— Все-таки они мне не чужие, Эмма! Шесть лет я растил Иоле и не мог представить, что буду видеть ее раз в год. И потом, я не считал правильным, чтобы моя бывшая жена увезла детей в другую культуру за тысячи километров от родного мира… Может, это была моя эгоистическая ошибка…

— Ты в самом деле жалеешь?! — удивилась Эмма. — Дети упрекали тебя?

— Нет. Но я лишил их матери.

— Ты?! По-моему, мать сама выбрала такой путь.

— Двоякая ситуация. Ведь я мог бы поехать за ней, зная, как важно для нее это карьерное продвижение, и мы, может быть, смогли бы сохранить полноценную семью. Но я не захотел уезжать из Италии, не захотел отпускать детей, и в итоге они выросли без матери.

— Не знаю, не знаю… Она тоже могла бы выбрать дом и полноценную семью. Мать, для которой карьера оказывается важнее семьи и детей, которая способна бросить все и уехать за тридевять земель, вызывает у меня негативные чувства. Неприязнь, скажем так.

Я полностью разделял мнение Эммы. Но никогда не говорил детям ничего плохого о матери. Особенно было сложно, когда двойняшки спрашивали после ее коротких прилетов в Италию, почему она снова уехала, почему не живет с нами? Мне приходилось зажать в кулак свои истинные чувства, отрицательные преимущественно, и невозмутимо отвечать, что она не может оставить работу. Иоланда же, напротив, никогда подобных вопросов не задавала. Вообще мало спрашивала о маме…

Помню. как она грустила в первое время, когда ее мать уехала. Может быть, поэтому она так увлеченно взялась помогать мне с двойняшками: чтобы заглушить свою тоску. Я правда ни разу не видел ее плачущей, лишь замечал, что иной раз она с отрешенным печальным взглядом смотрит в пространство. Сердце мое сжималось до боли. Я даже предложил ей как-то полететь к маме в гости. Но она повисла на моей шее и сказала, что не может бросить меня одного. Девчонке было всего восемь лет, а она вела себя, как подросток.

Она так ни разу и не летала к матери в Японию. Двойняшки летали, а она нет. Я боялся, что они останутся там, но они вернулись и заявили, что дома лучше. А Иоланда категорически отказывалась от поездки. И вообще, всегда оставалась холодной к матери, в отличие от двойняшек. Для них мать была почти чужой женщиной, ведь им и года не исполнилось, когда она уехала, а они довольно тепло общались с ней. А Иоланду она все-таки растила почти семь лет, но моя девочка, казалось, не пылала к ней любовью… Трудно порой понять загадочную детскую душу…

Глава 19

Я сидела на диване, зажав в руке телефон и раздумывая над заданием папы. В моей голове зрел диалог, который помог бы мне выяснить необходимую информацию, и я мысленно в десятый раз прокручивала его. По правде говоря, звонить или писать Кристиану мне не очень хотелось. Не хотелось, чтобы он возомнил, будто я жажду общения с ним. Особенно после его возмутительного поцелуя! Но я уже вошла в роль Мисс Марпл и вознамерилась оправдать это сравнение.

Наконец, я решилась и набрала его номер. Он ответил сразу, будто ждал моего звонка.

— Чао, Ланда-Панда! Счастлив слышать тебя!

— Я по делу, Крис, — сразу остудила я его пыл, хотя звучание и тембр голоса Кристиана породили бархатную дрожь в моем теле.

— Счастлив быть тебе полезным, — с не меньшим воодушевлением сказал Кристиан. — Что я могу сделать для тебя?

— Не для меня, а для одной моей знакомой, с которой я только что встретилась. Случайно разговорились о путешествиях. Она хочет куда-нибудь съездить, но никак не может найти подходящее предложение. Если бы она подъехала к тебе в офис, ты смог бы помочь ей?

— Ланда, я сейчас не занимаюсь этими делами и почти не бываю в офисе Перуджи.

— То есть как?

— Мой начальник поручил мне один из новых офисов. Конкретно — тот, что в Фолиньо. Но я не с клиентами работаю, а больше организационными вопросами занимаюсь.

Мамма мия, как все просто оказалось! Я не могла поверить в удачу!

— Ох… — только и произнесла я.

— Но твоя подруга может прийти к любому из моих коллег в Перудже. У нас классная команда, любой окажет ей профессиональную помощь. Я даже не знаю, кого рекомендовать, у нас все сотрудники замечательные.

— Хорошо, я передам ей твои слова, — сказала я, а сама задумалась: это ведь только половина дела! Надо же выяснить, бывает ли в офисе Джорджо, а то, может, он тоже пропадает на филиалах! — Значит, вы с начальником теперь больше другими объектами заняты?

— Да. Там еще надо наладить работу, а в Перудже все налажено.

— Странно… Я всегда думала, что на каждом объекте должен присутствовать начальник. Вдруг возникнут спорные вопросы? У нас так однажды случилось, и начальник сам приходил разбираться, — нещадно лгала я.

— Физически мой начальник по большей части находится в Перудже. В Ареццо у него есть заместитель. А в Фолиньо… — Кристиан тяжело вздохнул. — В Фолиньо он хотел бы назначить меня на руководящий пост. Теперь я изобретаю, как мне доучиться год и получить диплом.

