- Она твоя единственная родственница?

- Да. Если не считать...

- Он не в счет.

Подняв руку, Марк пальцами провел по ее щеке - отодвинул назад   волосы, которые поодиночке и прядками прилипли к влажной коже.  Спустил руку ниже  по шее, погладил Тиффани по плечу.

Она права, счастье не купишь. И откуда мудрость в ее возрасте? Ментально она старше Марка. Наверное, потому что многое пережила.

Какая же она красавица - умиротворенная и немножко утомленная.

Что в ней особенного? Обычная девушка на первый взгляд...

Только на первый.

Она не обычная. Единственная. И без недостатков.

Нравится в ней все. Прикасаться. Лежать, тесно прижавшись. Разговаривать на разные темы - про глупости и про мудрости. Ощущать ее тепло. Дышать ее ароматом. И знать, что это восхитительное, сексапильное тело принадлежит только ему.

- Познакомиться с бабушкой Мелани для меня большая честь. Значит, имеешь серьезные намерения и не собираешься убегать, не оставив координаты?

- Разве от счастья разумно убегать?

- А! Наконец-то моя девочка поняла, где ее счастье. Лучше поздно, чем...

- Лучше вовремя, чем слишком поздно, - перебила Тиффани. - Марк, дорогой, знаешь что. Хочу выпить. Мне хорошо и хочу, чтобы было еще лучше. Полоностью расслабиться. Повеселиться, ощутить себя пьяной и безрассудной. Любишь пьяных девушек?

Марку вспомнилась сценка в баре «Лучшее капучино Калифорнии». Когда они с Заком разговаривали, а молодые британки, куражась, подняли майки и заржали от собственной смелости. Вообще-то их можно понять: когда надоедает следовать правилам и традициям, хочется сойти с ума и наделать глупостей.

- Вообще-то, не очень, - менторским тоном произнес Марк и иронично приподнял бровь - так частенько делал Роджер Мур в роли Джеймса Бонда.  - Пьяные девушки хуже пьяных парней. Ведут себя неадекватно. Начинают показывать интимные места, когда их не просят...

- Ха, ко мне это не относится. Я и так голая!

- Ты замечательная. И голая, и одетая. Нет, голая замечательнее.

- Как тебе моя интимная прическа?

- Где?

- Вот. - Тиффани показала на промежность - она была гладно выбрита, лишь от верхнего уголка вверх шла узкая полоска аккуратно подстриженных волос. - «Бразильская дорожка» называется.

- Прости, второпях не заметил. Красивая дорожка. Ведет в самое сладкое место...

- Знаю, на что намекаешь. Подожди, сначала выпьем.

- Давай. Только много пить не буду, я за рулем.

- Ладно. Я выпью за двоих. Настроение подходящее.

Тиффани сделала попытку подняться. Попытка не удалась - уставшие ноги не держали, к тому же она все еще была в босоножках.

Марк ухмыльнулся. Встал, взял ее за руки и буквально вытянул в вертикальное положение.

- Ты всегда занимаешься любовью на каблуках?

- Вообще-то, нет. Только когда очень тороплюсь, - без улыбки объяснила Тиффани, не отпуская его руку, увлекая за собой.

Только Марк сделал шаг - коленки дрогнули, голова закружилась и потянула его в сторону. Тошнота подступила, будто только что не сексом занимался, а накачивался коктейлями с двойной дозой алкоголя. Усилием воли удалось удержать сознание и устоять на месте. Потер виски, чтобы  сконцентрироваться и избавиться от плывущей головы.

- Что такое? - вопросила Тиффани с испугом. - Еще не пил, а уже шатаешься. Тебе плохо?

- Нет. То есть - да. Забыл совсем. Мне доктор не велел напрягаться. Рекомендовал больше отдыхать. Из-за сотрясения мозга.

- Господи! У тебя сотрясение, и молчишь! Тебе же лежать надо. Пойдем на диван. Немедленно. - Опять проснулась мамочка. - Ложись и отдыхай. Ни о чем не думай. Постарайся заснуть.

- Соглашусь, если устроишься рядом. - Старался говорить твердым голосом, сохраняя мужественность.

- Ты мой любимый сексуальный маньяк... - Тиффани обняла его, поддерживая, сочно и  коротко поцеловала в губы. - Конечно, лягу рядом. Невинно. Как сестра.

- Согласен. Пять минут побудем братом и сестрой, а потом - не гарантирую. Наоборот. Предупреждаю: тебя ждет расплата за то, что впускаешь в дом  мужчин, не спросив удостоверения личности. - Марк слегка стукнул ее по кончику носа. - Не бойся. Расплата тебе понравится.

Подняв сиденье, Тиффани разложила диван, и он превратился в   двухместное ложе квадратной формы: ложись хоть вдоль, хоть поперек. Ей захотелось поперек, то есть головами к стене, туда бросила подушки. Расправила плед - он был совсем не лишний, Марка лихорадило. Стараясь не делать резких движений, он улегся на спину, подложил подушку под шею и плечи. От перемены положения голова снова закружилась, потом успокоилась. Тошнота не ощущалась, лишь усталость и озноб, несмотря на жаркий воздух.

