— Чао, Крис! — улыбнулась я непринужденно. — Я учусь в этом корпусе. А ты какими судьбами здесь?

— Я… восстанавливаюсь, правда на другой факультет.

— А… — Я растерялась и усиленно соображала: он, получается, прервал учебу по каким-то причинам? Мне хотелось расспросить, как сложилась его жизнь, реализовал ли он свою мечту создать рок-группу, но я молчала и, как дурочка, разглядывала его, будто диковинку какую.

— Я работаю и живу здесь, — добавил он.

— Окончательно перебрался в столицу[9]?

— Давно уже, — хмыкнул он. — Как ты поживаешь, Ланда-Панда?

Мамма мия, это прозвище, которым Кристиан наградил меня сразу, как только узнал мое имя, царапало душу! Воспоминания стремительно поглощали меня в свой опасный водоворот, сотканный из сильных переживаний, ярких эмоций, безответной любви и самозабвенной дружбы моей юности. И огонек, который светился в устремленных на меня глазах Кристиана, будоражил кровь.

— Я — отлично! Недавно вышла замуж, — поведала я, радостно улыбнувшись. На мой взгляд, правильно сразу внести ясность.

Кристиан изменился в лице. На миг, но изменился. Будто вдруг произошло затмение. В глазах его мелькнуло глубочайшее разочарование, которое не ускользнуло от меня.

— Неужели? — воскликнул он. — Жаль…

— Жаль?!

— В смысле… Жаль, что… — Он судорожно пытался объяснить свою реакцию: — Жаль, мы были такими друзьями, а потом ты исчезла, и мы больше не встречались. И я ничего не знал о тебе, не поздравил свою Панду с бракосочетанием… — Он улыбнулся, но криво.

— Исчезла?! — Внутри меня заклокотало возмущение, а это нежное «свою Панду» только распалило мое негодование. — Вовсе я не исчезла! Я все это время жила в том же доме, адрес которого вы с Джулией прекрасно знали!

Хотел бы найти меня, нашел бы. Этого я, разумеется, не сказала, но подумала. Я ведь поссорилась со своей подругой, не с ним, но он тоже перестал со мной общаться. Конечно, я сменила номер телефона. Но не адрес!

— Да… И этого мне тоже жаль… — печально признал он.

Я не поняла, о чем именно он сожалел, и чувствовала, что лучше не стоит это выяснять. Мне вообще следовало убежать от него самым кратчайшим путем, а я стояла на ступенях и с увлечением рассматривала своего бывшего идола. Нет, я не была по-прежнему в него влюблена, но встреча меня взволновала.

Пожалуй, он изменился. Исчезла беспечность, беззаботный взгляд превратился в отчужденный и закрытый, но даже сквозь отпечаток болезненных жизненных разочарований ярко сияла искорка харизмы.

— Вы по-прежнему… с Джулией? — спросила я осторожно и почему-то затаила дыхание, будто от ответа зависело что-то важное.

— Нет. Мы давно расстались.

Вот и я говорю: мог бы найти меня, если хотел бы. Хотя к лучшему, что он этого не сделал, иначе, возможно, я не встретила бы моего Дамиано. Все, что происходит, к лучшему. В отличие от Кристиана, я была счастлива.

— Понятно.

— Выпьем кофе? Поболтаем? — предложил Кристиан с воодушевлением. — Мы не виделись целую вечность! Думаю, у нас есть много, что рассказать друг другу.

Я не на шутку испугалась такой перспективы и решительно отказалась:

— Я спешу, мне еще надо заехать к доктору. Извини, может, в другой раз, — смягчила я тон. Мне отчаянно не хотелось, чтобы он понял истинную причину моего отдаления после окончания лицея.

— Жаль… — в который раз произнес Кристиан. Такое ощущение, что его жизнь превратилась в сплошное сожаление. — Оставишь мне свой номер телефона?

Зачем?! Меня охватил нешуточных страх. Я замужем теперь и не должна встречаться с другими мужчинами!

— Я ведь замужем! — напомнила я, поддавшись панике.

— И что? — засмеялся Кристиан. — Мы ведь друзья. Неужели замужняя женщина не имеет права встречаться с друзьями? Или ты вышла замуж за ревнивого деспота? — спросил он с некоторым вызовом в глазах.

Такое предположение меня вывело из себя.

— Что ты такое говоришь?! Конечно нет! — Я неистово покраснела, поняв, что мое поведение выглядит глупо. Он прав: нет ничего страшного во встречах с друзьями. А я себя веду так, будто он приглашает меня на свидание! — Запиши телефон, если хочешь, — бросила я ответный вызов.

И вот я стояла в пробке и размышляла о том, правильно ли я поступила? Мое душевное равновесие нарушилось. Не потому, что влюбленность в этого красавчика вернулась. Нет! Я люблю Дамиано! Но у меня отчего-то было ощущение, что не стоило давать Кристиану номер телефона, не стоило оставлять возможность для новой встречи. Только при одной мысли об этом я почему-то чувствовала себя изменницей, хотя в реальности у меня было немало друзей мужского пола, с которыми я время от времени встречалась, чтобы выпить в баре кофе.

