Я просто надеюсь, то, что она выберет сегодня, будет быстро.

Через десять минут я засовываю голову в ванную и даю ей пятиминутное предупреждение, когда начинаю чистить зубы. Слышу, как вода выключается, как только я заканчиваю полоскать рот.

Мы танцуем друг вокруг друга, пока готовимся, и в мгновение ока я принимаю душ, одеваюсь и наношу достаточно макияжа, чтобы выглядеть презентабельно для внешнего мира. Зная, что скоро буду покрыта мукой и сахаром, не прикладываю слишком много усилий к своему внешнему виду.

Сара, с другой стороны, использует каждый драгоценный момент, прихорашиваясь, завивая и разглаживая каждую прядь до самой последней секунды.

— О, Боже мой! Мы просто будем готовить! Мы можем уже идти? — умоляю я, притягивая ее к двери нашего гостиничного номера.

— Хорошо, хорошо… могу я просто немного подушиться? — спрашивает Сара, подмигивая, когда она вырывается из моих рук и бежит обратно в ванную.

— Для чего? Разве Майлз не за миллион… миль отсюда? — хихикаю я над игрой с его именем.

— Смешно. И да, — отвечает она. — Но мне все еще нравится хорошо пахнуть.

Она прибегает к двери, пахнущая, как ваниль и какой-то цветок. Я морщю нос, немного ошеломленная запахом, когда мы хватаем кошельки и отправляемся в путь.

Один из красивейших швейцаров более чем рад приветствовать нас у такси, и мы так же счастливы, что сидим и наблюдаем, как он это делает. Я никогда не была глазеющим человеком, полностью потратив свою взрослую жизнь на совершенные отношения, и часть меня все еще чувствовала себя виноватой за то, что я здесь сейчас делаю.

Но это был весь смысл этого отпуска. Попытка найти новые вещи, открытие настоящей меня. Возможно, настоящая Эверли не предназначена для долгосрочных отношений и лучше всего подходит для чего-то более случайного. Возможно, глазеть на мужчин весь день именно то, что мне нужно.

В этот момент я замечаю человека, идущего по улице в конверсах и рубашке с пуговицами, с антикварной камерой, и у меня останавливается сердце. Его глубокий смех сопровождается смехом красивой женщины, когда она тянет его за руку, и они радостные скрываются в переулке.

Это не он. Просто еще один призрак.

Даже сейчас он все еще преследует меня. Даже без костюма и причудливой одежды.

Это когда-нибудь закончится? А хочу ли я этого?

— Пойдем, — говорю я, чувствуя себя расстроенной, когда такси останавливается перед нашим отелем. — Давай идем. Я не хочу опаздывать.

Кулинарная школа находится за пределами туристических районов Парижа и приходится заплатить приличную сумму за поездку на такси, чтобы добраться туда. Я удивлена тому, как быстро пейзаж изменяется за окном нашего такси, когда мы оставляем нетронутые магазины и исторические достопримечательности позади и проезжаем через более жилые районы города. Дело не в том, что мы входим в гетто или в какое-то захудалое место; наше окружение просто чувствует себя менее великим и роскошным. Я догадываюсь, что это больше похоже на то, если бы ребенок вышел за кулисы в мире Диснея, и эти иллюзии были разрушены. Жизнь в Париже не была всем, о чем я думала, что знала, основываясь на моем узком виде из моих туристических окон отеля. Люди на самом деле жили здесь, и не так, как я предполагала, сидели на высококлассных лавочках с красивыми цветочными коробками и милыми маленькими балкончиками. Там были настоящие жилые дома и небоскребы, оживленные автострады и граффити. Внезапно Париж стал таким же, как и любой другой город, в котором я была. Громкий, шумный и компактный.

— Начинаешь переосмысливать свои шаги? — ухмыляется Сара, подталкивая меня в плечо, когда мы подъезжаем к обочине довольно невысокого здания, в котором размещается кулинарная школа.

— Заткнись, — смеюсь я. — Это говорило красное вино.

— Я знаю. Теперь пойдем и приготовим обед, вернее… Ты сделаешь обед, а я буду стоять и смотреть на нашего сексуального повара.

— Откуда ты знаешь, что он будет сексуальным? Откуда ты знаешь, что это будет парень? — с усмешкой спрашиваю я, когда ожидаю, пока она заплатит водителю.

Мы по очереди платим за вещи, полагая, что это правильно. Была ее очередь платить за такси.

— Думаю, я просто надеюсь, что наша удача с французами продолжится.

К сожалению, для Сары, ее удача закончилась в ту минуту, когда нас сопроводили внутрь и представили нашему шеф-повару на день, который был определенно не мужчина.

Шеф-повар Коррин — будущий шеф-повар в мире кулинарии. Она так чертовски красива, что почти больно смотреть на нее. После краткого введения я начинаю серьезно сожалеть о моем предыдущем выборе макияжа и прически, и сразу же хочу вернуться в отель еще на несколько минут для прихорашивания, чтобы я почувствовать, что у меня есть шанс стоять рядом с ней.

— Господи, — шепчет рядом со мной Сара.

