Моя секретарша была с нами с самого начала, и достаточно старой, чтобы годиться мне в бабушки. Ее густые седые волосы и шерстяной брючный костюм напоминал мне о старых ситкомах3, единственными местами, где могла работать женщина, были дом или рабочий стол, вроде того, за которым она сидела.

Шерил не задавала много вопросов и держала свое мнение при себе — лучшие качества ее поколения. И в нашем офисе это было несомненным плюсом.

— Доброе утро, Шерил. Как прошла неделя с внуками? — спрашиваю я, припоминая, что сегодня она вернулась из своего недельного отпуска.

Пока Трент дышал мне в затылок, я едва замечал, что ее не было. По крайней мере, кто-то сможет заняться мелочами, пока я работаю. Если бы она еще могла держать Трента, чтобы он не отсвечивал у моей двери каждый хренов час, как помешанный преследователь.

— Прекрасно, — мягко улыбается она, пряча легкую грусть в уголках глаз. — Они так быстро растут, пока меня нет рядом. От этого у меня болит сердце, но я все понимаю. Работа — это тоже важно.

Я киваю. Мне приходится заново узнавать некоторые важные вещи о своей очаровательной секретарше последние пару месяцев за те немногие разговоры, что у нас были. Когда мы впервые встретились, моей первой мыслью было узнать, какого черта она все еще работает. Должно быть, ей было уже семьдесят пять, но женщина по-прежнему первой приходила на работу. Пока большинство людей ее возраста давно были на пенсии, занимаясь лоскутным шитьем и путешествуя по Флориде или Европе, она до сих пор работала по сорок с лишним часов в неделю наравне с нами, то есть теми, кто был моложе в два раза.

Затем за ненавязчивой болтовней за чашечкой кофе, я узнал, что ее старший сын Броган переехал несколько лет назад из-за работы, связанной с разработкой программного обеспечения. Из-за его переезда она осталась одна в большом доме, с которым не могла расстаться, в котором ей не о ком было заботиться с тех пор, как ее муж умер десять лет назад. Работа, которую она выполняла, полагаю, давала ей занятие и возможность о ком-то заботиться.

Думаю, я был этим кем-то.

Бедная женщина.

— Я собираюсь в кабинет, чтобы поработать кое над чем, — говорю я, ловко заканчивая утреннюю болтовню, и направляясь к двери, отделявшей мой личный круг ада от всего остального.

— Да, конечно, — отвечает она, разочарованно отворачиваясь.

Знаю, она надеется продолжить разговор, рассказать больше о своем отпуске, но я просто не мог. Сейчас это лишнее — быть счастливым за других, когда моя жизнь представляет собой явно противоположное. Не так скоро после того, как я увидел Эверли в объятьях другого, зная, что скоро она станет его… навсегда.

Мне просто нужно время. Время, чтобы зализать раны и двигаться дальше. Время пересмотреть свои приоритеты и спрятать подальше образ ее тела, прижимающегося к нему. Время, чтобы вспомнить, что я делаю и почему.

Но сегодня я просто хочу хандрить и страдать над подношениями судьбы.

— Мистер Кинкейд? — голос Шерил останавливает меня всего в шаге от двери в офис.

— Да? — поворачиваюсь я.

— Прежде чем вы уйдете, я забыла напомнить… на голосовую почту на выходных пришло сообщение для вас. Кто-то по имени Роджер из художественной галереи в центре. Он сказал, что продал одну из ваших…

— Спасибо, — быстро проговариваю я, перебивая ее, прежде чем она закончит предложение.

Мне не нужно, чтобы она сказала что-то еще. Бог знает, где у Трента есть уши.

Как Роджер умудрился найти мой рабочий номер, было за гранью моего понимания. С этим нужно разобраться и быстро. Не нужно, чтобы он сюда звонил.

Подойдя к столу, я одариваю ее уверенной улыбкой, хватаясь за розовую бумажку с сообщением из ее рук, и поспешно удаляюсь в офис, закрывая за собой дверь. Прислонившись к ней, я глубоко вдыхаю и чувствую, как моя спина медленно наполняется решимостью, словно в меня заливают топливо.

Просмотрев сообщение, я ощущаю, как у меня глаза распахиваются от удивления. Я в неверии перечитываю его снова и снова.

Одна из моих фотографий была продана.

Моя.

Я ждал этого дня месяцами. Оглядываю кабинет, а внутри у меня пузырится воодушевление, словно в откупоренной бутылке шампанского. Сердце в груди громко стучит.

Вытащив телефон, я нажимаю на клавиатуру и замираю, похолодев от осознания суровой действительности.

Мне не с кем это отпраздновать. В моей жизни нет человека, которому я мог бы позвонить и поделиться новостью. Не будет вечеринки, чтобы отметить это. Не будет счастливых телефонных разговоров или восторженных криков поздравлений.

Потому что у меня не было никого, и во всем этом я мог винить лишь одного человека.

Трента.

