Забрав свой кофе, я спешу на остановку. Автобус приезжает через пятнадцать минут, и я занимаю самое дальнее место, уютно подпирая щекой прохладное стекло окна. Разумеется, я еду практически одна, потому что вряд ли в пять утра в субботу есть много желающих прокатится до психиатрической лечебницы.

   В половине восьмого мне приходит смс от Дрю.

   "Где тебя носит?"

   Я успела задремать, поэтому не сразу соображаю, что ответить.

   "Уехала по делам. Буду ближе к вечеру".

   На удивление Дрю ничего не отвечает, и я немного разочаровываюсь, потому что мысленно уже приготовилась к словесной дуэли. Я снова погружаюсь в дремоту, а когда снова открываю глаза, автобус подъезжает к клинике. Запихнув наушники в рюкзак, я собираю стакан и обертки от печенья с фруктозой и выхожу из автобуса.

   Мой взгляд упирается в бледно-серую вывеску "Психиатрическая лечебница преподобного Августина" и я внутренне содрогаюсь. Все в этом месте ненавистно мне, но я вынуждена возвращаться сюда хотя бы два раза в месяц, потому что иначе мама решит, что я бросила ее, а я в отличие от отца совсем не желаю становится предательницей в ее глазах.

   Внутри больницы, как всегда пахнет антисептиком и рухнувшими надеждами ее обитателей. Сегодня выходной и многим пациентам разрешают прогуливаться на заднем дворе, но я знаю, что мама не в их числе. Я подхожу к стойке регистрации и откашливаюсь, привлекая внимание медсестры с огненно-рыжими кудряшками и россыпью веснушек на лице, которая склонилась над бумагами и не замечает меня.

   - Привет, Оливия, - с улыбкой здоровается медсестра, поднимая голову. Отстойно, когда сотрудники психушки знают тебя в лицо.

   Я выдавливаю из себя ответную улыбку, сильнее сжимая лямку рюкзака, свисающего с плеча.

   - Привет, Хлоя. Как дела?

   Девушка откладывает бумаги.

   - Все хорошо, - отвечает она, протягивая мне желтую коробку, - Хочешь печенья?

   - Конечно.

   Не желая проявить неуважение, я беру из коробки овсяное печенье и откусываю кусочек, едва сдержавшись, чтобы не выплюнуть его обратно. Не знаю, где Хлоя его взяла, но на вкус оно такое же отвратительное, как корм для лошадей.

   - Твою маму приведут через пять минут, - сообщает Хлоя, накрывая коробку крышкой, - Можешь пока побыть в комнате для ожидания.

   Желая поскорее избавится от привкуса лошадиного корма, я мчусь в комнату для ожидания, по пути взяв из автомата бутылку воды. Опустившись на холодный металлический стул, я жадными глотками пью воду, посматривая в сторону входа.

   Спустя пять минут пребывания в комнате ожидания, мой телефон оживает. Мне приходит сообщение и когда я вижу имя отправителя, мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

   Нужно срочно что-то с этим делать!

   Дрю: "Милашка, смотри какие клевые футболки. Когда я их увидел подумал, что у нас с тобой обязательно должны быть такие. Что скажешь?"

   Под текстом сообщения располагается скриншот двух черных футболок. На одной из них большими белыми буквами выведено "Эспекто Патронум", а на другой "Авада Кедавра". Я от души хохочу, над этим фото, позабыв, где нахожусь. Двое молодых врачей, проходящих в этот момент мимо комнаты, поворачивают головы и неодобрительно смотрят на меня, укоризненно качая головами. Мне хочется показать им язык, но, к счастью, мне удается сдержать внезапный порыв, иначе есть риск, что меня упекут в соседнюю палату рядом с мамой.

   Смахивая с глаз, выступившие от смеха слезы, я печатаю ответ.

   "Они крутые. Я совершенно точно хочу такую футболку"

   Дрю: "Какое заклинание?"

   Я: "Эспекто Патронум. Мне не помешает защита.

   Дрю: "Детка, я всегда смогу защитить тебя. У меня тоже есть палочка и ничуть не хуже, чем у Гарри".

   Господи, он точно чокнутый!

   Я: "Мне пора. Увидимся вечером".

   Дрю: "До скорого"

   Хлоя не обманула. Мама действительно появляется спустя пять минут в сопровождении престарелого врача, который бережно ведет ее под руку. Я соскакиваю со стула и обнимаю ее и не могу сдержать внутреннего ликования, когда она обнимает меня в ответ. В каждом взаимном объятии, которое мама дарит мне, я улавливаю обещание, что подобного больше не повторится. Прежде чем она вновь оказалась в стенах клиники, мне пришлось два часа уговаривать ее слезть с окна и попробовать попытаться справится хотя бы ради меня. Ради той части семьи, что у нас еще осталась.

   - Оливия, поговорим позже? - спрашивает доктор, когда я отрываюсь от мамы. Я киваю и ободрительно улыбнувшись, он уходит, оставляя нас с мамой наедине. Я подмечаю ее уставший и потухший взгляд, а ведь, когда-то в этих глазах пылал огонь. Раньше мама любила танцевать и путешествовать, готовила самый вкусный молочный коктейль с клубникой в штате, каждое утро отправлялась на пробежку и ненавидела звук работающего пылесоса.

