— Ладно, возможно, ты и права.

— И потом, пап, этот Константин за девушку свою вступился. Поступок, согласись…

Иван кивнул.

— Иди уже, Никита заждался. — Он поцеловал её в щёку. — Вон твоя машина. А Людмиле я позвоню, вдруг ещё чего вспомнила. Будем искать.

Иван постоял минутку, глядя вслед отъезжающей машине. Хорошую дочь они вырастили, правильную, гордиться можно. Поднял голову, подставляя лицо тёплому ветру, взглянул на чёрное небо. Звезд не видно, огни большого города не позволяли их увидеть. Но они там есть, звёзды и целые созвездия. И может, одна их них, самая добрая, в этот миг, пожертвовав собой, упала ему на счастье. Потому что он счастлив. Уже и не помнит, когда был так счастлив за свою долгую, в пятьдесят лет жизнь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну вот и прошёл день юбилея, серьёзный рубеж, которого Иван слегка побаивался, пройден. Он не будет оглядываться назад и подводить какие-то итоги, будет просто жить дальше. Как умеет, по чести, по совести. Но какая-то сила разбудила его, не давала заснуть. Отголоски вчерашнего вечера? Или жаркой любви?

Иван осторожно выбрался из постели, почти наощупь в темноте спальни добрался до двери. Страшно хотелось пить. Доставая из шкафа кружку, наделал шума. Ну просто слон в посудной лавке… Пил жадно, вода, стекая через край, холодила, прокладывала дорожки на груди. Утолив жажду, встал у окна. Ночь, словно чёрная пантера с горящими глазами, смотрела на него сквозь незадёрнутые шторы. Иван закурил, пуская дым в форточку. Первая затяжка любимого Данхилла, что может быть лучше. Мир вообще состоит из удивительных вещей, жаль, что только наполовину, а может, даже и на треть.

Разбудил-таки… Мария вышла на кухню, прикрыла глаза от яркого света. Лиловая сорочка на тонких бретелях, кружева, изящно прикрывающие грудь… Красавица у него жена. Надо было дожить до пятидесяти лет, чтобы понять это.

— Прости, что разбудил…

Она махнула рукой, не стоит извиняться. Тоже налила себе воды, встала рядом. Может, рассказать Марии про своё предательство, сознаться, очистить душу? Сейчас самый подходящий момент. Пусть даст ему пощёчину и не одну, пусть ругается или заклеймит молчанием. Но сразу легче станет. Ему да, а каково будет Марии? Она простит его, Иван в этом уверен, но ей будет больно… Так сейчас или уже никогда?

— Ладно, я спать. Возвращайся…из своих мыслей.

Ушла. Словно сама за него всё решила. Момент упущен, и он должен поклясться себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не расскажет Марии о своей измене. Иначе испортит жизнь одной из самых лучших женщин на свете.

Сегодняшняя ночь с этой лучшей женщиной была особенной, такой, как в далёкие молодые годы. Ночь для двоих, ночь страсти и исступления щедро дала им время для любви…

Вернувшись с банкета в романтическом настроении, Иван обнял Марию прямо в прихожей. Стояли так долго, словно пропитывались друг другом. Потом он помог ей снять тяжёлое ожерелье из голубых топазов, расстегнув на шее золотую застежку. И снова прижал к себе. Красивую, в искрящемся вечернем платье. И поймал в зеркале её синий взгляд. Один взгляд, один миг, и зажегся внутри жаркий огонь, обжигал, звал, требовал.

Иван снял заколку с её волос, и шпильки маленькими гвоздиками посыпались на пол. Может ли быть что-то упоительнее того, чтобы запустить пальцы в светлые мягкие волосы своей женщины и прижаться губами к знакомым губам? А потом дёрнуть вниз молнию платья, обнажить плечи и помочь ей выйти из ставшей ненужной одежды…

Тело с лёгким загаром в снежно-белом кружевном белье, красивое и забытое, манило к себе. Как он мог не замечать его совершенных линий… Слепой, дурной…

Иван подхватил её на руки, понёс в спальню, как в далёкую первую брачную ночь. Также целовал, гладил, ласкал бесстыдными руками, слушал, как любимую музыку, её тихие стоны. Вбивая свою плоть в её тело, двигавшееся в такт его движениям, он чувствовал себя молодым и сильным, способным дарить наслаждение и яркие ощущения своей подруге. Это для него дорогого стоит.

Заснули без сил, обнявшись. Прошептав, «спокойной ночи», Иван подумал, что он снова влюбился в собственную жену. Разве так бывает? Наверное, ведь чего только не случается на белом свете…

Проснулся поздно, один. Мария ушла на работу. А у него началось замечательное время с хорошим названием «отпуск». На сковороде сырники, на столе бутерброды, а на душе полный штиль. Только вот Людмила… Иван пил кофе и думал, что в последние дни у него всё получалось. Может, и тут сложится. Он пролистал телефонную книгу, нашёл номер Людмилы, нажал на кнопку. Телефон ответил ему безразличными гудками. Но через несколько секунд ожил, Людмила ответила ему.

— Есть ли новости о Константине, — поздоровавшись, сразу спросил Иван.

