Пытаюсь упорядочить лихорадочно скачущие мысли, замедляю бег, вхожу в дом и направляюсь на кухню. Несъеденные стейки всё еще лежат в тарелках, мама стоит, непринужденно прислонившись к столу, как будто и не вернулась домой на три часа раньше обычного, чтобы поглядеть на Марли.

– Всё в порядке? – спрашивает она.

– Ага. – Наливаю себе стакан воды и торопливо делаю глоток. – Всё прекрасно. – Чувствую на себе мамин взгляд: она явно ждет продолжения. – Возможно, – начинаю я, и мама подается вперед, готовясь впитывать новую информацию. – Возможно, ты могла бы пообещать, что в следующий раз задержишься на работе подольше? Вместо того чтобы ломать мои планы.

Мама виновато улыбается и согласно кивает.

– Ты голодна? – Я указываю на несъеденное угощение.

Мама смеется и берет мясо, чтобы подогреть.

– Умираю с голоду. Я пожираю эти стейки глазами, с тех пор как ты ушел.

Едва мы начинаем есть, как раздается стук в заднюю дверь. Мы поднимаем глаза от тарелок, скрипят петли, и в кухню, широко улыбаясь, входит Сэм, неся упаковку из шести бутылок пива.

Черт.

Сэм знает, что по пятницам моя мама часто допоздна засиживается на работе, но после аварии он еще ни разу не заваливался ко мне потусить.

– Привет, – говорит он, поднимая повыше упаковку с пивом. – Подумал, мы могли бы посидеть, поговорить.

Я отчаянно жестикулирую, призывая его спрятать пиво, но уже слишком поздно. Сэм замечает мою маму, его глаза округляются, он поспешно пытается прикрыть упаковку полой куртки, но от Лидии Лафферти так просто не скроешься.

Мама встает, выхватывает у Сэма пиво и прижимает к груди.

– Как удачно, Сэм! Откуда ты узнал, что я люблю индийский пейл-эль?

– Ой, да бросьте, миссис Лафферти, – говорит Сэм, ухмыляясь, и обнимает мою маму за плечи. Этот парень может очаровать кого угодно. – У меня такое чувство, что за последние три месяца я постарел на три года. А что насчет тебя, Кайл? Чувствуешь себя на двадцать один год?

– Скорее, даже на двадцать два, – отвечаю я, улыбаясь от уха до уха.

Мама переводит взгляд с Сэма на меня и обратно.

– Неплохая попытка, ребята, – признает она, делая вид, что наши ужимки ни капли не смешны, однако я вижу улыбку, притаившуюся в уголках ее рта и глаз.

Сэм вздыхает, плюхается на один из кухонных стульев и кивает на остатки ужина.

– Выглядит аппетитно, – заявляет он, наклоняется и принюхивается к стейку. – Что за повод, миссис Лафферти?

– Никакого особого повода нет, – отвечает мама и неуверенно смотрит на меня.

– Что? Что это за взгляд? – спрашивает Сэм, озадаченно глядя на меня.

У меня екает сердце.

Я знаю, он меня не поймет, но всё равно обо всём рассказываю.

Глава 15

На следующее утро я поудобнее поправляю на плече рюкзак, потому что всё-таки решил принять предложение Сэма и прийти на субботнюю тренировку в парк. Несколько дней назад я сказал ему, что приду, но после вчерашнего вечера…

Сэм стоит в компании нескольких ребят, и при виде меня у него на скулах начинают ходить желваки. Пока я подхожу ближе, он поворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит от меня.

По правде говоря, в эту секунду мне хочется плюнуть и уйти.

Замечаю Дейва и Пола, двух парней из нашей команды – по окончании школы они остались в городе и начали работать. Колеблюсь, в животе как будто затягивается узел. Ни на одно их сообщение я не ответил. Хватит мне и одного человека на этом поле, который на меня сердится.

Впрочем, моя тревога тут же развеивается: Пол смотрит прямо на меня и расплывается в широкой улыбке.

– Да не может быть!

Дейв стоит ко мне спиной, его волосы собраны в пучок на затылке; увидев, что его приятель куда-то смотрит, он круто оборачивается и видит меня.

– Лафферти! Рад тебя видеть, чувак.

– Я тоже рад, – говорю я.

Пол хлопает меня по плечу.

Ну, хоть кто-то на меня не злится. В нескольких футах от нас Сэм притворяется, что делает разминку, и я прямо-таки чувствую, как от него исходят волны пассивной агрессии.

Он узнал, что я провожу время с Марли, но мне непонятно, почему это так его взбесило. Возможно, всё потому, что он просто ушел, не дав мне возможности объяснить.

Это Кимберли обычно играла в молчанку и дулась, за Сэмом я прежде такого не замечал.

– Хорошо выглядишь, – замечает Пол.

Дейв согласно кивает.

– Было нелегко, но я потихоньку возвращаюсь в строй, – говорю я. Это одновременно и преуменьшение, и преувеличение. За последние несколько месяцев я впервые встречаюсь с таким количеством людей.

– Это замечательно, старик. Рад, что ты пришел, – улыбается Дейв, протягивая мне футбольный мяч, который до сего момента держал в руках.

Я смотрю на мяч, перекатываю его в руках и чувствую себя так, будто вернулся домой. Мы разбиваемся на команды; остальные игроки – ребята на год младше нас, из запасного состава, которые после нашего ухода получили возможность попасть в основной состав.

