Кэтти Спини - Всего лишь папа

— Потому что люди меняются, Иоле. Я не хочу, чтобы мой сын лет через пять отнял у вас ребенка, если к нему вдруг вернется совесть. Они отказались от малыша, бросили его. И точка. Я не хочу, чтобы эти stronzi ломали вам жизнь. А чем больше людей об этом знают, тем большая вероятность того, что когда-то правда просочится и заставит страдать вас и ребенка.

— А если Элио и правда опомнится…. Не будет ли жестокостью скрывать… — проговорила Иоланда неуверенно.

— Иоле, хуже всего, что я не верю, что он опомнится. Но если такое случится, у вас по крайней мере будет выбор и возможность оценить степень его раскаяния. Лучше так, чем Каролина вдруг расскажет ему правду, когда делать этого не надо будет.

— Но как мы объясним ей, откуда взяли ребенка? — настороженно спросил Дамиано.

— Она вообще не знает об истории Элио. Скажете, что решили усыновить ребенка.

Дамиано потупил взор, и я догадался, о чем он подумал. Просто так ребенка не усыновляют. Значит, придется рассказать, что они не могут иметь своего.

— Я скажу, что мне диагностировали бесплодие, — вдруг прозвучал ответ Иоланды. Она произнесла это легко, без надрыва. — Каролина знала, что мы проходили обследование, заметила, что я расстроена. Я ей тогда сказала, что у меня есть проблемы, которые надо подлечить.

— Молодец, — одобрил я.

— Спасибо, Иоле… — прошептал Дамиано и, подойдя к ней, крепко прижал к своей широкой груди. Она казалась такой миниатюрной в его объятиях!

— Хорошая идея. Можно сказать, что ты была безутешной, и Дамиано предложил тебе усыновить ребенка, — поддержал я идею.

— Но если она расскажет Элио, он может проассоциировать и предположить… — начала Иоланда.

— Мадонна… — Я схватился за голову. — Послушайте, сейчас надо ехать в Милан как можно скорее. Видимо, вам все-таки придется справляться самостоятельно. Неизвестно, сколько потребуется на все это времени. Я слышал, процесс усыновления не такой уж и быстрый. Может, она уедет раньше, чем вы вернетесь. А когда вернется она, пройдет целый месяц. Я сегодня ей скажу, что вы уехали. Даже намекну, что у тебя проблемы с зачатием, ты в депрессии, и я дал Дамиано отпуск, и он увез тебя куда-нибудь… В твою любимую Норвегию. На целый месяц. А потом вы приедете и заявите, что усыновили ребенка. Я разыграю шок. И никто не догадается.

— Папа, ты гений! — Иоланда вырвалась из рук Дамиано и бросилась мне на шею. Я чуть не упал от ее натиска, даже учитывая, что сидел.

— Брось, Иоле, — наконец-то почувствовал я, что улыбаюсь.

— Правда гений, Амато… — смущенно сказал Дамиано.

— Не теряйте времени, собирайтесь, — поторопил я.

— А работа? — спохватился Дамиано. — У меня ведь проекты…

— Разберусь я с твоими проектами! — отмахнулся я, не особо себе представляя, как справлюсь, учитывая, что Эмма пока и не думала возвращаться, а значит, я внезапно лишился уже двух своих важных ассистентов.

— Я возьму с собой рабочий ноутбук и подключусь по возможности, — сказал Дамиано.

— Хорошо, — согласился я.

Они бросились собирать вещи, а я достал телефон и с тоской посмотрел на него. Потом набрал номер.

— Пьера, чао.

— Чао, Амато! Я почти готова. Неужели ты уже у дома?

У меня кольнуло сердце. Мне хотелось удариться головой об стену. То, что я собирался ей сказать, казалось мне жестоким.

— Пьера…

— Амато, что случилось?!

— Прости, но у меня возникли непреодолимые проблемы.

— А…

— Мне невероятно жаль, но обстоятельства сильнее меня. Я вынужден отменить поездку…

Может, нам стоит сменить пункт назначения? Может, Амстердам не хочет видеть нас в гостях?

— Ничего страшного… — ответила Пьера, но я уловил слезы в ее голосе. Я понимал, как сильно она разочарована! Она и так сомневалась, похоже, что стоит ехать, но потом приняла, настроилась, — и тут я все отменил.

— Пьера, мы обязательно съездим в Амстердам.

— Да, конечно.

— Это сарказм?

— Нет-нет, Амато. Прости меня! Все в порядке. Скажи только: все живы и здоровы?

Я не имел права рассказывать обо всем, что произошло. Слишком много тайн, не моих к тому же.

— Да.

— Это главное, — вздохнула она.

— Пьера, тем не менее, может, мы все же встретимся в выходные? Я останусь в Орвието, я просто не могу уехать из дома.

— Амато, я не знаю. Я, наверное, съезжу к родителям. Прости.

— Ничего страшного… — проговорил я. Хотя в реальности все было даже страшнее. Я чувствовал, что из-за своих, мягко скажем, семейных неурядиц теряю ту, в которую был влюблен, как давно не влюблялся…

— Чао, папа! — В гостиную впорхнула Каролина. Радостная, счастливая, воодушевленная.