— Понимаю, — посочувствовала я.

— Слушай, Панда, я вскоре снова буду в Орвието…

— Что-то ты зачастил, — заметила я с сарказмом, а у самой все задрожало внутри.

— Мы встретимся?

— Не знаю, Крис. — Я должна была бы категорически отказаться, но отчего-то не смогла. Ругала себя за эту слабость, но не могла ей противостоять.

— Ланда-Панда! — воскликнул он с упреком. — Почему ты постоянно оказываешься, будто я предлагаю что-то непозволительное?! Всего лишь пообедать вместе.

— Крис, я ведь не только дома от безделья маюсь, знаешь? — возмутилась я. — Если я не буду занята, тогда увидимся! — добавила я с раздражением. Во мне и так шла тяжелая внутренняя борьба, а он только усиливал искушение.

— Хорошо! — согласился он радостно. — Я отправил тебе запрос в друзья на фейсбуке.

Только не это!

— Я там редко бываю! — возразила я чрезмерно горячо.

— О да! Лишь вчера, очень редко, — иронично хмыкнул Кристиан.

И тут я вспомнила, что моя страница была открытой, я только личные фотографии не делала общественным достоянием, а как раз вчера я делилась каким-то постом…

— В самом деле… — кисло пробубнила я.

— Ладно, Панда, к сожалению, вынужден прервать разговор, меня ждет клиент. Спишемся в фэйсбуке. Целую! — и отключился.

На душе у меня было радостно и тяжело одновременно, и эти противоречивые чувства изматывали! Кристиан вернулся в мою жизнь, как забытый летний бриз после зимы. Хотя нет, дурацкое сравнение! После какой зимы, если в моей душе давно царила самая настоящая поздняя весна с ее цветением, теплом, буйством красок, птичьими трелями и предвкушением лета! Скорее он вернулся в мою жизнь как забытая буря чувств. Ветер трепал мой парусник, все сильнее натягивал тросы… И мне следовало для безопасности сложить парус. Это было бы разумно и логично, но мне так нравилось, как он неистово хлопал на ветру и рвался в открытое море, зная, что тросы крепки. Мазохизм чистой воды…

****

— Дами, ты помнишь, что завтра мы идем на обследование? — напомнила я вечером, когда мы после ужина удалились в нашу спальню. Дамиано скривился, будто проглотил таракана. — Ты так нервничаешь, что я чувствую себя тиранкой. Если хочешь, давай я все отменю! — вспылила я.

— Брось психовать, Иоле. Я тебе честно сказал, что идея мне не нравится и кажется паникой на пустом месте. Но ты мне тоже объяснила, что для тебя очень важно убедиться, что все в порядке. Ради твоего душевного равновесия я потерплю десять минут позора, если после этого ты наконец станешь спокойной.

— Спокойной? — искренне удивилась я. — Разве я нервная?

— Конечно! Вздрагиваешь от любого треньканья телефона.

Я ощутила, как запылали мои щеки. Сердце камнем полетело вниз, будто Дамиано уличил меня в измене. Только у меня ведь и в мыслях не было ничего подобного, хотя от любого треньканья телефона я действительно вздрагивала. Кристиан своим возвращением создал в моей душе настоящий хаос. Пора было навести порядок и изгнать его из своей жизни.

Я, не отводя взгляда, смело смотрела на Дамиано. Он лучший мужчина на свете! Только мой отец может поспорить с ним за это звание. Это не было мантрой, не было желанием убедить себя в том, что родная гавань лучше и надежнее неизведанного открытого моря. Я правда была счастлива в своей уютной гавани!

К тому же Дамиано вполне удовлетворял мою жажду приключений и романтики, у меня даже не было потребности искать новые ощущения в открытом море, потому что мой муж сполна дарил мне все, о чем я только мечтала. Он любил меня и понимал, мог проявить настойчивость, а мог поддаться мне, обладал авантюризмом и мудростью, был надежным, но в то же время немного непредсказуемым. Я действительно любила его и считала, что мне повезло, особенно если послушать моих подружек, которые уже успели разочароваться в замужестве. Мне для полного счастья не хватало только ребенка…

— Прости, Дами, я, наверное, и правда накрутила себя. Мне папа уже сказал, что я не по делу выношу тебе мозг.

— Твой папа знает толк в жизни, — хмыкнул Дамиано и притянул меня к себе. — Но вряд ли это поможет тебе справиться с тревогой. Собственно, я только поэтому и согласился. Иначе ты меня никакими угрозами не затащила бы в клинику. — Он тихо рассмеялся, касаясь губами моей макушки.

Его прикосновения до сих пор порождали во мне приятные электрические потоки, а ведь мы были вместе больше трех лет. Как ему удавалось воспламенять меня за одно мгновение, оставалось лишь удивляться. Но едва его губы касались некоторых точек моего тела, как я начинала плавиться, словно воск. Во мне вспыхивал яркий огонек, который быстро превращался в целый костер, а я, дрожа и потрескивая, сгорала в нем. А еще говорят, что люди остывают друг к другу максимум через несколько месяцев. Лично я спустя три года была по-прежнему без ума от Дамиано. Может, именно острота эмоций чуть притупилась, зато укоренилось чувство надежности. Мне было уютно рядом с ним, как в гнездышке…