— Есть такое дело. Поругались… — наконец, выдавила Алина из себя.

— Наверное, не сошлись в дате свадебного торжества, — улыбнулся Иван, глядя на жену. — Как мы когда-то…

Всю правду на родителей вывалить сейчас или всё-таки сделать это постепенно? Если родители от дочери отвернутся, Алине нелегко будет. Да что там нелегко, это будет серьёзный удар по её дальнейшему благополучию.

— Пап, тут такое дело, — она отодвинула тарелку, сложила перед собой руки в замок и, не поднимая головы, произнесла: — Я жду ребёнка…

Вскинула глаза на его тревожно-изумлённое лицо. Осуждает? Вроде, нет, просто ошарашен такой неожиданной утренней новостью. Стать дедом, принять этот неожиданно свалившийся статус, когда ты ещё в расцвете лет, и вся жизнь впереди, совсем непросто. А может, для него это замечательное счастье, и отец уже задумывался о внуке?

— Ну, Алина… Ну, удивила… Чёрт, не знаю, что и сказать!

— Так бывает, пап… Рождаются дети…

Она тоже не знала, какие сейчас нужны слова. Что говорят в таких случаях, не знала, потому что не было у неё ещё таких случаев. Ясно одно, это должны быть слова радости и восторга, а как иначе?

— Совсем ты взрослая стала, дочь…

Взволнованный, Иван встал и, растерянно взъерошив пятернёй волосы, принялся вышагивать по кухне быстрыми нервными шагами.

— Так-так… И когда свадьба?

Мария тоже повернула к ней голову, взглянула вопросительно. Две пары глаз смотрели на Алину и ждали ответа.

— Свадьба? — переспросила она растерянно.

Вот странно, многое, что раньше казалось важным и нужным, ушло куда-то в сторону. На второй, на десятый план. Стало значимо совсем другое, например, уже не первый день Алина раздумывала, когда же начинать покупать детское приданое? Когда определится пол ребёнка, чтобы выбрать цвет? Голубой или розовый, для неё оба хороши. Но не будет ли слишком поздно? Эти вопросы-айсберги теперь самые главные. Их много, и все требуют ответа. Например, ей очень интересно, какие глаза будут у малыша? Хорошо бы, как у Никиты, серые, словно рассвет над Невой…

— Алина, ты почему молчишь? — отец повысил голос. — Макс, что, против ребёнка?

— Чувствую, ты что-то не договариваешь, девочка моя, — Мария встала, подошла к мужу. — Расскажи нам всё.

Иван обнял жену за плечи. Молча глядя на Алину, родители стояли рядом, сильные, любящие, понимающие. Теперь это маленькая группа людей, объединившихся воедино в борьбе за благополучие дочери. И ничему плохому они не позволят произойти.

Сказать? Ей так страшно, что похолодели пальцы, и сердце кололось в груди, билось не в лад…

— Не верится, что Макс может отказаться от ребёнка, — Мария наклонилась к дочери близко-близко. — Вряд ли парень способен на такие гадкие поступки.

— Он — нет… Я — да, — Алина обречённо вздохнула и отвела глаза. — Способна… на гадкие… Ваша дочь… забеременела случайно. Макс тут ни при чём…

Ну, вот… Сказала… Обратного хода нет… А так хочется убежать, спрятаться в каком-нибудь безопасном месте, где тихо и светло, где не осудят, не отругают. Но она сидела, ожидая приговора самых близких ей людей, и слушала напряжённую, пугающую тишину.

— Мария, ты что-нибудь поняла? — громогласный голос Ивана наконец разрезал тишину. — Наша дочь ждёт ребёнка, неизвестно от кого? Так, что ли? И мы дожили до такого позора?

— Ваня, подожди, надо разобраться. — Непослушными руками Мария придвинула стул, устроилась рядом. — Скажи, кто отец нашего внука?

— Зачем? Это был случайный секс, — Алина поморщилась от собственного вранья. — Вечеринка, музыка, вино… Бывает… — Бедные родители, какой удар наносит им прилежная, правильная дочка.

— Мать, ты слышала? — Иван схватился за голову. Так он обращался к жене только в минуты сильного волнения. — И это говорит наша дочь?

Мария молчала, сражённая этой дикой новостью. Плотно сжатые губы, опущенные плечи. То, что она услышала, не укладывалось в голове. Горе пришло в дом…

— Девочка моя, — Мария наконец-то взяла себя в руки. — Скажи, это было насилие?

Услышав страшный вопрос, Иван замер. Желваки на его скулах заходили ходуном, глаза налились яростью. Разъярённый тигр, готовый броситься в схватку с обидчиком.

— Нет, мам, нет… Я сама, по дурости… Прости…

— Но он знает, это парень?