Глава 13

Я покинул офис клиента, где только что подписал контракт на реставрацию кампанеллы старой церкви. Наконец-то позитивное событие! В последние дни все какие-то неприятности случались, и я даже начал опасаться, что этот проект по необъяснимым причинам ускользнет из рук. Я в самом деле очень желал заполучить его, хотя бы потому что он был мне чрезвычайно интересен.

С неба покапывало, но подобная ерунда не могла омрачить моего настроения. Я только папку с документами сунул под куртку, чтобы не промокла, и поторопился к своему мопеду. Когда не требовалось выезжать за пределы города, я всегда ездил не на машине, а на потертом голубом скутере с надписью «Vespa». Мопеду было лет двадцать от роду, а он бегал живенько и радостно тарахтел. Друзья посмеивались надо мной: иметь стильную и мощную новенькую «BMW», а потом пересаживаться на старый драндулет. Что они понимают в жизни! Никакой это не драндулет! Это раритетный мопед эпохи моей молодости, тот самый, который стал визитной карточкой Италии во всем мире, как Колизей, пицца и спагетти. Он возит на себе внушительный багаж событий и воспоминаний, но несмотря на всю тяжесть, гоняет легко и беззаботно.

Засунув папку в багажник, я глянул на часы. Было обеденное время. Ехать к офису и обедать в близлежащем привычном ресторане смысла не имело: я приду в аккурат к концу, и все мои коллеги как раз будут доедать последние кусочки. Может, пообедать где-нибудь здесь, поблизости?

Я напряг память, пытаясь вспомнить, какие хорошие рестораны знаю в этом квартале Орвието? В голову мне ничего не приходило, и я полез на TripAdvisor. Там я без проблем нашел тратторию, в которой не раз бывал. Нацепив каску, я сел на мопед и через семь минут уже парковал его на специальной площадке. Дождь тут же усилился, а у меня даже зонта с собой не имелось.

Я поднял повыше воротник, вжал шею и торопливо зашагал вдоль старинных домов. Им дождь был нипочем, они их много повидали на своем веку. Улица поднималась круто вверх, потому ручейки резво бежали по булыжной мостовой, а я пытался не угодить в них и не промочить ботинки. Разумеется, рано или поздно, это приводит к тому, что либо все-таки наступаешь в лужу, поскольку отвлекаешься на прохожих, либо с кем-то сталкиваешься, поскольку сосредоточенно смотришь под ноги. Я предпочел второе, хотя выбор сомнителен: ноги остались сухими, а вот с зонта прохожего на меня буквально брызнул ледяной фонтан.

— Buongiorno! — кто-то удивленно поприветствовал меня.

Я поднял голову. Перед мной стояла профессоресса итальянского и латыни. Не моя, а моих двойняшек, ясное дело. Я заволновался.

— Buongiorno, Пьера! — поздоровался я. — Какая неожиданная встреча! Разве лицей находится поблизости? — уточнил я, прекрасно зная ответ на свой вопрос. Впрочем, понятие «поблизости» очень относительное в контексте Орвието. Тут в общем-то все поблизости.

— Нет! Хотя Орвието настолько небольшой город, что можно было бы ответить и утвердительно на ваш вопрос, — улыбнулась она. — Я по средам рано освобождаюсь и теперь иду куда-нибудь пообедать.

Я с интересом рассматривал профессорессу. Сегодня ее пшеничные волосы были зачесаны назад, и лишь две ровные пряди обрамляли лицо, опускаясь до самого подбородка. Модное приталенное пальто цвета мокрого асфальта, расчерченное светлыми квадратами, очень шло ей. Высокие сапоги придавали образу сексапильности, а красный зонт усиливал впечатление. Как только я не заметил его? Он ярким пятном выделялся в серой дождливости.

— Кстати, я тоже вознамерился пообедать. Не хотите присоединиться?

На мгновение она замешкалась, видимо, раздумывая над тем, можно ли позволить себе обедать с родителем учеников. Я читал на ее лице о внутренней борьбе.

— Почему бы и нет? — наконец-то ответила Пьера не слишком уверенно.

— Вы шли в какое-то определенное место?

— Нет-нет. Я не очень хорошо знаю этот город…

— Тогда я вас приглашаю в одну уютную тратторию, здесь недалеко. Как обычно, — добавил я, усмехнувшись.

Пьера широко улыбнулась, оценив мое замечание.

— Что же вы мокнете! Ныряйте ко мне под зонт, раз уж мы идем в одном направлении, — предложила она.

— С удовольствием. Дождь уже просочился мне за шиворот, и я не могу назвать это ощущение приятным.

Я взял у нее зонт, и она засунула освободившуюся руку в карман. Интересно, если бы мои дети не были ее студентами, она вела бы себя так же скромно? Между нами повисло неловкое молчание, и я усиленно соображал, как бы завязать разговор.

— Кстати, Амато, ваш сын позавчера наконец-то получил 7 баллов за выполненное дома задание. Ваша работа?

— Нет! — я поднял вверх руку, будто хотел поклясться. — Я за него ничего не делал.

— Я имела в виду, что вы на него повлияли. А работу он сам выполнил. Я это заявляю со всей ответственностью, потому что я спрашивала его на лекции, и он смог мне ответить на большинство вопросов.

— Я счастлив.