   Раньше.

   Когда папа еще жил с нами.

   Теперь она стала другой. Слабой, с трудом передвигающей ноги, с волосами похожими на пучок соломы и темными кругами под неоново-голубыми глазами. Я знаю, что под безразмерной сорочкой, скрывается безупречная фигура, но больше никто не способен восхищаться ею так, как когда-то делал мой отец.

   - Как ты, малышка? - спрашивает мама и от звука ее тихого слабого голоса, у меня в горле мгновенно вырастает ком. Мы опускаемся на стулья, и сама того не замечая, я придвигаюсь ближе, чтобы почувствовать ее тепло, но ощущаю лишь холод и запах лекарств.

   - Справляюсь, - хриплю ее. Мама гладит меня по голове, и я снова стараюсь не заплакать

   Только положительные эмоции - вспоминаются мне слова доктора.

   - Хожу на занятия, провожу мастер-классы.

   - Бабуля могла бы тобой гордиться, - хвалит мама. Боже, ну почему этот разговор не может состояться в другом месте? - Ты ездила домой?

   Я качаю головой, потому что с тех пор, как наша семья развалилась, дом с кованным забором, цветочным садом и маленьким бассейном на заднем дворе, в котором у меня была своя комната, перестал быть для меня местом, куда хочется возвращаться.

   - Почему?

   - Мне нечего там делать.

   Мама вздыхает, прижимая мою голову к своей груди. Запах лекарств и дешевого стирального порошка окутывает меня, и я прикрываю глаза, втайне надеясь почувствовать прежний запах ее любимых духов.

   - Прости меня, малышка, - шепчет мама, - Я постараюсь справиться. Обещаю тебе.

   Некоторое время мы сидим в тишине. Мама продолжает нежно поглаживать меня по голове, а я просто наслаждаюсь ее присутствием.

   - Кстати, как дела у Итана? В последнее время ты совсем ничего не говоришь о нем.

   Только положительные эмоции.

   Но и солгать маме о нас с Итаном я не могу.

   - Мы расстались, - произношу я, с замиранием сердца ожидая, что она скажет.

   - Что произошло?

   Я не знаю, как слова о том, что Итан изменил мне повлияют на нее. Именно измена отца и его уход к другой женщине стали отправной точкой, которая привела к ее нынешнему состоянию, поэтому не желая активировать бомбу замедленного действия, я максимально непринужденно отвечаю:

   - Мы оба решили, что слишком молоды для чего-то серьезного.

   - Правда?

   - Ага.

   - Странно. Мне казалось, он довольно серьезный парень.

   В ответ я пожимаю плечами и, как по волшебству, мой телефон взрывается от звука входящего звонка. Проклиная Итана, я достаю телефон из кармана и мигом проглатываю все проклятия.

   Звонит не Итан.

   Звонит Дрю.

   Мне приходится отправить звонок на голосовую почту, потому что я не хочу, чтобы что-то отвлекало меня от разговора с мамой. Расслабившись, я снова прижимаюсь к маме, чувствуя, как ее прохладные губы прикасаются к моему лбу.

   - Я собираюсь купить машину, - произношу я. Когда мама отвечает в ее голосе слышится улыбка.

   - Ты всегда ужасно водила, - говорит она. С этим трудно не согласится особенно, учитывая мое знакомство с Дрю, поэтому я тоже улыбаюсь.

   - Это точно. Зато, когда тебя выпишут мы сможем отправиться в маленькое путешествие по штату, - предлагаю я, в глубине души сомневаясь, что это случится. Но доктор говорил, что мы должны говорить о будущем, строить совместные планы и мечты, потому что это отличная мотивация для восстановления. Возможно, путешествие по озеру Тахо окажется для мамы куда привлекательнее чем полет с двадцатого этажа.

   Возможно.

   - Да, - теперь голос мамы безразличен, с легким налетом обреченности. Я отстраняюсь и смотрю на нее.

   - Я могу испечь морковный кекс с глазурью.

   Мама поджимает губы и кивает, а я изо всех сил уговариваю себя не разрыдаться прямо здесь.

   Но этих самых сил у меня едва хватает, чтобы добраться до автобусной остановки.

   Дальше у меня не получается.

   ***

   Без четверти пять, я возвращаюсь домой и застаю Дрю лежащим на диване, с раскрытой книгой в руках. У меня абсолютно нет настроения, после визита в клинику, но, когда я вижу, что надето на парне, мои губы сами собой растягиваются в улыбке. Майка с заклинанием из "Гарри Поттера" безупречно сидит на идеальном теле футболиста и мне приходится напомнить себе, перестать пускать слюни.

   - Почему ты так долго? - спрашивает Дрю, откладывая книгу в сторону, - Из-за твоих дел я остался без утреннего укола и завтрака. И без обеда, кстати, тоже.

   - Переживешь, - бросаю я, проходя мимо, но очевидно Морис и не думает отставать.

   - Серьезно, где ты была?

   - Это не твое дело.

   - Только не говори, что ты сбила еще одного беднягу.

   - Катись к черту, Морис!