Елена Сотникова - Все оплачено

В груди защемило. Она опустила глаза, кивнув в знак приветствия, и скромно присела в кресло напротив.

Непривычно было видеть его таким домашним. Лика разглядывала Юру сквозь полуопущенные ресницы: широкие плечи, сильные загорелые руки (интересно, где он успел загореть, будучи офисным работником?), красивый мужской профиль. Ведь еще недавно он касался ее в самых интимных местах этими самыми руками, дарил такое сумасшедшее удовольствие, что даже сейчас при воспоминании об этом начинает сладко тянуть и пульсировать внизу живота.

"Моя малышка! Моя! Скажи!" — вспыхнуло в голове как он шептал ей в те безумные минуты, и сердце ухнуло куда-то вниз, обдавая жаром.

А теперь он снова чужой и далекий, словно и не было между ними ничего. Значил ли для него тот их совместный вечер что-либо больше, чем очередной одноразовый секс? Вспоминает ли? Так же ли вспыхивают в душе отголоски полученного удовольствия, если все же вспоминает? А может, попробовав раз, интерес к ней пропал? Такое ведь бывает сплошь и рядом. Или у него теперь новое увлечение?

И правда, что ему мешает, Бориса ведь нет на пути!

Ревность огненной лавой разливалась внутри, испепеляя едва зажившую, после долгих мыканий и разочарований с бывшим мужем, душу. Лика смотрела на Юру с одной стороны любуясь и восхищаясь, с другой осознанно и изощренно полосуя себя ревностью, заставляя внутреннее "я" корчиться от боли, чтобы не дать надежде в ближайшем будущем измучить себя ожиданием чуда. А она ведь будет!

— Смотрю, ты здесь как дома! — не удержалась Лика от едкой шпильки, взглядом дав понять, что она намекает на его футболку.

Юра повернул голову в ее сторону, удивленно изогнув бровь, но промолчал.

— Обжился, пока нет Бори?

— Я случайно облила Юру кофе, пришлось срочно застирать рубашку, поэтому вот…

— затараторила Юля, придя на помощь товарищу.

Или теперь уже любовнику? Девушка уходила на кухню заваривать чай к торту, принесенному Ликой, и теперь, стоя в проеме комнаты, переминалась с ноги на ногу, держа в руках поднос с заварочным чайником и кружками для чая. Мартини Лика оставила в машине на крайний случай и, похоже, этот случай настанет для нее самой сегодня, когда она вернется домой — кажется, есть повод напиться!

— Понятно, — отстраненно кивнула она, — Юль, я заеду к тебе как-нибудь в другой раз, хорошо? — не выдержала девушка, чувствуя себя лишней.

— Лик, ты чего? — удивилась Юля.

— Наверное, ей настолько неприятно мое общество, — прищурился Юра, сняв очки и откинувшись на спинку дивана, хищно сверля взглядом девушку.

— Нет, просто я здесь лишняя, извините! — вскочила Лика, понимая, что своей импульсивностью напоминает обиженного ребенка.

Глупо, но справиться с собой уже не могла. Иначе, еще чуть-чуть и она реально выскажет всем все в лицо.

— Юля, оставь нас! — приказным тоном скомандовал мужчина, мгновенно оказавшись рядом. Та обиженно поджав губы, подчинилась.

— Ну и? Что за истерика?

— Нет никакой истерики, — стараясь казаться как можно более спокойной, Лика застегивала ремешок на босоножках, — просто не хочу вам мешать.

— Мешать в чем?

— Кто я такая, чтобы вмешиваться и делать выводы? — выпрямилась девушка.

— Значит, выводы все же сделаны?

— Не имеет значения!

— Для меня имеет!

— А что бы ты на моем месте подумал, увидев подобную картину? Тут же прямо семейная идиллия! Бориса жалко, он вам верил. Обоим!

— Не спеши жалеть. Поспешные выводы редко когда бывают правильными. Так ты за Бориса переживаешь, в этом суть твоих претензий?

— Юра, дай мне уйти, я не собираюсь лезть и вмешиваться в ваше трио, будь спокоен!

— А если я скажу, что тебя здесь ждал? Ты ведь не подпускаешь меня близко с того момента, как сбежала! Звонки без ответа, при встрече пытаешься улизнуть, не успев поздороваться!

— Ждешь? Вот в таком виде? — насмешливо протянула Лика, теряя окончательно тормоза. — И как долго? Сколько ночей подряд?

Мужчина двинулся на нее, сократив и так маленькую дистанцию между ними до критической. Лике показалось, что воздух мгновенно раскалился и потяжелел, дышать стало значительно сложнее, когда Юра буквально навис над ней коршуном.

— Будь уверена, я запомнил каждую ночь из тех, что ты лишила нас и выставлю счет в двойном размере! Расплачиваться придется дооолго! — его голос постепенно сошел на жаркий, хриплый шепот.

Юра зажал девушку у двери своим телом, опираясь по обе стороны от ее головы руками. Тело предательски отреагировало на его близость, покрывшись мурашками и выгибаясь от сладкой судороги, прострелившей от головы вниз, к пульсирующему сосредоточию желания.

— Я ничего никому не обещала и не должна, — облизнула пересохшие вмиг губы.

