Под утро Никита задремал. Ему снилась Мишель, которая быстро шла навстречу по длинному коридору, на ходу расстёгивая блузку, готовая к любви, и, кажется, он был ей рад. Потом мелькнуло Алинкино лицо, хмурое, виноватое, и он сделал шаг ей навстречу… Сейчас Никита найдёт слова, важные и правильные, и Алина поймёт, как он раскаивается, как ненавидит себя. Но какие-то люди не давали им встретиться, хватали за руки, теснили его к выходу из бесконечного коридора…

Он открыл глаза, стряхнул с себя наваждение странного сна. Сердце колотилось в груди стопудовой гирей. Ещё одна такая ночь, и он не выдержит. Во рту было сухо, надо спуститься на кухню и выпить стакан воды. Проходя мимо спальни Жанны, услышал голоса. Сквозь неплотно прикрытую дверь явственно прозвучало его имя. Непроизвольно Никита замедлил шаг и остановился.

— Жанна, угомонись, — голос Медникова был сердит. — Я не против его женитьбы. Но только после получения диплома. Это не обсуждается, — он повысил голос, — мне нужен грамотный специалист. И невесту мог бы выбрать покруче. Хорошая жена — успешная жизнь.

— Твоя жёсткость по отношению к Никите меня удивляет, — вздохнула Жанна. — У тебя прекрасный сын…

— Сын? Сын, говоришь, — Медников прошёлся по комнате, были отчётливо слышны его тяжёлые шаги. — Наверное, пришло время сказать правду.

Что он сказал? Никита замер на месте. От этих зловещих слов стало страшно, но так, самую малость. Что за новую правду он сейчас узнает?


— Евгений, у тебя паранойя… — Жанна засмеялась, но как-то быстро затихла. — Ты хочешь сказать, что Никита не твой сын?

— Да. Я не настолько наивен, чтоб ещё раз не проверить результаты экспертизы. Анонимно, в столичной лаборатории. Результат отрицательный. Вот так-то, дорогая… Там, где деньги и успех, не помешает быть бдительным, — он замолчал, но через минуту продолжил. — Интересно, кому же это понадобилось? Его мать? Слишком виртуозно для простой женщины. Я ещё не расшифровал эту загадку, но обязательно сделаю это. Ты меня знаешь…

Пригвождённый к месту этой непостижимой правдой, Никита, наконец, пошевелился. Надо уходить отсюда. Он уже сделал шаг назад, в свою комнату, но взволнованный голос Жанны остановил его.

— Ну, дела… Ты умеешь удивить… И что дальше?

Действительно, что дальше? Его выкинут из жизни этой семьи, как некрасивого котёнка, недостаточно пушистого и игривого? Или вернут туда, откуда взяли, словно бракованный товар?

— Евгений, я так привязалась к Никите… Как к родному сыну…

— Ах, Жанна, если б я хотел что-то изменить, давно бы сделал это. Мне нужен такой парень, — его голос потеплел. — Такой зубами вцепится в мой бизнес и потащит его на себе, когда я буду слаб… Вот не дал бог детей… Появление парня я воспринял как знак свыше…

Никита — знак? Его используют вслепую? Захотелось немедленно войти в эту комнату и что-то крикнуть или сказать. Но что? Он теперь никто в этом доме, ошибки быть не может. Почему-то Никита сразу поверил Медникову, такого сложно обмануть. Тёртый калач.

Никита вернулся к себе, бросился на кровать, утонув в подушке. Он был растерян и зол, и это ещё слабо сказано. Как отнестись к тому, что только что услышал? С одной стороны, Медников много добра ему сделал, без его помощи Никите вряд ли светило хоть какое-то высшее образование. С другой стороны, такой непростительный обман невозможно игнорировать. Теперь его жизнь уже не будет прежней. С какой же дряни начался его день…

А где-то живёт его настоящий отец и ничего о нём не знает? Ах, мама, почему ты так и не рассказала ничего о нём? Теперь, став взрослым, Никита мог бы попытаться разыскать его. И нашёл бы. Или этот человек, по мнению матери, недостоин внимания?

Он вздохнул. Хоть бы ветром, что ли, разметало все неприятности в его жизни? Что-то слишком много вопросов, слишком много проблем.

Молодой человек прошёлся по комнате, снова и снова вызывая в памяти услышанные недавно слова. Сейчас ему надо решить, что делать с этой новой реальностью. После такого удара Никита не готов никого видеть, и он просидел в комнате целый час, пока не убедился, что Медников уехал. Ещё через полчаса белый Мини Купер Жанны тоже выехал за ворота. Всё, путь свободен, он может отправляться к Ане. Это важней. Иначе может опоздать. И так уже два дня её телефон не отвечает, и у Никиты дурные предчувствия.

Влажный воздух улицы сулил очередную оттепель, обещая чёрные островки асфальта, весенние лужи и мутное, тревожное солнце над головой. Ах, Питер, ты верен себе, тебе мало настоящей, холодной и снежной зимы без этого внезапного тепла, принесённого циклоном с Атлантики, без туманов и гололёда. Как бы то ни было, на улице Никите стало легче, острота произошедшего смягчилась, а его важность словно уменьшилась в размерах. В конце концом, он сам проживет свою жизнь, как сумеет, без Медникова, без Жанны, ему не привыкать. Правда, без Жанны не хотелось бы…

Нет, день явно не задался. На его звонки в знакомую дверь Аниной квартиры никто не отвечал. Никто не ждал его за этой дверью. Ничего, Никита подождёт в машине. Подождёт и дождётся, появится же Аня когда-нибудь дома?

