– Да, давно это было, – сказала Лина, вздохнув.

– Не тянет погонять?

– Хватит, накаталась.

Илья нахмурился, вспоминая, что она сказала про отца Павлика – погиб?

Наверняка разбился на байке.

Они заселились в лучшую гостиницу славного города Коврова, которая оказалась довольно странной невысокой постройкой, напоминающей сгрудившиеся шалаши: крыши с крутыми скатами, красные стены, украшенные стилизованными белыми стволами деревьев, и много стекла. К сему прилагался пруд и сосновый бор, а также бассейн, тренажерный зал, спа-салон и какой-то термальный комплекс. Стены номера оказались, наоборот, белыми, а деревья на них – красными. На полу тоже была изображена мешанина разноцветных веток, среди которых попадались прутья лимонно-желтого цвета – такого же, как на наволочках и простынях. У Ильи мгновенно заломило зубы от этой лимонности. Слава богу, что они тут только на одну ночь! Да, пожалуй, надо было ехать к Долли.

Он договорился встретиться с Линой в холле через час – Долли должна была прислать за ними машину. Илья спустился вниз на десять минут раньше и сел в кресло, мимоходом взглянув на свое отражение в одном из зеркал. Он поморщился, потому что не любил светские сборища и весь этот официоз: смокинги, галстуки-бабочки. У него было странное состояние, словно перед экзаменом, к которому плохо подготовился. Илья решил, что во всем виновата Лина, которая всю дорогу таращилась на него, как на чудо морское. В то же время он чувствовал, что они стали ближе, словно исчезла некая преграда, стоявшая между ними. Да просто он не надел очки – в этом и дело! Илья хмыкнул, представив, что сказала бы Долли: «Наконец ты вылез из упаковки. А то вечно завернут в десять слоев, как новогодний подарок, да еще и ленточкой перевязан». Только вот никаким новогодним подарком Илья себя не ощущал.

Он задумался, сам не зная о чем, и тут же перед его внутренним взором появилась Лина: вот она поправляет прядь волос, выбившуюся из-под веселенькой косынки в горошек, а вот пьет кофе и краснеет, поймав его заинтересованный взгляд. Ей так идет легкий румянец – глаза сразу делаются яркими, русалочьими. А как она смотрела на него в машине! Хорошо, зеленый зажегся, а то бы не устоял. Илья представил, как могли бы развиваться события дальше, и ему стало жарко. Черт побери, она же просто красавица! Но ведет себя так, словно не знает этого. Да нет, все она про себя знает, просто держит дистанцию. И правильно. Интересно, сын похож на нее? Наверно, такой же глазастый. Илья помрачнел: все десять лет брака он мечтал о детях. Но сначала было рано, а потом… А потом стало поздно. Он вздохнул и взял было газету, но в тут холле произошло какое-то общее движение, словно коллективный вздох – «Ах!». Он посмотрел, что происходит, и машинально встал: по лестнице спускалась Лина.

Илья смотрел во все глаза, даже дышать забыл. На ней было мерцающее зеленовато-серебристое платье – длинное, без рукавов и с небольшим декольте. Простое, но при этом настолько сексуальное, что Илья даже на секунду прикрыл глаза. Непонятно, чем вызывался подобный эффект – то ли покроем, то ли особенностями ткани, только Лина казалась обнаженной, настолько платье подчеркивало все достоинства ее фигуры, далекой от современных стандартов моды. Волосы, раньше прикрытые косынкой, были подняты вверх и затейливо уложены. Лина подошла, улыбнулась: «Ну что, идем?» и накинула на плечи прозрачный шарф, который Илья раньше не заметил, как и крошечную серебряную сумочку-клатч. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Илья подумал: «Может, взять ее за руку и увести к себе в номер?», и Лина тут же сказала, словно отвечая на его мысли:

– Мы не опоздаем на свадьбу?

Ну да, она же подружка невесты! А он сам ведет невесту «к алтарю». И проклиная все на свете свадьбы, Илья пошел следом за Линой к выходу. Он чуть не застонал, увидев, как платье выглядит сзади: спина была обнажена наполовину, а от пояса до самого низа по центральному вертикальному шву юбки шла мягкая складка-драпировка, которая так колыхалась при движении, что взгляд сам притягивался к этому «русалочьему хвосту» и к бедрам «русалки».

В результате свадебное действо, от которого Илья и так не ждал ничего хорошего, обернулось для него истинным мучением: вокруг Лины мгновенно образовался кружок воздыхателей, а ему оставалось только мрачно накачиваться спиртным. Пригласить ее на танец он не осмелился – смотреть-то было тяжело, а уж обнять… Илья невольно хмыкнул, представив дивную в своей непристойности картину, которая, несомненно, порадовала бы Долли – она улыбалась ему издали и даже раз подмигнула. Илье вдруг пришло в голову, что Долли специально все это подстроила: подсунула Лину в претендентки на должность секретарши, пригласила в подружки невесты! Обвинить Долли в том, что Лина сразу же оказалась в его объятьях, было, наверно, несправедливо, но даже сцена в лифте казалась ему теперь подозрительной, так что когда Лина с бокалом вина в руке подошла к Илье, он был зол так, что искры сыпались.

– Я ухожу, – сказал он сквозь зубы. – А вы можете развлекаться дальше. Долли вас доставит в отель.

