка залетела в приоткрытое балконное окно ещё когда Яр был здесь, и из-за музыки они не услышали, как она билась в окно в попытке вырваться на волю. Но теперь её уже нельзя было спасти.

Какое-то горькое чувство безысходности овладело Ларой.

Бесик проснулся, приподнял голову и вопросительно смотрел на неё. Она забыла закрыть балкон, по босым ногам дуло холодом.

Девушка ещё раз взглянула на безжизненное тельце. Сердце в её груди колотилось больно и быстро, как будто она сама была умирающей птицей.

Лара верила в знаки, и всё это ей не нравилось. Сбежавший Яр, странные видения, образы недописанной картины и эта мёртвая пташка, казалось, не сулили ничего хорошего.



«Но, быть может, — успокоила она себя, — это означает конец старой жизни и начало чего-то нового. Ведь чтобы что-то родилось, прежнее должно уйти. В любом случае, надо выпить».