Он раньше мозги не сотрясал и не имел представления, как долго длится возвращение их на место. Понадеялся, что много времени не займет. Ни в коем случае нельзя терять мобильность - задерживаться в этом бунгало опасно, о чем в любовной спешке как-то позабылось.

Рассказывать ли Тиффани, что подозрения ее подтвердились: киллер Левша и ее дядя - один человек? Или не стоит ее тревожить, пусть остается в неведении? Невозможно предвидеть ее реакцию. Наверняка расстроится. Если чуть-чуть - не беда, а если глубоко и  неадекватно? Марк не знает, как она ведет себя в стрессовых ситуациях. Вдруг впадет в депрессию из-за связи с убийцей родителей и задумается о самоубийстве? Или обратит на Марка агрессию, предназначенную Левше?

Мозги отказывались работать в нездоровом состоянии, пришлось оставить их в покое и бездумно наблюдать за Тиффани, которая вошла в роль заботливой хозяйки: накрыла Марка пледом и, сбросив, наконец, босоножки, легла - тоже на спину, стараясь не слишком прижиматься. Несколько минут они одинаково глядели в потолок и, наверное, в одну точку. Лишь перешепот горящих свечей нарушал покой в гостиной, музыка как-то незаметно закончилась.

Марк пошевелился. Девушка повернула голову, увидела его открытые глаза.

- А я думала, ты спишь, - тихо сказала.

3.

Он отреагировал не сразу. Все еще сомневался, но надо поторопиться. Если рассказывать, то сейчас. Или никогда.

Сейчас. Тиффани имеет право знать правду.

Да, он поделится тем, что знает, и они немедленно уедут отсюда - если голова позволит, которая пьяная без вина. Если не позволит, машину поведет Тиффани. Таков план. На ближайшие... Посмотрел на «Ролекс» - двадцать минут пятого... На ближайшие полчаса. После пяти начнет светать, надо убраться отсюда раньше. Вдруг Левша вздумает явиться? Ночью не поедет - опасно на горной дороге, а когда рассветет...

- Нет, я не сплю. Малышка, придвинься ко мне. Обними. Хочу тебе кое-что  сказать. Но прежде спросить. Вчера ночью, в баре, ты обмолвилась о вашем семейном проклятии. Это ее итальянцы называют  вендетта?

- Нет. Вендетта - кровная месть. То есть убийство за убийство. Старуха Винчи не имела ни родственников, ни денег, чтобы организовать вендетту. Призвала на помощь черную магию и прокляла род Ди Люка, чтобы с нами произошло то же, что с ней. После смерти сыновей и мужа, она осталась последней из рода Винчи. На ней он прервался.

- От кого ты слышала эту историю?

- Точно не помню. Кажется, я всегда ее знала, без подробностей, в общих чертах. Значения не придавала, думала - сказка, семейная легенда и все. Подозреваю, что именно из-за нее Мелани дала мне вторую фамилию, которой пользуюсь чаще - Вильямс, ну ты знаешь. Это девичья фамилия мамы. Хотя уловка не помогла. Такое ощущение, что проклятие Винчи хочет сбыться.

Озабоченность в ее голосе насторожила Марка.

- Почему так думаешь?

- Опять не имею доказательств. Выводы на основе наблюдений. Все из-за Роберта. Последнее время он ведет себя странно. Стал несдержан. Зол, раздражителен. Вспыхивает из-за ничего. Раньше он этого себе не позволял, во всяком случае при мне. Началось еще до нашего с тобой знакомства. Я заметила, он часто не в себе. По ночам стонет, то ли от боли, то ли от воспоминаний, которые беспокоят совесть.

Ему стало трудно управлять эмоциями. Хватается за пистолет. Угрожает, кричит - чтобы не вздумала его бросить. Не верю, что он способен меня убить, но иногда становится страшно - взгляд безумный, руки дрожат. Он никогда не заговаривал со мной о старухе Винчи, но знает о ней точно.

- Почему так думаешь? - повторил вопрос Марк.

Разговор приобретал слишком личную тональность, и Тиффани захотелось видеть его глаза. Приподнялась, поставила локоть на подушку, подперла голову. Она никогда ни с кем о себе не откровенничала. С самой первой встречи с Робертом, ощущала, что он не тот человек, отношениями с которым стоит гордиться. На вопросы подружек отвечала односложно или отделывалась шутками. Бабушку оставила в неведении о судьбе младшего сына, пусть думает, что он тоже умер - так ей спокойнее жить.

Когда привыкаешь тайны и мысли держать в себе, трудно начинать ими делиться. Марку она расскажет все - он из тех, на кого можно опереться, один из немногих в ее жизни. Вернее сказать единственный.

- Однажды он спросил, знаю ли я о проклятии, которое преследует нашу семью. Ответила - нет, потому что не хотела забивать голову глупостями.    О степени родства с Робертом я до недавнего времени не догадывалась, полагала - дальний родственник, может, вообще некровная родня. Думала, я единственная носительница фамилии Ди Люка. И  ошибалась.

Роберт сказал буквально следующее.«Мы с тобой исторические фигуры, потому что последние представители рода Ди Люка. Если проклятье все еще действует, на нас он должен закончиться. И я позабочусь, чтобы именно так произошло». Я не поняла, что он имел в виду, но слушать было страшно. И странно.