— Ваш чай, госпожа.

— Пока мой нерадивый раб готовил чай, я успела купить себе шубу.

Кира приняла из его рук чашку и села в кресло около окна, на улице все ещё было темно. «И что я такую рань подскочила? Нужно выкроить время и съездить к Елене, одним днем туда не явишься, минимум неделя, в сентябре есть свободное время или на майские махнуть, видно будет. И Егоров не звонит или он не так умен, как думает Марк или слишком долго принимает решения. Шума не хочется, но если Егоров ничего не сделает, то я такую бурю организую, что его смоет».

— Ты где-то далеко.

— Прости. Чай очень горячий и сахара ты не пожалел.

— Как для себя. Я могу помочь.

— Чем?

— Я всё могу.

— А ещё ты привык получать все, что хочешь.

— Да, привык. И сейчас я хочу тебя.

— Это я уже заметила. И что ты сделаешь?

— Сначала я буду тебя целовать, твоя голова закружится от желания, и ты престанешь контролировать себя, потом я избавлю твое тело от этого полотенца, а дальше…

— Что дальше?

— Узнаешь

И узнала.


Кира стояла под дверью и слушала голоса. «Нужно войти, попрощаться, а то решит, что сбежала, а это не так». Дверь распахнулась, и на Холодкову налетел Саврасов, а за его спиной стояла ресторанная спутница.

— Ты куда?

— У меня дела.

— У тебя выходной.

Саврасов посмотрел на Киру, что она какая-то напряженная. Мысль, единственно возможная в данной ситуации все же посетила его мозг, и он решил оправдаться.

— Кира, это не то, что ты думаешь, Юлия…

— Я Юлией Гавриловной мы знакомы, и я в курсе, что она твоя родственница. В 2009 году я участвовала в ее передаче. Просто у меня встреча через полчаса.

— Да, Коста, мы с Кирой знакомы.

— У тебя выходной! — упрямо повторил Саврасов

— Я сама просила о встрече, сейчас мне ее назначили. У меня нет времени на споры.

Холодкова окину взглядом Юлию и в ее голове щелкнула шальная мысль.

— Юлия Гавриловна, а могу я вас попросить об одной вещи, в прямом смысле о вещи.

— Я слушаю.

— Можно одолжить ваш пиджак, а то в вечернем платье на деловой встрече я буду выглядеть смешно, а вещи Косты мне не по размеру.

— Конечно, я сегодня уже никуда не пойду, только домой.

— Как мне его вернуть?

— Косте оставьте, я сама заберу.

— Договорились. Спасибо.

Холодкова надела пиджак Юлии, натянула пальто и пыталась открыть дверь, но ей это не удалось.

— Константин Михайлович, но у меня времени мало.

Саврасов нехотя открыл дверь. Он хотел поцеловать ее, но Кира отключила таймер и была уже вне их соглашения.


— Неужели я дожила до того дня, когда ты влюбился.

— Я не влюбился.

— Хорошо не влюбился, но она ведь значит что-то больше чем остальные?

— Она просто другая.

— Другая? Понятно.

— Что тебе понятно?

— Будь осторожен, мне говорили, что она идет по головам, и не всегда разборчива в средствах. Она себе на уме, никогда не знаешь, что она думает на самом деле. Хотя мне она лично понравилась, но чужая душа потёмки.

— А все что обо мне говорят, соответствует действительности?

— Коста, твое сердце никто не задевал, а это больно. Просто я не хочу, чтобы тебе кто-то сделал больно.

— Ты ее не знаешь.

— А ты знаешь? Ладно, эти споры бессмысленны, мне пора, а то семья меня уже потеряла.

Настроение было испорчено, сначала ранний уход Киры, потом странный разговор с Юлией. «Влюбился? Это чушь. Я хочу ее и всё, как только тело получит всё, что ему надо, я легко выкину ее из своей жизни. А ещё я не хочу, чтобы она прозябала в конторе Ильина, это не её, и я верну Киру на пьедестал».


— Борис Николаевич, что вы решили?

— Мне все это не нравится, но я прекрасно понимаю, что вы устроите скандал.

— Если заказ получит та фирма, конечно.

— Это очень похоже на шантаж. А если ваши догадки ошибочны?

— Тогда никто ничего не узнает. Ведь если всё как должно, то и конверты не пострадают.

— А если выиграет ваша подсадная утка?

— Нет, они отзовут заявку по очень уважительной причине. И выиграет второй номер, кто бы он ни был.

— Не нравится мне всё это.

— Решение за вами.

— Мне нужно подумать.

— У вас осталось два дня на размышления.

— До пятницы больше времени.

— А вы считаете, что я ношу с собой набор криминалиста? мне ещё все организовать нужно.

— Если это окажется правдой, они уже выиграли один конкурс, в любом случае моя репутация пострадает.

— Это как преподнести. Договор подписали, но работы ещё не начались, попросите, чтобы аванс пока не платили, пусть счет потеряют. С Вяземской можно договориться, они выполнят работы, но вы возместите разницу в ценах.

— Вы всё продумали?

— Я всегда всё продумываю, даже пути отступления.

— Мне нужно подумать.

— Борис Николаевич, мы уже час переливаем из пустого в порожние, когда решитесь, позвоните. До свидания.

