— Иоле, позволь только дать тебе совет: не делай из этой ситуации проблему. Пока ничего не произошло. И не стоит выносить мужу мозг, — с доброй улыбкой дал совет отец. — Если ситуация тебя так тревожит, скажи ему это честно и предложи обследоваться.

— Думаешь, он согласится?

— Дамиано разумный парень и очень тебя любит. Ради тебя, думаю, согласится. Ну, или можешь пойти иным путем. Скажи, что хочешь зачать ребенка по науке: по Луне, созвездиям, диетам и при полном очищении организма.

— Так он мне и поверит теперь, — хихикнула я.

— Что, так грязно занимались созданием ребенка в медовый месяц?

— Папа! — возмутилась я, краснея. Отец рассмеялся. — Но что мы будем делать, если выявится…

— Мадонна! — прервал он. — Вы, женщины, просто профессионалы в том, чтобы переживать о выдуманных проблемах! — сказал отец, снова обнимая меня. — Как вы умудряетесь так жить? Зачем усложнять себе жизнь, страдая из-за того, что вы себе предположили, но что, возможно, никогда не произойдет?

— А если произойдет?

— Проблемы надо решать, когда они произойдут, cara mia, — снисходительно ответил он. — Я просто не представляю, как решать проблемы, которых нет?

— У вас, мужчин, все так просто! — воскликнула я, при этом чувствуя, как полегчало на сердце. У меня камень с души свалился после нашего разговора.

— Жизнь в принципе куда проще, чем кажется, — назидательно сказал отец. — Особенно, если не усложнять ее искусственно и намеренно.

— Это говорит человек, чья жизнь не так уж и проста… — улыбнулась я.

— Ты считаешь, мне трудно живется? — сделал он брови домиком.

— Не думаю, что вырастить одному троих детей так уж легко, — заметила я, приступая, наконец, к приготовлению кофе.

— Я не один растил детей. Без тебя я бы не справился, даже учитывая помощь моих родителей и няни, — отозвался отец шутливо.

— Врешь и не краснеешь, — засмеялась я. Отец в самом деле никогда не жаловался, но я-то понимала, что ему было с нами нелегко. — А проблемы, которые тебе приходится решать сейчас с Элио и Каролиной?

— Пока терпимо, — хмыкнул отец.

— Но ведь все равно сложно красивому здоровому мужчине жить без женщины! — смело посмотрела я ему в глаза, впервые сказав нечто подобное.

— Кто тебе поведал, что у меня не было и нет женщины? — Отец явно был удивлен моей репликой.

Я снова чуть не выронила банку с кофе, которую ставила обратно в шкаф.

— У тебя есть любимая женщина?! — в шоке спросила я.

— О, женщины! Вы видите в наших словах смысл, который хотите видеть, но не который мы вкладываем! Я ничего такого не говорил! Я просто спросил, с чего ты это взяла?

— Но… Если бы у тебя была женщина, разве ты не привел бы ее в дом?

— Не думаю, — ответил отец убежденно. — Только в том случае, если бы был уверен, что хочу с ней остаться навсегда, хочу видеть ее матерью своих детей. А приводить каждую, в которую я мимолетно влюбился, не стал бы.

— И сколько раз ты мимолетно влюблялся? — спросила я. Меня охватило жгучее любопытство. Мы впервые разговаривали с отцом на эту тему.

— Не помню.

— Не знала, что ты такой Дон Жуан, — разочарованно покачала я головой. Он отшучивался, не хотел раскрываться, а я вся сгорала от желания узнать скрытую от меня сторону жизни моего отца.

— И это хорошо. А то еще, чего доброго, разлюбила бы меня, — расхохотался он.

— Не удивлюсь, если ты свел с ума кучу женщин. Ты такой красавчик!

— Спасибо за комплимент.

— И я никогда тебя не разлюблю! — сорвалось с моих уст пылкое обещание.

Глава 8

Наступил праздник, посвященный всем отцам. Ничего особенного, просто в этот день мы всегда устраивали семейный ужин. Если праздник выпадал на выходные, то мы ездили к бабушке с дедушкой по папиной линии, которые живут довольно далеко. Если мы оставались дома, то часто к нам присоединялись соседи. Но в этот раз они неожиданно уехали в отпуск, потому празднование предполагалось в узком семейном кругу.

Я вернулась из университета и принялась за готовку. Я в самом деле обожала возиться на кухне, изобретать что-нибудь эдакое, а потом краснеть от похвал, которыми меня щедро награждали мои мужчины. С детства я мечтала открыть свою пастиччерию, но пошла учиться на ландшафтного дизайнера. Правда о работе я пока не думала вообще: у меня есть мечта, куда более сильная, и я собралась после ужина поговорить об этом с Дамиано.

Папа сумел внести в мою душу спокойствие и навести в голове порядок. После того, как я полазила по Интернету, я впала в панику и почти убедилась, что не смогу иметь детей. Там столько ужасов написано, что даже мой оптимизм, с которым я смотрела на жизнь, почти испарился. Зато папиного оптимизма хватило на двоих.