– Да я тоже собиралась смыться! – воскликнула Лина, нисколько не испугавшись, и залпом допила вино, потом бестрепетно взяла Илью под руку и повела к выходу. Он тут же струсил и в машине сел на переднее сиденье, лишь бы не оказаться с Линой рядом, а потом резво побежал вперед, пробормотав на ходу:

– Спокойной ночи…

– Илья Константинович!

Илья Константинович нервно оглянулся – за ним шла улыбающаяся Лина:

– Когда я должна быть готова?

– К чему?!

– К отъезду. Завтра.

– Я позвоню вам.

Илья захлопнул дверь номера. Наконец он был в безопасности, но чувствовал себя при этом безнадежным идиотом. Действительно Лина над ним потешалась или ему показалось? А Лина задумчиво посмотрела на дверь люкса, горько вздохнула и пошла к себе. И как это все понимать? Почему он сбежал? Неужели ей самой надо сделать первый шаг? И Долли на это намекала… Да что там – намекала! Прямо так и посоветовала. Она одобрительно покивала, увидев Лину в русалочьем платье:

– Сногсшибательно выглядишь! Как отреагировал Илья?

– Он в шоке, по-моему.

– Вот тут-то и бери его тепленьким. Что ты смотришь? Думаешь, не вижу, что между вами происходит? Лина, он будет до скончания века вокруг тебя топтаться. Ну не умеет он девушку закадрить! А семейная жизнь у него такая была, что и врагу не пожелаешь. Но ты, конечно, сама решай. У меня-то свой интерес, я за Илью болею. Ты ему подходишь.

– Почему вы думаете, что я ему подхожу?

– Потому что ты смелая и сильная. Не станешь под него прогибаться. Но и его ломать не будешь. Вы звери одной породы. Оба волки. Но ты это про себя знаешь, а он все никак не осознает.

– Да какой из меня волк, скажете тоже, – растерянно пробормотала Лина.

Хотя доля истины в словах Долли была: когда-то Лина действительно ощущала себя волчицей, но с тех пор много чего произошло, и волчица поджала хвост. К тому же Лина никак не могла поверить, что такой человек, как Званцев, может испытывать робость и нерешительность! Она понимала: настал переломный момент, и если сейчас у них ничего не выйдет, то уже не выйдет никогда. А надо ли, чтобы вышло? Думала Лина долго, невольно прислушиваясь: вдруг Званцев все-таки набрался решимости и постучится в ее дверь? Но не постучал. Зато позвонил в восемь утра.

– Илья Константинович, не могли бы вы зайти за мной? – попросила Лина, и он согласился, даже не спросив, почему должен заходить.

Он постучал, дверь сама приоткрылась. Илья вошел и окаменел: Лина стояла посреди комнаты спиной к нему – во вчерашнем платье. Было полное ощущение, что она так и стоит тут с ночи, только волосы распустила и расчесала.

– Эээ… Что… Почему вы…

Услышав его голос, Лина повернулась, быстро прошла мимо, повесила на наружную ручку двери табличку «Не беспокоить» и заперла дверь на ключ. Потом встала перед Ильей, завела руки за спину, расстегнула молнию, спустила с плеч бретельки – платье соскользнуло к ногам, обнаженная Лина переступила через него и обняла Илью за шею. Илья подумал, что у него сейчас будет инфаркт. Лина близко смотрела ему в глаза, слегка скосив их к носу, как та кошка в кафе. Щеки ее горели.

– Я не могу! – грозно сказала она. – Я не могу четыре часа сидеть рядом с тобой в этом гребаном «Бентли» и представлять, как все будет. Все равно этим кончится, так почему не здесь и не сейчас? А потом можешь меня уволить.

И поцеловала Илью. Ему показалось, что в его пересохшее горло полилась живая вода. Лина целовала его и раздевала, а Илья только бестолково махал руками, освобождаясь от джемпера с футболкой, и расстраивался, когда терял ее губы. Потом он осознал, что Лина расстегивает джинсы.

– Подожди, я сам…

В конце концов они как-то оказались в постели. Лина билась в его объятиях, словно русалка, пойманная в сеть, и Илье приходилось прикладывать массу усилий, чтобы просто удержать ее сильное, гладкое и горячее тело, неимоверно его возбуждавшее. Илья зарычал, когда Лина его укусила, и в следующую секунду вся вселенная запылала, взорвалась со страшным грохотом и обрушилась, погребя их обоих под обломками. «Этого не может быть. Просто быть не может», – подумал Илья, с трудом приходя в себя. Оказалось, произнес вслух, потому что Лина спросила, томно потянувшись:

– Чего не может быть?

– Всего этого.

– Хочешь сказать, нам приснилось?

Илья повернулся к ней – Лина улыбалась с блаженным выражением на раскрасневшемся лице.

– Спасибо, – сказал он.

– За что?

– За то, что соблазнила меня.

– Да я поняла, что ты никогда не решишься. Так лихо сбежал от меня вчера!

– Я ночь не спал.

– Так тебе и надо. Ой, ты бы видел свое выражение лица, когда я вышла в этом платье! До конца своих дней не забуду. А потом так ревновал!

– Заметно было?

– Ха! Не то слово. А сам обходил меня за версту.