— Не знает и не узнает. Он не тот, кто мне нужен. Не тот…

Ещё один вопрос — и Алина не выдержит напряжения этих минут. Она вскочила, бросилась из кухни вон, не дожидаясь злых, обидных слов, которые отец, с гневом взирающий на неё, уже готов был произнести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С букетом в руках Алина смотрела в спину уходившего от неё Макса. Очередная, вторая по счёту попытка бывшего жениха вернуть Алину, провалилась. Он говорил правильные слова, убедительно и очень эмоционально, а она молча слушала и умирала от ненависти к себе. Гадкая! Испортила парню жизнь, нет ей прощения. Макс приводил доводы, с которыми трудно не согласиться, рассказывал об их будущей, такой счастливой жизни. Любая другая не устояла бы, да и Алина держалась из последних сил. Надо остановить его, пусть замолчит. Прервав его пламенную речь, сказала быстро: «Макс, прошу, не приходи больше, не мучай меня и себя. И прости…».

Ссутулив плечи, он ушёл, отвергнутый ею молодой человек, который совсем недавно был так счастлив, что завидовал сам себе. Но она сумела всё испортить. Брошенный, одинокий, простит ли он её когда-нибудь? А её не накажет ли судьба или тот Всевышний, который наблюдает за жизнью людей, их поступками и бывает строг, очень строг к провинившимся?

Всё, хватит, Алина больше не будет терзаться. Она и о Никите запретила себе думать. И звонить ему не станет, хватит, теперь у неё есть дела поважнее.

Алина стояла под раскидистой берёзой, на которой уже вовсю зеленели клейкие листочки. Наступало лето, невероятная пора, жаркий рай, так любимый многими. Оставляя на щеках лёгкий загар, солнце тёплыми лучами уже целовало всех без разбору — и счастливых, и несчастных. Она-то счастливая, её сынок вовсю пинал маму, заставляя Алину улыбаться. Да, у неё будет сын, Алина уже точно знала, что родится маленький Никита, УЗИ подтвердило это дважды. Она и хотела сына, и вот… Желания могут сбываться, не всё так плохо в этом мире.

И мама рада внуку. После того памятного разговора, когда Алине пришлось признаться родителям в своем грехе, Мария зашла к ней в комнату перед сном, села рядом на краешек кровати и сказала просто:

— Я с тобой, Алинка. Прости, что не сразу это поняла. — Обняла крепко, шепнула в самое ухо: — Вырастим, воспитаем твоего героя. И любить будем, очень-очень. Всё будет хорошо.

Это было такое облегчение, что Алина еле сдержалась, что не расплакаться. Всё-таки она не настолько сильна, чтоб остаться один на один с такой непростой ситуацией. Но вместе с мамой, как в детстве, ей ничего не страшно. А вот отец ещё никак не оттает. Алина надеялась, что увидев внука, он смирится с тем не совсем правильным, что произошло в жизни его дочери.

— Не могу спокойно смотреть, как ты пускаешь под откос свою жизнь, — взглянув на дочь из-под нахмуренных бровей, сказал Иван как-то за ужином. — Ты хотя бы сделала попытку поговорить с отцом ребёнка? Может, парень будет до потолка прыгать от счастья?

— Нет, этот прыгать не будет, — Алина отодвинула пустую тарелку. — Парню прочат большое будущее в кино, ему не до детей.

Ох, как ловко, не задумываясь, она врала.

— Значит, дельный паренёк-то? — Голос Ивана повеселел. — Может, я с ним поговорю? По-мужски? Объясню, что к чему, раз сам не понимает?

— Его уже нет в городе, пап. Экзамены сдал, диплом получил и уехал, — голос Алины задрожал, как струна гитары, которую держит в руках неумелый музыкант. — А куда — не знаю…

Да она просто олимпийский чемпион по вранью! Алина опустила голову — ей самой тошно от собственных небылиц. Отец с сомнением посмотрел на неё, ничего не сказал, но, кажется, не поверил. Стало тревожно, захотелось вцепиться в чью-то надёжную руку, держать её, не отпуская. Отец запросто может начать собственное маленькое расследование, и кто его знает, к чему это приведёт.

Как на работу, Алина каждую неделю ходила в женскую консультацию, доктору не нравились то её анализы крови, то положение плода. Алина морщилась от слова «плод», вздрагивала от холодных рук врача при осмотре, но терпела. Она вытерпит всё ради своего Никитки, будет рационально питаться, много гулять и даже посещать бассейн. И конечно, считать по календарику в мобильном телефоне дни и недели до волнующего события. Скоро, совсем скоро Алина увидит личико самого любимого человека на свете и будет абсолютно, стопроцентно счастлива.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава 12


А всё же Никита везунчик, живёт в красивом городе, возможно, лучшем в мире, и имя ему Париж. Ещё совсем недавно хулиганка-жизнь за что-то мстила ему, хоть он и провиниться перед ней не успел, но теперь, похоже, заглаживает свою вину.

Среди толп туристов, сопровождаемых гидом с неизменной табличкой в руках, мимо маленьких кафешек и книжных магазинчиков, Никита шёл по Латинскому кварталу, ловко уворачиваясь от мчавшихся навстречу велосипедистов. Старинный Латинский квартал — самое сердце Парижа и его любимый район французской столицы. Он усмехнулся, увидев парня и девушку, сидевших прямо на тротуаре и устроивших здесь обед. Раздирая багет пополам, они смеялись громко и беззаботно. Такой картинкой тут никого не удивишь, в этой студенческой республике уже сотни лет царит дух свободы. Самые умные и ищут здесь атмосферу особого «сорбоннского» студенчества, интеллектуального и бесшабашного.