Мою маму.

   У Шейн сияющая кожа, ярко-голубые глаза и ослепительно белые зубы, как у тех людей, что рекламируют зубную пасту. Возможно, Шейн тоже могла бы что-нибудь рекламировать, потому что выглядит она в точности как модель. У нее идеальная фигура, до которой мне с моей любовью к сладкой выпечке очень и очень далеко. На Шейн надет синий брючный костюм, оттеняющий шоколадный цвет волос, но безупречно подходящий к цвету глаз и бежевые туфли-лодочки.

   - Здравствуй, Оливия - говорит Шейн, подходит и немедля ни секунды, обнимает меня, - Я так рада, что ты, наконец приехала.

   В отличие от меня.

   Я неловко отвечаю на объятие, не понимая с чего вдруг ей вообще захотелось со мной обниматься. Ведь я напоминание о прошлой жизни отца, которую так умело разрушила Шейн, чтобы построить свою.

   Глядя на Шейн, мне становится обидно за маму. Когда-то она выглядела ничуть не хуже Шейн, но отец все-равно бросил ее. Красота не дает гарантии счастливой жизни. Можете поверить той, кто несколько раз в месяц посещает клинику для душевнобольных. Я знаю, о чем говорю.

   - Пойдем, я покажу, где ты будешь жить, - Шейн хватает меня за руку и тащит к лестнице, ведущей на второй этаж. Отец с моей сумкой на плече плетется следом.

   Мы поднимаемся на второй этаж, Шейн толкает самую первую дверь и затаскивает меня внутрь.

   - Вот, - говорит она, хлопая в ладоши, - Твоя комната.

   Я осматриваюсь и едва не грохаюсь в обморок.

   Здесь повсюду выпечка.

   И я нисколько не преувеличиваю.

   На стенах обои с изображением булочек "синнабон", а большая двуспальная кровать застелена бежевым покрывалом, в центре, которого нарисован огромный торт. Видимо Шейн говорила серьезно, назвав это моей комнатой.

   - Папа рассказал мне о твоем увлечении, и я сделала здесь небольшой ремонт. Как тебе?

   Теперь я вижу, что в этом доме действительно ждали моего приезда.

   Даже слишком.

   - Мне нравится. Но все-таки не стоило переклеивать ради меня обои.

   - Пустяки, - отмахивается Шейн. Интересно, а если я скажу ей, что увлечена одним футболистом, завтра в этой комнате повсюду будут футбольные мячи? Думаю, ответ очевиден.

   - Ты любишь лазанью? - спрашивает Шейн, - Я готовила ее впервые, но, кажется вышло неплохо.

   - Пойдемте попробуем? - предлагаю я и на лице Шейн расцветает радостная улыбка.

   На кухне я вижу стол, накрытый на три персоны. Я не знаю какое место выбрать, потому что уверена, у каждого члена семьи есть свое и мне не хотелось бы занять чужое. К счастью, папа и Шейн решают эту проблему. Папа занимает место во главе стола, а Шейн садится справа от него. Мне достается стул слева от отца.

   Еда выглядит настолько аппетитной, что я сразу же понимаю насколько проголодалась. Со вчерашнего дня в моем желудке не было ни крошки, потому что я была слишком занята душевными переживаниями, вместо того, чтобы думать о хлебе насущном. В дороге я открыла пачку печенья с фруктозой, но не смогла осилить и двух кусочков, поэтому все печенье слопал Дрю.

   Шейн кладет мне на тарелку большой кусок лазаньи.

   - Надеюсь, тебе понравится, - произносит она и переключается на тарелку отца. Я пробую кусочек и знаете, что? Мне действительно очень нравится. Оказывается, моя мачеха не только красотка, но и отличный кулинар, что еще больше повышает к ней симпатию.

   За обедом говорит в основном Шейн. Она спрашивает меня об учебе и моих мастер-классах. Отец иногда вставляет в разговор односложные слова и мне почему-то, кажется, что он все еще переживает, хотя на мой взгляд, все идет намного лучше, чем могло бы быть.

   После того, как лазанья и овощной салат съедены, я помогаю Шейн убрать со стола и отправляюсь в свою новую комнату, чтобы перевести дух.

   - Итак, как прошло знакомство? - спрашивает Дрю, поднимая трубку. Я лежу на кровати в окружении булочек "синнабон", от которых у меня начинает рябить в глазах.

   - Знаешь, все не так уж и плохо, - от улыбки в голосе парня, мое сердце радостно сжимается, -  Честно, я рассчитывала на худшее.

   - Это радует. Значит мачеха оказалась не такой, как в сказке про Золушку?

   - Вроде, нет, - я перекатываюсь на живот и начинаю болтать ногами -  Хотя кто знает? Мы знакомы всего три часа.

   - Что ж, если завтра я не смогу до тебя дозвониться, немедленно вызову службу спасения.

   - Ловлю на слове, чемпион.

   Я смеюсь и осознаю, что в моей жизни действительно все налаживается. Мама идет на поправку, я снова начала общаться с отцом и у меня завязались отношения с отличным парнем. Кажется, я становлюсь обычной студенткой и мне, черт возьми, это нравится. Мне до сих пор не верится, что Дрю подговорил доктора Саймона, дать ему дополнительный курс уколов, только для того, чтобы я осталась с ним подольше.