— Удивительно, но есть. Одна моя приятельница, Ксения, жила с ним рядом. И как я сразу о Ксении-то не вспомнила? Она иногда видит Костю и даже знает дом, где тот живет. Записывай адрес.

Ну, дела! Изумлённый, он потянулся за блокнотом и ручкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16


— Спасибо, я сам разберусь, — нахмурив брови, Никита склонился над папкой с договорами.

Эта Лина, секретарь Медникова, уж слишком услужлива, лезет туда, куда не просят. И явно клинья к Никите подбивает с первого дня его появления в офисе компании. Вот и теперь зависла над головой сидевшего за столом молодого человека, почти касаясь его спины пышной грудью. В другое время он был бы не против таких заигрывающих касаний и оценил бы упорство, с которым девчонка шла к победе, но сейчас это бесполезно. Придётся прямым текстом намекнуть Лине, что он не ищет лёгких связей. Да и вообще ничего не ищет, уже нашёл всё, что ему надо.

Да, в том числе, жену, умницу и красавицу, которая обещала на днях вернуться из Парижа. Это уже второе её обещание. Отъезд откладывался по очень важным для Лили причинам: то пробы в модельном агентстве, то предстоящий показ мод, которого надо обязательно дождаться. «Неужели ты не понимаешь, там будет сам Готье»? — говорила она взволнованно. Для Никиты эти доводы звучали неубедительно, он хотел видеть жену рядом, хотел прижиматься ночью к её плечу, а по утрам заниматься с ней любовью. Хоть иногда, а то скоро забудет, что это такое.

— Может, кофе, Никита Алексеевич?

А она ещё здесь, эта Лина, застыла у двери, как верный страж, который ждёт приказов своего повелителя.

— Нет, спасибо, вы можете идти.

«Исчезни уже с глаз моих», — добавил он про себя.

В компании Медникова он всего несколько дней, но все сотрудники относятся к нему с подчёркнутым уважением. Никиту это страшно забавляло. Не понимают, что ли, что он тут временное явление, пешка, которую совсем скоро сменит настоящий король. Медников поправлялся, с каждым днём чувствовал себя всё лучше и лучше, хотя был ещё очень слаб. Но он уже дома, а там и стены помогают. Никита часто заходил к нему, получал инструкции и наставления. Зачем, непонятно, у Медникова толковые замы, дело своё хорошо знают. Но Евгений упорно твердил, что ему нужен свой человек в компании. Не доверял? Похоже, но, наверное, есть у него для этого серьёзные основания.

В мысли вклинился звук рингтона, любимый Битлз. Никита придвинул телефон ближе, взглянул на дисплей. С ума сойти, Аня?! Не может быть!

Но это была она, её голос теплом разлился внутри.

— Япона мать, Аня, где ты пропадала?! Чёрт, ущипните меня!

Никита вскочил с кресла, стал мерить шагами роскошный кабинет Медникова. Она засмеялась в ответ, и этот смех бесконечно порадовал. Значит, всё в порядке!

— Так рада тебя слышать, Ник. Всё расскажу, когда встретимся. Получится сегодня днём?

Она ещё спрашивает!

— Говори, когда и где? Может, у входа в Исаакий?

— Отлично, в два нормально?

— Да. Ох, Анька, ремня на тебя нет.

— Ладно, отругаешь при встрече. Исчезаю, — она отключилась, а Никита ещё какое-то время стоял, ошарашенный этим звонком, и бессмысленно глядел на замолчавший телефон.

Всего лишь короткий разговор, но в нём он узнал прежнюю Аню, нормальную разумную девчонку. И вряд ли эта Аня явится на встречу с ним в серой длиннополой юбке, елозящей по ногам. И в платке, который закрывает её красивые светлые волосы. Ёшкин кот, что же с ней было такое? Неужели задурить человеку голову — это так просто?

Никита ехал по Невскому проспекту на встречу с ней, не спеша двигаясь в веренице машин. Без этой главной улицы города он не мог представить себе Питера. Без красующегося здесь Казанского собора и башни Городской Думы, гордо возвышающейся над землёй. И без каменного фонтана Шар, словно лежащего на поверхности воды, и без сказочного дома компании Зингера, настоящего шедевра архитектуры, мимо которого проезжал сейчас. Да много ещё без чего… Невский — место особенное, тут сплошь красота, сплошь история. Взглянешь на прохожих, и кажется, что Достоевский или Блок тоже здесь, идут по своим делам среди этих, спешащих куда-то людей…

Он резко затормозил, едва не столкнувшись с обгонявшим его автомобилем. Ёлы-палы, лишние мысли за рулём очень мешают… Но вот опять, ненужные, они пробирались в голову, лезли под кожу… Никита вдруг подумал о том, что боится своих чувств, которые возникнут при встрече с Анной. Поэтому какой-то мандраж внутри. Вдруг пожалеет, что не добился её, отступил под влиянием обстоятельств, и Лиля заняла Анино место рядом с ним? Будет сравнивать этих двоих, и кто знает, в чью пользу будет это сравнение?

Он уже подъезжал к собору, искал глазами место для парковки. А мысли сверлили, жалили. Знает ли он вообще, что такое любовь? Не короткая и быстрая, как у него, а настоящее, глубокое чувство? Да и способен ли на это легкомысленный парень Никита Ивлев, окончательно запутавшийся в себе?