Кира покинула кабинет Егорова и вышла на улицу из холодного офисного здания. Встреча не принесла того результата, который она ждала. Метро было близко, и Холодкова решила добраться до дома на нем. Эскалатор был длинным, и время обдумать разговор было предостаточно. «Из-за этого я уехала от Саврасова?! Терпеть не могу таких мужиков. Я всё равно сделаю, как считаю нужным, разница только в том, что вашу задницу, Борис Николаевич, я прикрывать не буду». Кира в сердцах топнула ногой и тут же поплатилась за это, тонкий каблук застрял в зубьях ступени и никак не хотел вытаскиваться. А спуск все приближался, ещё немного и надо спорхнуть на мрамор платформы. Кира дергала ногой, но этих усилий было мало.

— Сейчас помогу.

Кто-то сзади с силой дернул ее за пятку, и каблук был высвобожден, правда набойка осталась в зубах эскалатора. Холодкова благополучно шагнула на платформу.

— Спасибо, Артур.

— Такие каблуки не для метро. Но вы же этого не знаете.

— Зря ты так думаешь, прекрасно знаю, просто другой обуви не было под рукой, то есть под ногой. Я еще по лесам и болотам иногда бегаю, по мне, что этого не видно? А ты что здесь делаешь?

— С работы еду.

— Да? Значит ты не только хулиган.

— Я в клубе работаю, барменом.

— Ты же несовершеннолетний?

— Так я и не покупаю. Что спалите меня и клуб?

— Нет. Слушай, ты хорошо двигаешься, из тебя выйдет неплохой танцор, осенью будут соревнования среди непрофессионалов, с Лизой вы вполне могли бы там поучаствовать.

— И что мне это даст?

— Если выиграете призовой фонд около пятидесяти тысяч евро, а если нет, то просто увидите Венгрию.

— Пятьдесят тысяч неплохо. В чем подвох?

— Не все пятьдесят получите, они распределяются среди финалистов. А для поездки нужны спонсоры, я могу это организовать, вложить собственные деньги. Но я думаю, что ты не продержишься столько на одном месте.

— Вы так в этом уверены?

— Ты попрыгунчик, тебя ничто надолго не интересует, сейчас ты приходишь чтобы доказать, что ты можешь меня сделать, но надолго тебя не хватит. Тебе надоест, и ты смоешься.

— Посмотрим.

— Посмотрим, моя станция. До субботы, Артур. И ещё раз спасибо за помощь.


Кира добралась до дома, в квартире было тихо и одиноко. Холодкова переоделась в брюки и джемпер, упаковала платье и пиджак в чехлы и отнесла в химчистку, вещи нужно возвращать чистыми. Вернувшись в квартиру, Холодкова слонялась из угла в угол, но так и не смогла найти себе занятие. «Трусишь? Но сделай то, что тебе так хочется. Ты же не привыкла прятаться, а сейчас? Это же просто — позвони и всё». Холодкова набрала номер.

— Слушаю.

— Саврасов, я уже освободилась и нахожусь дома, если хочешь, приезжай.


Середина марта была совершенно дурацкой, то казалось, что вот-вот и начнется весна, но через минуты лютый холод уничтожал все надежды. Кира практически не бывала дома, гостиницы, поезда, самолеты стали ее обиталищем, она сопровождала то Ильина, то Брагинскую. Все праздники она проработала, не было времени даже встретиться с Вассой или отвезти материал Мире. Но больше всего Холодкову расстроило, что их графики не совпали, и встреч с Саврасовым не предвиделось, Кира, конечно же, убедила себя, что ее расстраивает невозможность закончить сделку как можно быстрей, а не то, что она его не увидит. Денис сообщил, что Константин приходит на занятия, и делает успехи. Кира посмотрела в ежедневник и ничего обнадеживающего там не нашла, свободных строчек не было, стикеры напоминали о том, что не влезло. Дверь открылась, и Самин с привычным подносом вошел к ней в кабинет.

— Ты что сидишь, уже восемь часов?

— Всё, собираюсь домой, а ты что ещё здесь?

— Документы на завтра делаю, приеду только вечером, нужно ценные указания оставить. К твоему Саврасову актики отправлю.

— Могу завести, я завтра в этих краях буду.

— Сделай милость. Ты же так и не рассказала, как этих залетных поймали.

— Да особо рассказывать нечего. Истомина мне материалы скинула, в том числе и видео со вскрытия конвертов, оператор удачно снимал, листы хорошо было видно. Мелькнула знакомая фамилия, которой там не должно было быть — академик Листер, он же год как почил в Бозе, меня это напрягло. Начала остальных искать, мертвые души, Чичиковы наших дней, мне только интересно где они их документы брали, но это уже правоохранительные органы будут выяснять. Потом сделала две заявки, одна подставная. У Белозерской друг в милиции работает, они конверты чем-то обработали, а в липовой заявке ещё и листы, чтоб на руках порошок остался. Так вот после официального вскрытия конвертики были проверены под ультрафиолетом и надписей на них не оказалось. После этого и по рукам прошлись. Заявки же все в стандартных конвертах подают, пошел к любой канцелярский магазин и купил, а шрифт подогнать пара минут. А потом была соловьиная трель о том, что Егоров заподозрив неладное и переживая за заказчиков, доверившихся ему, попросил нашего содействия для вывода злодеев на чистую воду.