   - Я уже начинаю скучать без твоих уколов, детка.

   - Могу сломать тебе вторую лодыжку, - предлагаю я и слышу полный ужаса возглас Дрю.

   - Нет! Думаю, я как-нибудь переживу.

   - Как хочешь.

   Мы болтаем еще некоторое время, а потом отец зовет меня в гостиную, и я вынуждена прервать разговор с Дрю. Как только я вхожу в гостиную, мне на встречу, раскинув руки в стороны, мчится маленькая белокурая девчушка. Она обхватывает крошечными ручками мои колени, и я понимаю, что это моя...сестра.

   Сквозь барабанную дробь в ушах, до меня доносится сдавленный голос отца.

   - Оливия, это твоя сестра. Ее зовут Гретта.

   Я отрываю взгляд от белоснежной макушки и поднимаю голову, встречаясь с глазами отца.

   - Гретта... - шепотом повторяю я. Он просто кивает, и я вижу в его глазах столько любви, что, кажется ее с легкостью хватит на нас обеих.

   Я медленно опускаюсь перед сестрой на колени и смотрю в ее глаза, так похожие на мои.

   - Привет, - говорю я, - Я...гм...вроде как, твоя сестра.

   - Я знаю, - говорит она и с гордостью добавляет, - Я - Гретта Фостер.

   - А я - Оливия Фостер.

   - Ты научишь меня готовить зефир? - деловито спрашивает она. Я перевожу удивленный взгляд на отца, но он лишь пожимает плечами. Видимо, в этом доме обо мне говорили чаще чем я предполагала.

   - Конечно, научу.

   Рядом с отцом стоит Шейн и едва не плачет от умиления. Да, что уж там, у меня самой в горле стоит ком, который я старательно проглатываю. Внезапно, я думаю, что бы сказал Дрю, будь он сейчас здесь? Наверняка, бы придумал, как разрядить обстановку. Господи, ведь он даже в психушке чувствовал себя в своей тарелке.

   - Когда? - не унимается Гретта.

   - Как насчет, завтра? - предлагаю я. На личике девчушки появляется задумчивое выражение, а затем она протягивает мне ладошку, словно мы заключаем мега важную сделку.

   Мы пожимаем руки и Гретта тянет меня играть в песочницу.

   Я не сопротивляюсь, а только послушно следую за Греттой.

   За своей маленькой сестричкой.

   ***

   Готовить печенье на кухне в шесть утра со своей маленькой сестренкой никогда не входило в мои планы, но мне уже давно стоило усвоить, что планирование совсем не мой конек. Всю ночь я не могла заснуть. Переворачивалась с боку на бок, разглядывала узор на обоях и даже считала не существующих овец, но все без толку. Когда же  все-таки удавалось на мгновение провалиться в сон, мне мерещилось ухмыляющееся лицо Итана из кинотеатра, и я тут же открывала глаза. Его взгляд был пугающим, и я всерьез опасалась его дальнейших действий. А в том, что Итан просто так не остановится, я не сомневалась.

   В конце концов я оставила попытки хоть немного поспать, вылезла из постели и побрела на кухню. Хотела выпить немного воды или стакан сока, но наткнулась на Гретту, которая подставив к кухонному шкафу стул, пыталась достать оттуда коробку с печеньем.

   Вообще, мне нравилось в этом доме. Он не казался таким уж чужим, как я представляла. Здесь пахло ванилью, розмарином и детским средством для купания. Наверное, я бы даже хотела жить в таком доме.

   Гретта обернулась на звук моих шагов и едва не свалилась со стула. К счастью, я стояла недалеко и успела поймать девочку. На ней был надет неоново-желтый халатик и носки в желто-розовую полоску.

   - Привет, - шепотом здороваюсь я, крепко держа малышку за руку, - Ты знаешь, который час?

   - Тшш, - Гретта прикладывает пальчик к губам, - Я хочу молока с печеньем.

   Девочка кивает головой, и я вижу стоящий на столе стакан с молоком.

   - Сейчас только пять утра, - я пытаюсь изо всех сил строить из себя старшую сестру, как и просил меня отец, - Может тебе стоит вернуться в постель?

   - Какая разница сколько времени? - упрямо спрашивает Гретта, - Почему я не могу делать то, что мне хочется?

   Я стою, прислонившись к столешнице и смотрю на свою младшую сестру, которую знаю меньше суток, но уже сейчас могу сделать вывод, что мы с ней совершенно разные. И внезапно для самой себя, мне хочется хоть немножечко стать на нее похожей.

   - Хорошо, - произношу я, забирая у нее из рук коробку с печеньем, - Только давай сделаем так. Это печенье мы есть не будем.

   - А какое будем? - недоуменно спрашивает Гретта, очаровательно хлопая ресницами.

   - Мы испечем свое.

   Я сильнее затягиваю пояс халата, собираю волосы в высокий хвост и принимаюсь открывать один ящик за другим. На самом деле у Шейн просто шикарная кухня. Стильная, со столешницей из светло-серого мрамора, и крутыми светильниками из матового стекла. Здесь есть посудомоечная машина, кофеварка и огромный холодильник размером больше чем вся моя комната в общежитии. Так что быть на подобной кухне и ничего не приготовить самое настоящее кощунство.