Быстро прохожу через кабинет и сажусь в кресло, а веселая розовая бумажка выпадает из моих рук и опускается на стол, как напоминание, что в моей жизни могло быть все, но из-за Трента я остался чертовски одиноким.

У меня могло быть все.

Эверли, новая карьера… и мои воспоминания.

Я уставляюсь на клочок бумаги, и во мне поднимаются ярость и злоба. Я снова чувствую это.

То самое ощущение, которое приходит во время моих погружений в воспоминания.

В глазах мутнеет, и окружающий мир дрожит. Внезапно, я ощущаю, что падаю.

«Музыка грохочет, и ее вибрация пробирает меня до костей, встряхивая все вокруг, что не приколочено к полу в маленьком домике. Мелькающие лучи света и розовые фламинго, святящиеся на стенах и полу, так же как и полуодетые танцующие девушки с красными стаканчиками в руках, пока парни пытаются выбрать, какая их них горячее в бикини.

Моя первая вечеринка в колледже.

Это было классно, черт возьми.

Воспитанный двумя книжными червями, сама идея выхода в пятничный вечер, для которых сводилась к тому, чтобы проводить меня на футбольный матч или два, в зависимости от того, насколько была выполнена моя домашняя работа на следующую неделю. Впрочем, я никогда не жаловался. Я понимал важность образования, тяжелого труда и отдачи, которая последует за этим, именно благодаря этому я получил стипендию в Стэнфорде, но будь я проклят, если не заслужил небольшой перерыв.

— Эй, чувак, мы вроде в одном классе по экономике? — раздается слева.

Я разворачиваюсь и замечаю, как ко мне подходит высокий парень, который выглядит очень знакомо. Он держит красный стакан с пенным золотистым напитком, который я принимаю с благодарностью, а он пытается перекричать популярный мотивчик, грохочущий из музыкальной системы, а люди продолжают танцевать вокруг нас.

— Ты разобрался с последним тестом? Я почти уверен, что когда выходил из класса, мои яйца прилипли к заднице.

Едва не подавившись пивом, я хохочу над столь живой аналогией на нашу недавнюю внеплановую контрольную. Понятия не имею, о чем он говорит. Я закончил в рекордно короткое время, едва запыхавшись, но киваю, соглашаясь с ним, словно полностью понимаю его боль.

— Меня зовут Трент. Третий курс, — он протягивает мне свободную руку.

Я беру ее и крепко пожимаю.

— Август, первокурсник.

Он ухмыляется с понимающим взглядом, пока мы оглядываем толпу.

— Ты уже давал клятву?

— Братству? — спрашиваю я, останавливаясь взглядом на группе девушек, толпящихся отдельной группой.

Я узнаю некоторых с моей параллели, особенно одну. Она сидит несколькими рядами передо мной на английском, и кажется, большую часть семестра я провожу за тем, что наблюдаю, как красиво ее свитер облегает плечи, а не за тем, о чем говорит профессор.

Мои родители этого бы не одобрили.

— Да. Я член Каппа Сигма, и нам всегда нужны новые братья, если они подходят, — говорит он со смешком. — Например, ты. Ты как раз подходишь под тот тип, что нам нужен.

— Не уверен, что я из тех, кто вступает в братство, — честно отвечаю я, не отрывая взгляд от группы девушек.

Парень замечает то, что меня привлекло, потому что в этот момент он наклоняется ближе, указывая на длинноногую девчонку моей мечты.

— Если бы ты был членом братства, тебе бы не пришлось сидеть здесь в сторонке, гадая, на что это похоже — провести с ней ночь. Ты бы просто сделал это. У тебя может быть все.

Я разворачиваюсь к нему с широко раскрытыми глазами.

— Ты серьезно?

— Серьезно. Иди туда. Представься и скажи ей, что ты вступил в братство. Это изменит твою жизнь, Август.

Трент исчезает в толпе, а я выпиваю остатки пива, которые он мне дал. Алкогольный допинг. У меня не так много опыта с девчонками в школе. Парочка постоянных, но я понятия не имею о настоящих свиданиях и флирте. Я просто симпатичный зубрила, как и предположил Трент. У меня нет замысла, фишки, и я понятия не имею, что собираюсь сделать. Девушки, с которыми я встречался в прошлом, всегда сами делали первый шаг.

«У тебя может быть все».

Полагаю, теперь моя очередь проявить инициативу.

Чувствуя кураж с бурлящим дешевым пивом в крови и напутственной речью Трента, я направляюсь в другую часть комнаты. Приблизившись, она стоит ко мне спиной, и я использую эти мгновения, чтобы насладиться тем, как нижняя часть ее бикини обтягивает круглую соблазнительную попку. Длинные ноги по-прежнему удерживают на себе мое внимание, словно прошло несколько дней, пока она стояла в кругу друзей, потягивая пиво и прыгая за пляжным мячом.

Пляжная вечеринка зимой.

Это, мать его, гениально.

Одна из ее подруг первой замечает меня и подает сигнал о моем приближении, что заставляет ее обернуться, пока я делаю последние шаги в ее направлении.