Пока мы обсуждаем стратегию перед первым периодом, Сэм стоит в стороне, демонстративно не соглашаясь со всем, что я говорю.

Отлично. Вот и началось.

Когда мы выстраиваемся на лужайке, Сэм, проходя мимо, толкает меня плечом – слишком сильно, это нельзя назвать простой случайностью.

– Для тебя это все равно, что переключить телеканал, да?

– Ты это о чем? – спрашиваю я, когда он встает на линию спиной ко мне.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Я оставляю эти слова Сэма без ответа, объявляю начало игры и слежу, как он бежит по полю, преследуемый защитником. Принимаю решение сделать короткий пас Полу, чтобы выиграть пару ярдов. Пол ловит мяч, но его почти сразу перехватывает нападающий, и игра окончена.

Сэм подбегает ко мне, его грудь раздувается, как кузнечные мехи.

– Ничего? – спрашивает он, выжидательно приподнимая брови. – Тебе нечего сказать? Может, нам спросить мнение Марли?

Ну, конечно. Давай, раззвони об этом всему городу. Черт возьми.

– Брось, Сэм, – бормочу я.

Пол передает мне мяч и хлопает меня по спине.

– Совет профессионала? Ты же у нас умеешь бросать людей, а?

Он, что, в самом деле только что это сказал?

Нахмурившись, объявляю начало следующего игрового момента. Мяч пасуют мне, и предполагается, что Сэм сейчас побежит, заложив крюк, чтобы заработать тачдаун. Вместо этого он поворачивается ко мне спиной и прогулочным шагом идет по полю.

Какого черта?

Во мне вскипает гнев. Я с такой силой швыряю в него мяч, что травмированное плечо отдается болью. Мяч впечатывается Сэму в затылок, так что моего лучшего друга бросает вперед. Он круто оборачивается, стремительно бежит, не давая мне времени собраться, и врезается в меня, сбивая с ног. Я падаю – я падал так тысячи раз во время футбольных тренировок.

Но на миг мне становится очень горько. Я еще никогда не видел Сэма таким.

– Сколько раз Ким с тобой порывала? Ты хоть помнишь? – спрашивает он, вставая.

Я вскакиваю. Не дам себя запугать!

– Зато ты, похоже, помнишь. И сколько же?

Сэм обеими руками хватает меня за ворот, сжимает кулаки, и теперь в его глазах сверкает неприкрытая ненависть.

– Семь! Семь раз, считая с девятого класса…

Внезапно всё разочарование, которое я подавлял на протяжении последних нескольких месяцев, прорывается наружу. Я злюсь на Сэма. Злюсь из-за всей этой ситуации. Да кем он себя возомнил, черт побери? Как он смеет указывать, как мне надлежит себя чувствовать?

– И она собиралась сделать это снова, Сэм! Вот только она умерла! – Пальцы Сэма, стискивающие мой ворот, разжимаются, и я отталкиваю его. – Что я должен делать? Вечно чахнуть? Перестать дышать?

– Я бы страдал вечно, – говорит Сэм. Вся его злость внезапно исчезает, плечи поникают, словно ему на спину взвалили тяжкий груз. Потом… он признается. – Я тоже ее любил. Любил по-настоящему. И я бы никогда ее не отпустил.

Мы смотрим друг на друга, его слова оглушают меня, лишают дара речи. Но Сэм еще не закончил.

– Ты ее не заслуживаешь, Кайл, – тихо говорит он. – И никогда не заслуживал.

Он поворачивается и быстро уходит с поля, его широкоплечая фигура становится всё меньше, пока совсем не исчезает вдали. Я провожаю его взглядом, чувствуя, что голова идет кругом.

Сэм любил Кимберли?

Теперь я понимаю, все кусочки мозаики встают на место. Сэм всегда принимал сторону Ким и защищал ее, всегда ей уступал. После ее гибели он был раздавлен горем.

Как же я этого раньше не замечал? Как не увидел за все эти годы, что мой лучший друг влюблен в мою девушку?

Другие парни делают вид, что наша с Сэмом стычка их совершенно не интересует. Ни один не подходит ко мне, да я этого и не жду. Уже давно я близко не общался ни с кем из этих ребят. До сих пор я этого не понимал, но теперь осознал, что, уйдя из команды, всех их бросил.

Только Ким и Сэм остались рядом со мной.

Как же я не догадался, что Сэм любил Кимберли?

Потому что я был эгоистом.

Эти слова звенят у меня в голове с ужасающей ясностью. Горькая правда.

Я смотрел на мир, на друзей, на свою девушку сквозь собственные невидимые линзы. Ни разу я не попытался посмотреть на окружающих, поставив себя на их место.


Позже вечером мама заглядывает в мою комнату и застает меня за увлекательным занятием: я таращусь в потолок, смотрю в одну точку.

– Ты это носил, так что помоги сложить, – говорит мама, ставя на пол возле двери корзину с выстиранным бельем. С жалобным стоном я скатываюсь с кровати и вслед за мамой иду наверх, одной рукой прижимая к ушибленному боку упаковку замороженного горошка, а другой рукой балансирую корзиной.

Мы заходим в мамину комнату и начинаем складывать белье, причем мама то и дело на меня посматривает.

– Мне казалось, это будет легкая тренировка.

– Это из-за меня. Хотя Сэм…