– Как я вам уже говорил, у пациентки имеются многочисленные ушибы, а также трещина в лучевой кости руки, – встрял недовольный доктор. – Ей предписан домашний режим. Руку не напрягать, носить лучезапястный ортез, принимать обезболивающее.

– Тогда я прямо сейчас заберу ее домой.

В том же стремительном темпе Званцевы проследовали к машине. Для Насти было вызвано такси, и Илья на прощанье протянул ей руку:

– Спасибо! Вы мне очень помогли.

– Это моя работа, – ответила Настя.

На самом деле она была потрясена и силой чувств, проявленных боссом, и его целеустремленностью: узнав о происшествии, он мгновенно собрался, отменил все мероприятия в Челябинске и ринулся в Москву. Насте оставалось лишь убирать препятствия на его пути, с чем она справилась блистательно: видя выражение ее черных глаз, горящих, словно угли, все официальные лица пугались и старались побыстрее избавиться от этой «ведьмы», что можно было сделать, только выполнив ее требования. Званцевы ехали домой молча, только раз Лина тихо спросила:

– Не знаешь, как там Макс?

– Пока неясно. Операция чуть не восемь часов длилась.

Илья покосился на Лину, которая горестно зажмурилась, и обнял ее за плечи:

– Наша служба безопасности мне все доложила, а подробности ты мне потом расскажешь, да?

Лина кивнула. Дома она сразу поднялась к себе, оставив Илью на растерзание родителям: они так толком и не поняли, что случилось. О том, что Лина и Макс в больнице, Илья узнал по телефону: ему позвонил начальник службы безопасности. Все действо разыгралось прямо перед главным входом офиса: Лину пытались похитить, один из преступников ранил Максима Кузнецова и застрелил своего подельника, а потом скрылся с места преступления и теперь находится в розыске. Немного успокоив стариков и Павлика, Илья поднялся наверх. Он нашел Лину под душем:

– Ты как? – спросил он, заглянув к ней.

– Уходи!

– Это еще почему?

– Потому что я хочу побыть одна.

– Неправда, ты хочешь побыть со мной.

Илья быстро разделся и шагнул к Лине, под теплые струи воды. Обнял ее и осторожно прижал к себе:

– Бедняжка моя!

Лина тут же ухватилась за его шею здоровой рукой, бессильно опустив поврежденную, замотанную уже промокшим эластичным бинтом, и заплакала навзрыд, тыкаясь мокрым лицом в плечо Ильи, вздрагивая и подвывая, а он молча гладил ее по спине. Наконец, рыдания стихли.

– Ну что? – спросил Илья. – Мы достаточно вымокли? Можем вылезать?

– Я еще хотела голову помыть, а одной рукой неудобно…

– Я помогу. Какой шампунь?

Илья вымыл Лине голову, высушил волосы феном и даже заплел косу. Лина, завернутая в большой махровый халат, только тяжко вздыхала.

– Где твой фиксатор для руки? Надо надеть. Как он называется – корсет?

– Сам ты корсет! Ортез.

– Хорошо, пусть ортез. Ты выпила обезболивающее? Хочешь лечь или вниз пойдем?

– Полежать…

Лина поднялась, но ее вдруг повело в сторону. Илья отвел жену в спальню и прилег рядом. Лина тут же уткнулась носом ему в плечо.

– Ты сильно напугалась, Шанежка?

– Да, – шепотом ответила Лина. – Но не сразу, потом. Все так быстро произошло!

Лина зажмурилась: картинки происшедшего закрутились перед ней, как в калейдоскопе, и она снова почувствовала на запястьях цепкую хватку чужих потных рук. А тогда она ничего не поняла и даже обиделась, что Макс так сильно ее толкнул. Лина изо всех сил спихивала с себя неожиданно ставшее очень тяжелым тело Макса и не сразу поняла, что он ранен: ее заботил угоняемый на ее глазах «Хаммер». Нет, надо же быть такой дурой!

– Ладно, ладно! Все позади, успокойся, – нежно сказал Илья.

– Мне в больнице стало страшно, – призналась Лина. – Когда они мне сказали, что я… Илюша, у нас будет ребенок!

– Ты беременна?!

– Я сама не знала! У меня цикл нерегулярный, бывают задержки, вот я и прошляпила. В больнице выяснилось, когда анализы делали. Почти девять недель… Илюша?

Илюша побелел и закрыл лицо рукой.

– Ну что ты? Ничего ж не случилось! Ребенок никак не пострадал, честно!

– Ты меня просто убиваешь, – пробормотал потрясенный Илья. – Все, теперь будешь везде с охраной ходить, а ездить только с шофером!

– Хорошо, хорошо, я согласна, только не волнуйся. Ты рад?

– Я счастлив! Но предпочел бы узнать об этом не при таких обстоятельствах.

– Да я тоже вообще-то.

– Нет, ты представляешь, что я пережил, пока сюда летел? О чем ты думала? Охрана сказала, что ты сама к этой машине подошла! Зачем?

– Потому что знала погибшего – Алекса Кравцова. Он мне звонил перед нашим отъездом в Екатеринбург. Я думала, он один в машине. Хотела поговорить с Алексом, узнать, чего надо. Он, конечно, придурок, но мне и в голову не могло прийти, что он на такое способен. Я сунулась в машину, смотрю – а это и не Алекс вовсе! Он сзади сидел, а за рулем был другой…

После внезапного звонка из прошлого Лина решила поменять номер мобильника, но не успела перед отъездом. Алекс больше не проявлялся, и Лина стала успокаиваться, но потом ей позвонил встревоженный отец, которому показалось, что какая-то серая «Лада» ехала за ними от Ясногорска до Москвы. Когда Лина вернулась домой, отец уже сомневался, что на самом деле видел преследующую машину. За рулем тогда был шофер Дима, которого Званцев оставил старикам на время отъезда, и он ничего не заметил, потому что всю дорогу отвлекался на Павлика, сидевшего на переднем сиденье и засыпавшего его вопросами, а отец не стал говорить ему о своих подозрениях.