Соседка из квартиры напротив выглянула из дверей.

— Не звоните и стучите, они уехали.

— Здравствуйте, а вы не знаете, куда?

— Точно не знаю, какой-то паломнический тур, — женщина погладила по голове выглянувшего из квартиры ребёнка, вцепившегося в её юбку. — Куда-то в Армению, что ли? Спешно собирались.

Потянув за собой малыша, она осторожно прикрыла дверь.

О, небо! Опять всё сикось-накось! Увезла Таисия Аню, явно от него подальше. Эта ведьма почувствовала опасность и опасается, что её власти может прийти конец. Когда-нибудь так и случится, или он не Никита Ивлев…

Расстроенный, Никита медленно спускался по лестнице. Остановился на площадке, чтоб достать затренькавший телефон. Лилька? Как он рад слышать её весёлый голос. Хоть одного светлое пятно в этом беспросветном январском дне.

— Встретиться? Да с удовольствием, Лиль. Но будь готова — начну грузить тебя своими проблемами.

Только сейчас он понял, что надо немедленно поделиться с кем-то своими неприятностями. Облегчит душу, возможно, получит дельный совет или сам, рассказывая, придёт к мудрому, правильному решению. Хотя последнее, вряд ли, мудрость — это не про него…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Удручённый, несмотря на все попытки взять себя в руки, Никита поднимался на эскалаторе на верхний этаж торгового центра. Где-то там, в ресторанном дворике, его должна ждать Лиля. Он сбросил куртку, рассеянно разглядывая ещё сохранившееся здесь убранство к новогоднему празднику: под самым потолком улыбавшиеся Деды Морозы в красных шубках раскачивались на золотых парашютах и махали руками симпатичным, с серебряными волосами, Снегурочкам на стенах. Еще стояли кругом ярко-зелёные ёлочки, удивительно не похожие на настоящие. Как быстро промелькнули праздничные дни, унеся с собой ощущение праздника. Совсем скоро ему улетать во Францию, но сначала надо распутать затейливые узлы своей судьбы. Это непросто, но иначе никакая учёба, никакой диплом об окончании знаменитого университета в голову не полезет.

Лилю он увидел сразу. Не заметить её невозможно, она одна такая тут, яркая, эффектная, в белой норковой шубке и чёрном кокетливом берете. Одним словом, лучше всех. Лиля подняла голову и тоже увидела его, помахала в воздухе наманикюренными пальчиками.

— Привет, братан, — она подставила щёку для поцелуя. — По какому поводу вселенская грусть на лице?

— Грусть? Да я зол, как сто чертей! — он сел рядом, бросив куртку на соседний стул. — Но сначала скажи, как ты?

— Ах, Никита, — она отодвинула стакан с недопитым соком, — прикинь, мне сделали предложение.

— Неприличное? — улыбнулся он. — Кто-то хочет взять тебя замуж?

Она кивнула и засмеялась, счастливая от сознания своей привлекательности, которую замечают умные и обеспеченные мужчины. Именно такой, сын крупного бизнесмена и её нынешний ухажёр Дмитрий Голицын, сделал Лиле предложение.

— Ну, а ты как? Согласилась?

— Думаю, — она весело тряхнула головой. — Понимаешь, есть одно маленькое затруднение — я не хочу. Рано мне заводить семью.

— Конечно. Ещё сто предложений тебе поступит, Лиля, надо быть полным кретином, чтоб, зная тебя, этого не сделать.

— Ладно, — Лилины пухлые губы вновь изогнулись в улыбке, делая ещё милей её счастливое лицо. — Считай, что я оценила тонкость твоего комплимента. Рассказывай, что у тебя стряслось?

— У меня не всё так хорошо, — Никита помрачнел. — Ты точно хочешь расстроиться вот прямо сейчас и испортить себе день?

— Да говори уже!

Он расскажет, хоть и не уверен, что это правильно. Скорее, совсем неправильно. Но ему нужен сторонний и трезвый взгляд на эту ситуацию.

— Что за ерунда?! — Лиля вскинула идеально подведённые брови.

Быстро, перескакивая с одного на другое, Никита рассказал о разговоре Медникова и Жанны. Не сводя с него удивлённых глаз, Лиля крутила кольцо на безымянном пальце, маленький бриллиант нежно сверкал в лучах светильников.

— И что делать дальше, ума не приложу… — Он потёр лоб, будто этот рассказ причинил ему боль. — Наверное, будет честно уйти из этой семьи…

— Стоп, не пори горячку. Надо взвесить все плюсы и минусы этой ситуации. — Задумавшись на пару секунд, девушка продолжила: — Правда плюсов я совсем не вижу. Хотя… Не брат, говоришь? — Она положила руку на его ладонь, погладила слегка холодными пальцами. — Но вообще я в шоке, Никит, просто в шоке. Ты точно ничего не перепутал?

Нет, и рад бы, но нет. Никита помотал головой, глядя на Лилину руку, случайно или намеренно забытую в его ладони.

— Может, тебе пока выбросить из головы этот разговор? Уезжай, закончи университет. Недолго осталось. Живи, как будто ничего не случилось. Париж — город дорогой, без материальной поддержки долго там не протянешь…