Я постарался беззаботно улыбнуться, хотя на душе у меня было скверно и мрачно.

— Чао, amore! Откуда это ты явилась такая довольная?

— Мы с подругами гуляли по магазинам, закупались летней одеждой. Я купила себе кучу чудесных вещичек! Спасибо тебе за подарок!

— Не за что! — Я расцвел от благодарности и поцелуя, которым она наградила меня. Хоть одна из двойняшек меня любит.

Подумав об этом, я почувствовал укол в сердце. Второй-то ушел. Я еще не успел этого осознать до конца, то меня эта мысль тяготила. Я злился на Элио за чудовищный поступок, буквально сгорал в праведном гневе, но он оставался моим сыном, которого я растил и любил. Я не способен отречься от него. И меня волнует, как сложится его судьба.

— Папа, что-то не так?

Я встрепенулся и посмотрел на Каролину. Она, сдвинув брови, ожидала ответа. Я набрал воздуха в легкие.

— Дамиано и Иоланда уехали.

— Куда?!

— Видишь ли, Каролина…

— Папа, не пугай меня!

— У Иоланды не получается зачать ребенка, и она очень расстроена, — поспешил я успокоить, видя, как Каролина встревожилась.

— А она уверяла, что все хорошо! Я же видела, что с ней что-то происходит!

— Да, она расстроена, и Дамиано решил увезти ее в отпуск. На целый месяц.

— Куда они поехали? Так неожиданно?!

— В Норвегию. Я сам посоветовал Дами взять Иоле в охапку и увезти. Она на грани нервного срыва.

— Мамма мия…

— Кстати, Элио тоже уехал

— Да, я знаю, в Англию.

— Угу.

— С ним тоже что-то не так? — насторожилась дочь.

— Мммм… Мне кажется, он не скоро вернется.

— Почему? Он же говорил, что пока едет на неделю, все там прояснить…

— Тем не менее, вещи он собрал в таком количестве, будто едет навсегда.

— Так он уже уехал навсегда?! — наконец дошло до Каролины.

— Не знаю.

— Вы поссорились?

— Каролина, мне кажется, что так не уезжают: навсегда под видом поездки на неделю. Этим я и недоволен. — А что еще я мог сказать?

— Может, ты накрутил себя! Я поговорю с ним.

Я лишь кивнул в знак согласия.

— Но если это правда… Получается, скоро ты останешься в одиночестве! — воскликнула Каролина. — Я ведь меньше, чем через две недели тоже уеду!

Мадонна, за этими проблемами с Иоландой я совсем забыл о нашем договоре с Джорджо! Если он не отменил поездку, значит ли это, что он встретился со своей женщиной и понял, что не любит ее? Пожалуй, надо снова нагрянуть к нему неожиданно, чтобы не дать шансов уйти от ответа.

— На Бора-Бора?

— Да, папа! Ты же знаешь! — Нервозность послышалась в голосе Каролины.

— Ок, — примирительно поднял я руку вверх. — Я пойду к себе, хочется отдохнуть.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, просто устал. — Я вымученно улыбнулся и направился в свою комнату.

В выходные туристическая фирма, разумеется, не работала, потому мне незачем было ехать в Перуджу. Я вообще не знал, чем заняться. Ничего не хотелось. Без Иоланды и Дамиано дом притих, опустел. К тому же, я не мог отделаться от тревожных мыслях о них, усугубленных отвратительными размышлениями об Элио и его поведении. Все это перемежалась с тоской по Пьере, которая с большой задержкой отвечала на мои сообщения, и во всех ее ответах сквозила грусть. Чтобы хоть как-то отвлечься от томительного ожидания и мрачных мыслей, я засел за работу, но сосредоточиться не получалось: я продолжал думать о том, удастся ли Иоланде и Дамиано усыновить моего внука?

Наконец, раздался звонок от Иоланды. Мне уже начало казаться, что это никогда не случится.

— Иоле?!

— Папа, мы нашли ее! — сообщила она дрожащим голосом.

— Ее?! Так это девочка?

— Да.

Только в тот момент я понял, что даже не спросил Элио, кто, собственно, родился?

— Она такая крошечная и такая красивая! — продолжала возбужденно рассказывать Иоланда. — Весит всего два двести! Я никогда не видела таких малюсеньких детей!

— Иоле, она здорова? — спросил я, припоминая, что дети с таким весом считаются недоношенными.

— Да! Врачи говорят, что малышка абсолютно здорова! Только недоношенная.

— Скажи мне: Элио правда написал отказ?

— Да, папа! И он, и она. Нам показали их заявления. — В голосе Иоланды послышалось осуждение.

— Но что вы сказали? Что ты сестра Элио?

— Нет, папа. Если уж скрывать, то от всех. Благо у меня фамилия другая…

— И у них не возникло вопросов, откуда вы узнали об отказе?

— Я сказала, что мать ребенка была моей дальней знакомой. А поскольку мы не можем иметь детей и собирались усыновить, то, узнав, об отказе, сразу пришли к ним.

Иоланда рассказывала спокойно и воодушевленно, будто перспектива начать в кратчайшие сроки нянчить ребенка перекрыла ее страдания по поводу невозможности пока иметь собственного.

— Так что дальше? — уточнил я.