— Я понял это секундами позже, — отвечает он.

Мельком взглянув на телефон, я понимаю, что вообще не звонил в офис. Я мог бы поговорить с большой актерской игрой, когда алкоголь свободно тек в моем теле, но мысль о том, что Трент придет, разыскивая меня, хотя он не был первым пунктом в списке моих дел сегодня.

Мне просто хочется залезть в кровать с бутылкой Эдвил и никогда не появляться в офисе.

— Я позвонил к вам в офис, — говорит Брик, обратив мое внимание на себя.

— Ты позвонил?

Он кивает.

— Я притворился тобой и сказал, что болен. Твой секретарь желает тебе скорейшего выздоровления.

— Спасибо, — говорю я, и это одно слово, выпавшее из моих уст, как вес всего, что я сделал, или скорее, недостаток того, что я сделал, наконец, свалилось с плеч.

Это отрезвляющий момент.

— Я больше не знаю, что делать, Брик, — признаюсь я, наклоняясь вперед. — Думал, смогу оттолкнуть ее. Думал, не смогу это сохранить. Ничто между мной и Эверли не может быть просто.

— Ты хочешь вернуть ее? — просто спрашивает он.

— Каждый проклятый день моей жизни, — отвечаю я. — Каждый день я выползаю из постели, борясь с желанием вернуться к ней и просить ее о прощении. Это изнурительно, Брик, и я чертовски устал от борьбы с этим. Но я буду продолжать. Если это удержит ее подальше от Трента, я буду продолжать делать это.

— Ты всегда можешь…

— Нет. Я не могу сказать ей. Она никогда не покинет мою сторону, и если с ней что-нибудь случится…

Я качаю головой, когда представляю себя — бедняком в этой картинной галерее. Даже признаться в том, что Брик рисковал, но я принял его, потому что мне нужен был выход, и когда весь мир распался в эти дни после ухода Эверли, он казался единственным жизнеспособным вариантом.

Я должен был знать лучше, чем пролить все мои секреты незнакомцу. Или как он сам себя называл.

Трент сделает все, чтобы я был на правильном пути — чтобы использовать меня, как ему угодно. У меня такое ощущение, что здесь происходит что-то еще. Пятьдесят миллионов — это огромные деньги, и, да, я понимаю, что это эпическая ошибка с моей стороны, но я просто хочу, чтобы у меня были все недостающие части головоломки. Чувствую, что работаю только с половиной информации, и это чертовски неприятно.

— Ты когда-нибудь задумывался о гипнозе? — спрашивает Брик, и мой интерес внезапно вспыхивает.

Я поднимаю взгляд и поднимаю брови.

— Ты можешь сделать это?

— Да, — отвечает он, словно дерзя.

— Почему ты никогда не упоминал об этом раньше?

Брик пожимает плечами.

— Раньше, когда ни одно из твоих воспоминаний не всплыло, я не хотел давать ложную надежду, поэтому я больше сосредоточился на том, чтобы помочь тебе справиться с картами, которые уже сдали. После того, как твои воспоминания всплыли на поверхность, ну… ты в принципе, не пустил меня, и я не собирался навязывать тебе свой опыт, не так ли?

— Нет, — говорю я, слегка ошеломленный. — Думаю, нет. Когда мы сможем начать? — спрашиваю я, взволнованно поднимаясь с дивана.

— Не так быстро, Бурбон Кинг. Тебе нужно протрезвиться. И из состояния этой гостиной я искренне сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время. Я вернусь через несколько дней. Постарайся оставаться трезвым до тех пор.

— Хорошо, — отвечаю я.

— И, Август? — говорит он прежде, чем исчезнуть из гостиной.

— Да?

— Чего бы это ни стоило…, я не думаю, что ты должнен терять надежду на свое будущее с Эверли. Вы уже нашли путь назад друг к другу. Не сомневайся, что ты сделаешь это снова.

Он не дожидается ответа. И услышав, как тихо щелкает дверь, сигнализируя о его уходе, я думаю, может быть, он и прав.

Есть ли способ вернуться к Эверли? Или я сжег все мосты, которые приведут меня обратно к моему счастью?


Глава 15

Эверли


Через несколько дней после возвращения из Парижа я начинаю задаваться вопросом, есть ли название у того, что я чувствую.

Чувствовало ли большинство людей этот тип депрессии, возобновляя повседневную монотонность своей жизни после того, как пережили первый раз в жизни очарование, которое мог дать только Париж?

Улицы не вызывали такого же чувства волнения, кофе был не так экзотичен, и ад — даже печенье не хватало этого причудливого цвета, который могли бы улучшить только французы. Вчера днем я часами искала подходящий тип бри, чтобы удовлетворить мою новую зависимость от сыра.

Я была в замешательстве.

Как бы мне ни хотелось винить во всем сыр, вино и всю французскую культуру, я знала, что это не имеет никакого отношения к Парижу. Все сводилось к идеальной дате, которая вывела меня из-под контроля и отправила обратно в отель, готовую обвинить Августа в каждой проблеме, которую я когда-либо имела.

