До сегодняшнего дня я был уверен, что больше она меня ничем не удивит. Больше недели тесного общения с Наташей дали мне адаптироваться к ее болтливому языку. Вот уж не думал, что говорить ей не придется, чтобы ввести меня в состояние сродни шока. Девственница! Ну это просто немыслимо и никак не укладывается у меня в голове. Так не бывает! Все мои умозаключения по поводу маленькой стервы потерпели фиаско. Ладно бы решила подороже продаться, но нет, я точно знаю, что сегодня или завтра она планировала помахать мне ручкой.

Ложусь обратно на кровать, облокотившись на одну руку. Моя «опытная» мадам уже натянула на себя простыню, крепко сжав ее маленькими кулаками, зажмурив при этом глаза. Беру прядь ее волос и начинаю легонько перебирать.

— Может ты уже откроешь глаза? — молчит, по-прежнему вся зажатая.

— Не хочу.

— А придется. Беседа-то будет длительная и очень интересная.

Не знаю, как для нее, а меня прям прет узнать подробности. Как с такими внешними данными в двадцать один год она до сих пор девочка. Хотя уже не девочка. Да, наверное, внутри себя я сейчас ликую. Чего греха таить, всегда приятно быть первым во всем и везде. Наконец, видимо, больше не в силах ощущать мой взгляд, Наташа открывает глаза и поворачивается ко мне.

— У тебя трубка трезвонит.

— Перебьются, — да и вправду где-то звонит мой телефон, плевать, потом перезвоню. Но телефон просто не замолкает, казалось бы, вот кто-то перестал трезвонить и на тебе опять.

— Ответь.

— Твою мать, ну что за люди.

Встаю с кровати, беру джинсы и отвечаю на звонок.

— Да, — почти рявкнул в трубку.

— Макс, у нас на объекте ЧП.

— Какой объект?! — выхожу из спальни, не закрывая за собой дверь, и иду в гостевую комнату.

Пока мой зам мне что-то долго рассказывает о каком-то происшествии, меня просто охватывает бешенство. На хрена мне заместитель, который звонит мне вечером в мой выходной?!

— Игорь, — пытаюсь говорить спокойно и не скатываться в бабские истерики. — Ты взрослый мальчик и должен делать так, как гласит инструкция. Не получается по ней, делай так, как считаешь нужным, но, чтобы все было сделано чисто. Не тупи, просмотри камеры. Только внимательно. Если наша вина — заплатим. Больше не грузи меня.

Кладу трубку и перевожу дыхание. Нашел время, когда звонить. Смотрю в окно, за которым за считанные секунды мелкие капли прекращаются в ливень. Выхожу из комнаты и иду обратно в спальню. Я как маленький ребенок в ожидании вкусной конфеты. Казалось бы, долгожданный секс уже был, пусть и не лучший в моей жизни, но это только в силу того, что кто-то просто пока ничего не умеет. Ключевое слово пока. Черт, как же меня заводит мысль о возможных уроках, надо прекращать улыбаться как дебил. В комнате Наташи не оказалось, скорее всего она в ванной. Открываю дверь, но там ее тоже нет, как и в гостиной, и в гостевой. Вот же маленькая сучка!

Быстро иду обратно в спальню, натягиваю на себя одежду, не застегивая рубашку, спускаюсь вниз. Как я сразу не догадался, что она свинтила?! Дура! Причем дважды! Выхожу на улицу, а тут льет как из ведра. Класс, еще придется под дождем гулять из-за психованной малолетки. Одно спасение — недалеко ушла. Из-за ливня мало что видно, но то, что в самом конце улицы белый силуэт Наташи — я не сомневаюсь. За считанные секунды добегаю до нее, только она делает шаг, чтобы переступить дорогу, как я хватаю ее за руку.

— Ты с ума что ли сошла?! Совсем чокнулась? — стоит и молчит. — Язык проглотила, когда надо говорить?

— Отстань от меня! — со всей силы начинает дергаться, пытаясь вырвать свою руку из моего захвата. Откуда только силы у такой сопли?

Еще крепче сжимаю ее руку и веду за собой. Открываю дверь, проталкивая ее вперед. Нажимаю на кнопку, створки лифта тут же открываются, и мы входим внутрь. Молчит, словно рот зашили. Что это вообще за обиды? Самое дурацкое то, что я действительно не понимаю ее загонов. Выходим из лифта, открываю дверь и снова пропускаю ее вперед.

Снимаю обувь, поворачиваюсь к ней и замечаю, что она стоит как истукан. И взгляд какой-то ненормальный, отдаленно мне что-то напоминает. И чуть трясется, видимо, от холода и мокрого платья, которое полностью облипает ее тело. И снова без лифчика, ну да, не успела надеть, сбегая как какая-то преступница или просто дура, что более вероятно.

— Ну и чего ты стоишь? — молчит, как будто в рот воды набрала, дура!

— Хочу и стою, — дыши глубже, Островский, глубже.

— Снимай обувь, живо.

— Я хочу домой, — вдруг неожиданно выдает она.

— Нет. Сегодня ты ночуешь здесь, завтра я сам отвезу тебя. Сними, пожалуйста, обувь.

Наклоняется и медленно расстегивает босоножки. Почти выдираю из ее рук крепко зажатую сумочку, беру за руку и веду в ванную. Включаю теплый душ и начинаю стягивать с нее платье.