Вообще, конечно, мужчинам можно только позавидовать. Я всегда удивлялась, с какой простотой они смотрят на жизнь. Даже взять моего отца. Любой впал бы в панику, оставшись один с двойняшками. Только укачал одного, как вторая начала верещать так громко, как, наверное, стадион на Лиге Чемпионов не ревет. Одного кормишь, вторая орет. Отложил одного, взял вторую, кормишь, а в это время первый испачкал памперсы — и вот они уже голосят оба. Лично мне казалось, что Элио с Каролиной никогда не спали, а только ели и кричали. Тогда я искренне верила, что мама ушла от нас, потому что не выдержала этого. Я и сейчас так думаю, разница лишь в том, что поначалу я ей сочувствовала, а теперь осуждаю.

Зато мое сочувствие заставило меня однажды ночью встать и присоединиться к папе укрощать этих крикунов. Когда мама уехала, отец пригласил няню. Хотя нет, поначалу бабушка с дедушкой приехали. Но переселиться жить к нам они не могли: работали и жили далеко, поэтому с нами поселилась няня. Но не сразу! Папа в первые дни просто не мог себе представить, что у нас дома будет жить посторонняя женщина. Поэтому, приходя с работы, он отпускал няню и пытался управиться сам. Мне уже исполнилось семь лет, и я была способна понять, как ему нелегко. Понаблюдав, как он не спит ночами, а потом, пошатываясь и засыпая на ходу, идет на работу, я приняла решение не спать с ним вместе. Тогда стояло лето, в школу мне не нужно было рано вставать, и я вместе с папой ходила по комнате и качала Элио. Он был меньше и легче своей сестры. А потом днем я спала с ним в обнимку. Или отсыпалась, когда няня уходила с двойняшками гулять.

Затем они начали ползать, всегда в разные стороны, а я веселилась, ползая за ними. Встали брат и сестра одновременно, оторвались от журнального столика в гостиной и пошли. В разные стороны, естественно. У меня голова шла кругом от них, но я все равно веселилась, в отличие от моего отца, который страшно нервничал, например, вытаскивая одного из только что политой клумбы в нашем садике, а вторую — из лужи, образовавшейся от перевернутой лейки с водой.

Вообще, после выхода в сад нашей парочки, казалось, что там пронесся торнадо. Но не выводить детей в сад было еще хуже: тогда уже наш дом напоминал жилище после апокалипсиса, а брат и сестра к тому же били друг друга всем, что под руку попадало, таскали за волосы и орали так, что уши закладывало. Причем зачинщицей была Каролина, Элио лишь отбивался. Она и объедала брата, и отбирала у него все. Зато если сверстники обижали Элио, или мы ругали за провинность, Каролина стеной за него стояла и защищала. Я думала, вырастут скала-девчонка и щупленький маленький мальчуган. До определенного периода так и происходило: Каролина была неугомонной, немного пухленькой пацанкой, а Элио — тощий и довольно инертный. Но потом он перегнал Каролину в росте, расширился в плечах, стал уверенным в себе парнем и никому не давал сестру в обиду. А она так и не выросла толком и осталась неугомонной, зато похудела. Кстати, именно поэтому я, в отличие от всех моих подруг, не верю в гороскопы и вышла замуж за парня, не подходящего мне ни по одному созвездию: наши двойняшки родились с разницей в пару минут, а это две настолько разные личности, что даже день и ночь переплюнули в своей непохожести.

Короче говоря, наша жизнь была полна комичных эпизодов, и я страстно хотела иметь детей-двойняшек, едва вырасту. Когда однажды я сказала о своем желании отцу, он посмотрел на меня, как на пришельца, а потом отстраненно изрек что-то вроде: «Подожди, когда они вырастут, и ты оценишь масштабы всех трудностей». Он сделал ударение на слово «всех», только я не поняла, что он имел в виду. Что может быть сложнее в случае с двойняшками, чем тот период, когда она начали ходить и всегда в разные стороны? Короче говоря, я по-прежнему хочу двоих детей, но поэтапно.

— Чао! — впорхнула в кухню моя сестра.

— Чао!

— Что затеяла? — поинтересовалась она, хватая лимонное печенье с большой тарелки.

— Каролина! Они даже не остыли! — с укором воскликнула я.

— Ничего, мне и такие нравятся, — заявила она невинно. — Ты ведь знаешь, что когда я нервничаю, то постоянно хочу есть.

— С чего ты нервничаешь?

— С того, что познакомлю отца со своим парнем. Ты нервничала, когда знакомила папу и Дамиано?

— Память у тебя не лучше, чем у подноса, — покачала я головой, украшая «Pasticcio» из фарша и овощей листиками шалфея. Оно выглядело так аппетитно, что я с опаской покосилась на голодную сестрицу. — Забыла, что это папа познакомил меня с Дамиано? Они ведь работают вместе.

— Он специально тебя с ним познакомил?

— Специально для чего?

— Не знаю… Чтобы найти подходящую пару.

— Наш отец никогда не отличался средневековыми замашками, — проговорила я с упреком.

— Я тоже так думала, но когда он негативно отреагировал на то, что Джорджо старше меня на двадцать два года, я засомневалась в его современном подходе, — изрекла она, хрустя вторым печеньем.