Следующие два дня Лина, передвигаясь по городу, зорко смотрела по сторонам, но ничего подозрительного не видела: серые «Лады» попадалась на каждом шагу, а регистрационный номер отец плохо разглядел: не то «169», не то «158». Потом Лина собралась поехать в коттеджный поселок, чтобы выяснить про водоотвод, но сразу заметила «хвост» – «Лада» – фургон с затемненными стеклами и с номером «136» приклеилась к ней намертво. Конечно, Лина на своем «Хаммере» легко могла уйти от преследования, но подумала немного и свернула в другую сторону, решив двинуться к офису. Лина была уверена, что это Алекс, и считала, что справится с ним, а в случае чего охрана офиса подстрахует. Подъезжая, Лина набрала номер Макса и попросила, чтобы он как можно быстрее спустился к главному входу.

Офис располагался в двух зданиях, состыкованных друг с другом: двухэтажный «предбанник» и высотка. Обычно Лина въезжала за шлагбаум на парковку и проходила через служебный вход. Но сейчас она притормозила у главного входа, пропуская преследующую машину, которая бодро проехала вперед, словно вовсе не за Линой сюда притащилась. На самом деле злоумышленники в тот день и не планировали похищение, а просто следили за Линой, так что все произошедшее стало неожиданностью и для них. Переулок оказался тупиком: с одной стороны офис, с другой длинный забор с припаркованными около него автомобилями, а в конце глухая стена здания с большим рекламным баннером. Пока водитель «Лады» сообразил, что попал в ловушку, Лина успела поставить свой «Хаммер» поперек переулка. Макс что-то задерживался, и тогда Лина выскочила из джипа и побежала к машине – она была полна ярости и ничего не боялась.

А Макс совершенно погряз в домашних проблемах: с утра ему по очереди звонили то жена, то старшая дочь, поэтому он пропустил мимо ушей слова Лины насчет главного входа и спустился во внутренний двор – огляделся, не видя «Хаммера», и вдруг услышал из переулка крики. Он подхватился и побежал за шлагбаум, на ходу доставая пистолет из кобуры. Джип Лины блокировал проезд, а сама Лина стояла около серой «Лады» с открытыми дверцами. Вернее, не стояла, а брыкалась и отбивалась: кто-то изнутри держал ее за руку и пытался втащить в салон. Макс подбежал и ударил рукояткой пистолета по руке, державшей Лину.

– Беги! – крикнул он ей, а человек в салоне взвыл от боли и направил свой ствол на Макса, но человек, сидевший на заднем сиденье, заорал:

– Не надо! Витёк, не смей!

Все произошло в считаные секунды: Витёк выстрелил в Макса, но промазал, выскочил в другую дверь и выстрелил еще пару раз из-за машины. Макс с силой толкнул Лину, которая грохнулась на асфальт, и упал на нее сверху, продолжая стрелять по машине. Лина не видела, что происходит, только слышала выстрелы, крики и топот, потом взревел мотор ее джипа. Лина попыталась подняться и подвинула Макса – он был без сознания. Лина сидела на асфальте, слезы застилали ей глаза, и она видела все как в тумане: вот медленно отъезжает ее «Хаммер» с Витьком за рулем, подплывают охранники из офиса, а из «Лады» вываливается мертвое тело Алекса. И словно со стороны слышала она собственные рыдания: «Макс! Макс, не умирай…»

– Почему ты мне сразу не рассказала?! – гневно спросил Илья.

– Я думала, сама справлюсь, – жалобно пробормотала Лина. – Илюша, не сердись на меня, пожалуйста. Мне и так плохо…

– Конечно, я сержусь! А ты как хотела? Чтобы я сказал: «Молодец, всегда так поступай»? Слава богу, обошлось! Более-менее. Но больше никогда так не делай, хорошо? Сразу обо всем говори мне. Ну, не плачь, не плачь. Тебе вредно так переживать.

Илья понимал, что Лине невероятно повезло. Как же он испугался, услышав о происшедшем! На пару мгновений даже отключился, но все-таки сумел взять себя в руки, только ярился, что невозможно мгновенно перенестись в Москву из Челябинска. Он мучительно жалел Лину и одновременно так на нее злился, что с трудом удерживался от попреков, поэтому на следующий день уехал из дома с утра пораньше. Вернулся Званцев ближе к вечеру, успев поговорить со следователем и врачом: Витька пока не задержали, а Макс еще не вышел из искусственной комы. Ольга Петровна сразу наябедничала ему на Лину:

– Целый день плачет! Я специально Павлика пораньше из школы забрала, при нем она держится. И не ест ничего! Илюша, ты уж будь с ней помягче, а то девочка переживает!

Илюша только вздохнул, подумав: «Отлупить бы эту девочку как следует. Полезла разбираться, вы подумайте! Да еще беременная». Илью охватило ознобом и опять на секунду потемнело в глазах: он представил, что могло случиться. «Не случилось же! Так что успокойся», – велел он сам себе и решил для начала пойти к Павлику. Тот при виде Ильи расплылся в улыбке, растаял и Илья: мальчик был так похож на Лину. У них сразу сложились дружеские отношения. Илья рос довольно одиноким ребенком и теперь словно наверстывал упущенные возможности, с увлечением играя с Павликом.