Все началось так невинно. Милый парень немного флиртовал. Мне было приятно знать, что я все еще привлекательна для других мужчин, особенно сексуального француза, который определенно не был шпионом, к большому разочарованию Сары.

Лео, бухгалтер, сидел с нами в течение нескольких часов той ночью, узнавая нас и наоборот. Его английский был неплох, и наш разговор шел очень хорошо. Когда ночь подошла к концу, Сара начала посылать мне наводящий взгляд, пытаясь убедить меня на что-то большее с мужчиной, который сидел напротив меня. Но это был не мой стиль.

Я не девушка на одну ночь, и никогда не стала бы такой.

Вот, почему, когда он попросил меня поужинать на следующий вечер, я рискнула. Я была подходящей девушкой, которую мужчина привел бы домой к своей матери. Это казалось отличным планом. Сначала.

На следующий вечер я оказалась в тускло освещенном ресторане. Наверху играла романтическая музыка, и у меня голова начала кружиться.

О чем я только думала? Я быстро извинилась и вышла из-за стола, бросившись в ванную, когда воздух вокруг меня стал тонким. Я едва добралась до кабинки, прежде чем крошечные огни начали мерцать вокруг моей головы. Я уронила голову на колени и старалась изо всех сил вздохнуть воздух.

Я была такой глупой. Такой невероятно глупой.

Чернила на моем плече были еще свежими, и вот, я была готова выйти и найти мистера Надежного № 3. Я оставила Райана, чтобы найти себя — создать свою собственную жизнь… и уже присматривала ему замену всего через три недели.

Я быстро привела в порядок заплаканное лицо, а затем подделав боль в животе, попросила Лео отвезти меня обратно в отель. Парень предложил перенести встречу, но я ему больше не звонила. Мне больше не нужны были осложнения в моей жизни.

Это занимает для меня большую часть нашего полета на самолете, чтобы понять план действий, но теперь есть только один. Больше не барахтаться и не ждать. Я, наконец, собираюсь вернуть свою жизнь, начиная с выполнения одной мечты, которую всегда ставила на задний план.

Когда все огни уже давно погасли, я пробираюсь на маленькую кухню Сары и тихо приготавливаю себе одну чашку кофе. У нее есть одна из тех причудливых машин, которых я ненавидела. Они, как правило, делали дерьмовый кофе, и мне нужно около пяти или шести этих крошечных дорогих чашек, чтобы сделать мое утро. Я предпочитаю хорошего старомодного кофевара.

Но для поздней ночи, расстилающейся вокруг, у нее есть свои преимущества.

С кофе в руках я тихо на цыпочках возвращаюсь в свою комнату и захожу в «Google», чтобы начать исследование. Эта мечта со мной так долго, сколько я себя помню, и на данный момент она останется единственным моим увлечением. Насколько я знаю, эта идея может оказаться плоской, как блин на обочине дороги, по сравнению со всеми другими идеями, которые были у меня в прошлом.

Так что, пока я набираю «кулинарные школы в Сан-Франциско», нажимаю «Enter» и делаю заметки.

Начинается исследование цели карьеры, и теперь я просто должна работать над всем остальным.

Проще простого, правильно?

Почему же я чувствую, что мир вот-вот обрушится вокруг меня?

***

Было ли что-нибудь лучше, чем запах бекона?

Может быть, бекон с намеком на кофе?

Когда приподнимаю свою третью, возможно, четвертую чашку кофе к своим губам, я улыбаюсь и осматриваю кухню. Бэкон шипит, креветки очищены и готовы к обжариванию. Я даже предварительно разогреваю духовку для печенья со сладким картофелем, которое сделала с нуля.

Все получается невероятно.

— Ты действительно превзошла себя, — комментирует Сара, проходя в гостиную из спальни.

Она проводит последние полтора часа, прихорашиваясь, пока я работаю на кухне.

Хотя большинство людей были бы раздражены этим фактом, но я была благодарна.

Кухня была моим святилищем, и я лелеяла тишину и покой. Все остальные могли оставаться далеко, далеко… пока посуда не была грязной.

— Я просто хотела, чтобы все было идеально. После стольких месяцев слухов об этом парне чувствую, что собираюсь встретиться со знаменитостью, — признаюсь я, когда придвигаюсь к шипящим бекону и луку.

— Майлз просто нормальный парень, — сообщает она. — Вот, почему я так защищаю его. Нормальные парни обычно не встречаются со мной. Я притягиваю странных, безумных или сумасшедших типов.

— Уверена, это неправда, — возражаю я ей.

Поскольку мы были друзьями, я знаю, Сара не часто встречалась. Парень здесь или там, который ни к чему не привел, или краткое упоминание об обеде, который закончился катастрофой, но она никогда не уделяла много времени или усилий какому-то конкретному человеку. Просто я думала, что она слишком увлечена своей карьерой. Знала, что спортсмены всегда были чувствительны ко времени — или отсутствию у них времени — когда дело доходило до того, как долго они смогут выступать на пике. Я всегда считала, что она откладывает близкие привязанности, пока находится на другом этапе жизни.