— Я знаю. Это как смотреть на чертово солнце, — шиплю я.

Мы следуем за Коррин в первую кухню, где стоит большая часть нашей еды. Никто не должен так хорошо выглядеть в униформе шеф-повара.

Нам объясняют, что шеф-повар Коррин поможет нам с гарниром и основным блюдом, а шеф-повар Жак, один из владельцев и звездный кондитер, скоро подойдет и поможет нам с десертом.

Я почти задыхаюсь от волнения.

Каждому из нас дают фартук с логотипом школы и именем на передней панели. Они даже вышили каждое из наших имен внизу. Конечно, это потребует нескольких фотографий каждого из нас, указывающих и смеющихся над нашими именами, которые позже будут опубликованы в социальных сетях. Это потрясающе. Не могу дождаться, чтобы привезти домой мой официальный фартук и носить его во время приготовления еды.

Где бы ни оказался мой дом.

Новая мысль. Определенно новая мысль.

Большая часть подготовительной работы сделана раньше времени, чтобы процесс шел быстрее, но Коррин оставляет некоторые из наиболее интересных аспектов приготовления пищи для нас. Нашим гарниром становится сырное итальянское ризотто, и у меня рот буквально исходит слюной, когда она вытаскивает различные сыры, которые мы собираемся использовать.

Даже, если бы Париж немного уменьшился во время нашей поездки сюда, став более нормальным городом и менее сказочным, ничто не могло бы отнять у меня любовную связь с его сырами.

Или с хлебом.

Или с едой вообще.

Наверное, я могла бы просто есть сыр, хлеб и пить красное вино в этой стране и быть совершенно счастливой до конца своей жизни. Я весила б около восьми тысяч фунтов, но была бы очень рада этому.

Сара сдерживает свое обещание, и в основном, стоит и смотрит, наслаждаясь бесплатным вином, которое подали с началом нашего урока. Я, с другой стороны, полностью поглощена всем, что говорит Коррин, чувствуя себя в своей стихии в первый раз.

— Вы действительно очень хороши в этом, — упоминает Коррин, когда мы перекладываем ризотто в блюдо для показа.

— Спасибо, — отвечаю я со слабым румянцем, медленно подкрадывающимся к моим щекам. — Я люблю готовить дома.

— Вы когда-нибудь задумывались о посещении школы? — спрашивает она с мощным французским акцентом.

Я качаю головой и останавливаюсь.

— Несколько раз, но не серьезно.

— Вы должны. Думаю, у вас все получится.

Глупая однобокая ухмылка появляется на моем лице, когда я ловлю взгляд Сары, уставившуюся на меня из-за прилавка. Она подмигивает мне, пока я продолжаю работать вместе с Коррин, чувствуя дрожь чего-то большего, что витает внутри меня.

Возможность большего.

Остаток дня просто замечательный. От ризотто мы переходим к тушеному ягненку, а потом нас учат готовить французские любимцы — макаруны. Сара на самом деле пачкает свой фартук для сладостей и помогает сделать красивое лимонно-желтое печенье. Наличие красивого пожилого человека в комнате тоже не вредит.

Принимая во внимание многое из этих частных кулинарных событий ежедневно, в школе кулинарии все сводится к науке. После того, как наши печеньки вытаскивают из духовки, мы садимся на красивой террасе, и все, что мы приготовили в течение нашего двухчасового класса, подано на красивых тарелках с корневыми овощами и веточками розмарина.

— Вау, ты это сделала? — спрашивает Сара, глядя на тарелку.

Я качаю головой, смеясь.

— Ты действительно не обращала внимания, не так ли? Нет, они приготовили тарелку, пока мы были в десертной.

— Они вручили мне вино. Что должна была сделать девушка? — подруга пожимает плечами.

Мы продолжаем, соединяя ризотто с отлично приготовленным ягненком.

— Дорогой Господь, я больше никогда не влезу в пачку, — стонет Сара, когда пробует нашу еду.

— Думаю, твоя дублерша должна взять на себя роль навсегда, — шучу я, зная, подруга все еще немного зла на женщину, дублирующую ее участие, пока она в этом импровизированном отпуске со мной.

— Не напоминай о ней.

Мы заканчиваем, почти облизывая наши тарелки как раз, когда наше печенье прибывает. Наши глаза расширяются, увидев, как десерт представлен. Шеф-повар приготовил шоколадный торт в нашу честь с крошечным сахарным украшением сверху.

— Наши бедные маленькие печеньки выглядят очень грустными рядом с этим, — смеется Сара.

Я присоединяюсь к ней, взяв крошечный макарун и положив его на тарелку с тщательно продуманным десертом.

— Уверена, они оба восхитительны.

— Есть только один способ выяснить!

Мы принимаемся за еду и заканчиваем полировку всей корзины печенья. Сидя на наших стульях с последним бокалом вина, мы шутим о необходимости выкатываться из школы на тачках, когда они забирают наши тарелки.

— Спасибо, что поехала со мной, — наконец, говорю я, выпивая последний глоток вина.

— Спасибо, что позвала.

— У меня есть одна просьба, — добавляю я.