— Что ты делаешь?! — тут же отскакивает от меня и поскальзывается из-за своих мокрых ступней. — Черт.

— Тебе надо под теплый душ, ты замерзла.

— Может так оно и есть. Но ты-то здесь причем? Я сама разденусь.

— Тебе не кажется, что несколько поздно стесняться? Мы несколько минут назад…

— Я привыкла мыться одна! — прерывает меня на полуслове.

— Да ты, видимо, и трахаться привыкла одна, — вот зря я это сказал. Черт, дурной пример заразителен, вот и мой язык уже болтает не то, что надо. — Все, успокойся. Раздевайся и мойся. И прекрати беситься на ровном месте, не произошло ничего такого, что могло бы спровоцировать такое поведение.

— А у меня гормоны шалят, хочу и бешусь.

— Ты знаешь, я даже знаю почему твои гормоны были не в порядке, но их можно быстро привести в норму. Все, я ухожу, можешь мыться.

Закрываю за собой дверь и иду в гостиную. Налив себе бокал вина и залпом его выпив, понимаю, что не хочу оставлять ее одну. В конце концов, это мой дом. Возвращаюсь в ванную. Ну раз не закрыла дверь, значит не так уж и против. Быстро снимаю с себя одежду и открываю душевую кабину.

На удивление, Наташа, как только видит меня, поворачивается ко мне спиной, а не вопит со словами «пошел вон».

— Обязательно мыться, когда я здесь?

— Так я не мыться сюда пришел?

— Я не собираюсь больше делать это с тобой, — сама поворачивается ко мне, прижимая руки к груди.

— Да я тоже. На сегодня хватит.

Беру гель для душа и выдавливаю себе на руку. Растираю между ладонями и опускаю руки на плечи Наташи.

— Расслабься. Я не буду делать ничего такого, что тебе не понравится, обещаю. Это просто совместный душ. Если тебе будет спокойнее, давай сделаем так.

Разворачиваю Наташу спиной к себе и убираю ее ладони с груди. Возвращаюсь к плечам и начинаю аккуратно их массировать.

— Знаешь, в чем преимущество невысоких девушек? — шепчу ей на ухо.

— Нас легче прокормить и спрятать труп? — усмехаюсь ей в шею.

— Возможно, это тоже, но нет, ты не угадала. Таких как ты легко и приятно держать на руках.

— Хочешь я познакомлю тебя с девушкой, которая даже чуть ниже меня?

— Зачем? — продолжаю массировать ее плечи, спускаюсь вниз, поглаживая запястья.

— Для того, чтобы ты оценил, как прекрасно держать стадвадцатикилограммовую тушку на руках.

— Вот чего ты такая колючая?

— Я гладкая. Современная эпиляция творит чудеса.

— Да… Придется долго выбивать из тебя дурь. Я тебя прошу — прекрати нести чушь, побудь нормальной девушкой.

Веду ладонями вверх, поглаживая ее живот. Обхватываю ее грудь, легонько сжимаю, перекатывая между пальцами соски. Наташа постепенно расслабляется и откидывает голову мне на плечо, открывая доступ к шее. Легонько всасываю чувствительную кожу, продолжая поглаживать грудь.

— Максим, мне что-то упирается сзади. И это точно не ремень, — тут же убирает голову и поворачивается ко мне лицом. — Определенно не ремень.

Да уж, дурацкая затея зайти в душ без продолжения. Ладно, не мальчик, справлюсь как-нибудь.

— Я помылась, можно я выйду? — как-то растерянно спрашивает она.

— Я и не держу.

Выключаю воду. Выхожу из душа сам, оборачиваюсь полотенцем и подаю Наташе точно такое же.

— Оно чистое, не бойся.

Выхожу из ванной, иду в гостевую и беру Викин халат. Вернувшись обратно к Наташе, протягиваю ей его.

— Он почти новый и точно чистый. Это халат моей сестры, — не знаю зачем это сказал, наверное, для того, чтобы сразу исключить словесный понос типа «я не буду надевать халат после какой-то шлюхи».

— Спасибо, — быстро натягивает халат и начинает вытирать волосы.

— Я жду тебя в гостиной и давай не дури больше. На сегодня лимит исчерпан.

***

Даже в шестнадцать, когда я пускала слюни на Сашу, я не чувствовала себя такой дурой. А ведь Максим прав, я действительно самая настоящая дура. Протираю запотевшее стекло в ванной и смотрю на себя в зеркало. И мне это все не нравится! Такое ощущение, что я вновь возвращаюсь в прошлое и чувствую себя нескладным прыщавым подростком с пухлыми щеками и толстой задницей.

— Нет, это не так, я красивая и все у меня будет хорошо. Обязательно будет.

Да, по-другому быть не может, не даром я столько работала над собой. Перебираю волосы рукой и приглаживаю их пальцами. Терпеть не могу беспорядок в волосах. Вновь смотрю в зеркало, успокаивая себя, мысленно приказывая заткнуться и не вестись на его вопросы, которые непременно последуют, как только я выйду из ванной. Беру свои трусы, мыло и быстро их стираю. Выжимаю и вешаю на батарею. С голой задницей ходить очень непривычно, но, благо, махровый халат все прикрывает. Поправляю его и выхожу из ванной. Не смотрю на Максима, но краем глаза вижу, что он расположился на диване с бокалом в руках.

— Я думал ты там утопилась.