— Ошибаешься, — Юра обжег дыханием кончик уха и языком тронул мочку, оставляя влажный след, — глаза твои обещали, тело твое обещало, ты обещала, когда кончала подо мной и кричала в экстазе мое имя!

Лика уперлась ладонями в его грудь в жалких попытках оттолкнуть и сама не поняла как начала ладонями исступленно исследовать его напряженное тело, скользя по футболке.

— Юра, так нельзя! — захныкала она.

— А как можно, малышка? Я же с ума по тебе схожу, а ты, как нарочно, бежишь от меня, — его горячий язык лизнул кожу на шее, там, где пульсирует венка, посылая по всему телу электрические разряды, и оказался рядом с ее губами.

Сознание поплыло окончательно, когда она почувствовала его сигаретно-кофейное дыхание рот в рот. Потянулась сама, на цыпочках, к его губам, закрывая глаза.

— Останься!

— Я… не могу… Юля…

— Юля уходит. Я не зову тебя к себе потому что боюсь, что ты сбежишь или передумаешь по дороге, — его руки беззастенчиво шарили по ее телу, прижимая к себе. — Останься, малыш! Я соскучился!

— Кхм-кхм, — раздалось со стороны кухни.

Лика вздрогнула, придя в себя, и попыталась отстраниться, но Юра лишь сильнее прижал ее к себе.

— Мне уйти нужно, — оповестила растерянная Юля.

— Я тоже… ухожу, — засуетилась Лика.

— Ты — нет! — сурово обозначил мужчина, крепко вжимая Лику в себя.

— Так, ребят, мне не важно что вы будете тут делать дальше — оставаться или нет — дайте сейчас мне пройти! — отталкивая парочку с пути, протиснулась Юля к входной двери.

— А ты куда на ночь глядя? — не поняла Лика.

— Потом, все потом! — обув босоножки на высокой шпильке, Юля захлопнула за собой дверь и застучала каблуками по лестничной площадке.

Лика продолжала стоять спеленутая, как смирительной рубашкой, объятиями Юрия.

— Что дальше? — тихо поинтересовалась она.

— Дальше нас никто не потревожит.

— Юр, подожди!

— Не хочу ждать! К черту разговоры!

Мужчина впился ей в губы жестким, собственническим поцелуем, перекрывая любые попытки сопротивления.

— Ю… рааа! — выдохнула Лика, когда на мгновение он оторвался от ее губ, где-то на краю сознания отметив, что она проиграла по всем фронтам заранее.

Обхватив ее лицо руками, мужчина жадно целовал каждый сантиметр ее кожи, втягивал поочередно верхнюю и нижнюю губу в рот, языком переплетался с ее языком, глотая как утопающий ее рваное дыхание. Тяжело дыша, на мгновение, Юра замер, прижавшись лбом к ее лбу, глазами лихорадочно пытаясь что-то прочесть в ее затуманенном взгляде.

— Лика, девочка моя! Хочу тебя! Сейчас! Здесь! Даже не представляешь насколько сильно!

И с новой силой набросился, вдавливая Лику в себя, распластав по стене, срывая с нее одежду и зацеловывая, кусая открытые участки кожи, заражая своим безумием.

Вещи летели в разные стороны, причем девушка помогала ему не меньше, извиваясь в объятиях и потираясь об его каменный, возбужденный пах. Юра подхватил ее под ягодицы, приподняв и побуждая обхватить его ногами за талию. Как они дошли до кровати — или Юра донес на руках — Лика потом не помнила.

В какой-то момент она на несколько секунд выплыла сознанием в реальность, когда разгоряченная кожа спины почувствовала прохладу шелковых простыней, чтобы снова раствориться в затягивающей тьме Юриных глаз. Она чувствовала его руки, губы, язык везде по своему телу, он словно клеймил ее своей страстью, оставляя синяки и засосы на нежной, молочной коже. Кровь превратилась в обжигающий коктейль, стремительно бегущий по венам вниз, к заветному местечку между ног, скапливаясь, грозя взорваться от переизбытка, заставляя выгибаться, хрипеть и молить о скорейшей разрядке.

Юра накрыл ртом и втянул горошину соска, отчего новая мучительно-сладкая судорога прокатилась по телу.

— Божеее! Юра! Дааа! — забилась Лика, когда одна рука скользнула вниз, раскрыв влажные, набухшие складочки и два пальца проникли внутрь лона.

Юра сильнее прикусил сосок, языком чувствительно ударяя по его верхушке, пальцами в этот момент активно растирая влагу по клитору, скользя внутрь и вновь возвращаясь назад, дразня, доводя до пика, но не давая разрядки. Мужчина придавил ее своим телом, когда Лика застонала, насаживаясь на его пальцы и требуя большего, бешено извиваясь, грозя свалиться с кровати.

Искусанные губы припухли, тяжело дыша, Лика то и дело облизывала их, бессвязно что-то шепча, закатывая глаза от удовольствия.

— Возьми меня уже, я не могууу! — взмолилась девушка.

Волосы разметались, лоб покрылся испариной. Едва сдерживаясь сам, Юра залюбовался открывавшейся для него картиной: тяжело дыша, царапая под собой простыни, обнаженная девушка лежала, широко разведя и согнув в коленях ноги.