Ах, мама, мама…Спасибо тебе. Не дает маме покоя неустроенная жизнь дочери.

— Так что идите вдвоём, — она присела на кровать, любуясь дочерью. — И надень мои жемчужные серёжки. К чёрному платью хорошо будет.

— Да нет, мам, нет… Сейчас совсем другая мода.

— Надень! — голосом, не терпящим возражений, произнесла Мария. — И знаешь, будь поласковей с Никитой. У него нелёгкое время. Развод — это как ампутация, ты обязательно что-то теряешь.

— Тебе-то откуда знать?

— Да, с отцом твоим мне повезло. Но на других насмотрелась.

Алина отвела глаза. Надо поклясться самой себе, что никогда не расскажет матери об отцовской тайне. Иначе… Что иначе, какая кара её ожидает, она придумать не успела, позвонил Никита — ждёт внизу, у подъезда.

Он стоял у машины, задумчивый, серьёзный и всё такой же любимый. Когда Алина видит его, в её душе всегда загорается свет. Да, так и есть, это не просто слова. Никита открыл дверцу, помог ей устроиться рядом, на переднем сиденье. А уже через час они сидели в тёмном зале, смотрели на экран: Алина, с замиранием сердца, Никита с доброжелательным любопытством. Увидев в титрах её имя, повернулся, одобрительно покачал головой.

В кульминации фильма Алинина героиня убегала от своего врага. Бежала быстро, но запнулась и плашмя упала на землю. Человек в низко надвинутом на лицо капюшоне вот-вот достигнет её. Ещё несколько шагов, и его руки вцепятся в девушку мёртвой хваткой…

Никита нащупал в темноте её руку, сжал и больше не отпускал. Подавшись вперёд, он смотрел на экран и еле слышно вздохнул с облегчением, когда Алинка там, на экране, сумев подняться на ноги, снова помчалась вперёд.

— Ты удивила меня, Алина. Да нет, поразила…

Они стояли в фойе киноцентра, обтекаемые волнами выходивших из зала людей. Фильм закончился, но впереди ещё много интересного, и уже начиналась автограф-сессия, куда и устремился народ.

— Значит, театральный кружок не зря появился в твоей жизни, да? — Он поднял руку, поправил прядь волос у её лица. В этом жесте было что-то настолько интимное, что Алина замерла. — Ты замечательная актриса. Удивительно, твои глаза на экране смотрели прямо в мои глаза…

Непроизвольно, не понимая, что она делает, Алина потянулась к нему всем телом. К его глазам, глядевшим ласково и нежно, к губам, произносившим такие хорошие слова. Через минуту она возненавидит себя за это, за жаркую смесь из наслаждения и стыда внутри, а пока… Задержав дыхание, как перед прыжком в глубину, она прикоснулась губами к его губам… Губами Алина скажет, как он нужен ей. Это чудо, но Никита ответил, естественно и просто, не удивляясь её порыву, словно так и должно быть. И время спятило, остановилось, давая этим двоим насладиться долгим безумным поцелуем…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А потом он просто взял Алину за руку, повёл к выходу, уверенно и властно. Полчаса — и они у него дома, и кот Сева, прижавшись к стене коридора, с удивлением смотрел, как его хозяин на ходу сбрасывает на пол одежду, уводя вглубь квартиры незнакомую девушку. Пришло властное время любить…

И вот уже горячее дыхание опаляет Алинкину шею, она закрывает глаза и отдается во власть любимого мужчины, отдаёт себя и своё забывшее о ласках тело. И любимые руки обнимают её, целуют нежные бугорки грудей, живот, бедра…. Умереть можно, до чего хорошо… Потом и Алина, после острой вспышки наслаждения, когда погаснут взметнувшиеся перед глазами искры и стихнет её сладкий крик, будет целовать своего мужчину с ненасытной жадностью, еле слышно шепча «люблю». Как будто в первый раз, как будто не было до него ничего и больше никогда, никогда не будет…

Эпилог


Скоро лето. Скоро, наконец, всем достанется и света, и тепла. Сколько надо, вволю. А на Кипре в совсем не пафосном городе Пафосе жара и яркое солнце во всю Вселенную. Взявшись за руки, Алина и Никита шли по набережной гавани, красивой и оживлённой, оставив за спиной знаменитый Пафосский замок и один из старейших портов Кипра, который был построен еще во времена империи Александра Македонского. А где-то там, ещё дальше, у кромки уходившего в небо моря, легендарное место, где из пены морской родилась божественная Афродита.

Набережная — прекрасное место для отдыха, здесь много ресторанов, рыбных таверен и кафе. В одну из таких кафешек на Посейдонос авеню, полюбившуюся им с первого дня, и направлялись супруги Ивлевы.

Поездку на Кипр, укладывавшуюся в шесть коротких дней, никак нельзя было назвать громкими словами «свадебное путешествие» или «медовый месяц». Так, медовая неделька, как выразился Никита, да и той скоро придёт конец. И хорошо, Алинка уже скучала по сыну. К тому же у неё начинаются съемки нового фильма, да и у Никиты с этими свадебными хлопотами дел накопилось предостаточно.

— Ты только посмотри, какая красота! — Никита провёл рукой по направлению к пылающему закату, охватившему полнеба. — В следующий раз обязательно возьмём Никиту с собой.

Попытка взять сына с собой на Кипр была и в этот раз, но её на корню пресекла бабушка Мария, которую целиком и полностью поддержала Жанна. Эти двое быстро нашли общий язык.

Молодые люди устроились за столиком, откуда открывался чудный вид на море. Всегда разное, всегда живое, сейчас оно радовало покоем и безмятежностью, словно уснуло до утра.

— Море не бывает некрасивым, — ответила Алина. — Как и всё, что любишь…

Улыбнулась, взглянула на мужа. Он тянул коктейль, принесённый расторопным официантом. Лёгкий ветерок растрепал его чёлку, делая Никиту похожим на озорного мальчишку. Алина любила эту чёлку, любила его глаза, голос и каждую родинку на теле… И за что ей досталось такое счастье, кого благодарить за это?!

— А как лихо мы сбежали с собственной свадьбы, — он повернулся к Алине. — Прямо в самолёт, не переодеваясь. Но идея оказалась не из лучших. Я ещё помню, сколько плотоядных взглядов бросали на тебя мужики-пассажиры!

— Да ладно, не преувеличивай!

— А Макс, каков гусь! Самый большой букет прислал. Надеется на прощение? Не дождётся! Хотя, — добавил он задумчиво, — по прошествии времени может мы и сменим гнев на милость.

Свадьба была скромной. Так захотела Алина, а Никита её поддержал. Жанна пыталась протестовать, но тут подал голос Евгений Павлович. «Была уже одна крутая свадьба, но толку от неё никакого», — произнёс он, и все возражения на этом закончились. Были только самые близкие, Аня с мужем попали в их число.

Из всей свадьбы Алина запомнила красивую и торжественную лестницу ЗАГСа, увитую цветами и лентами и розово-белую комнату невесты, куда заглянул и жених, попросив оставить их наедине. Он взял её за руки и сказал те слова, которые Алина ждала и уже отчаялась дождаться, и которые будет помнить вечно. «Я люблю тебя»! Так мало слов, всего-то три, а такой огромный в них смысл…

— Почему не сразу тебя разглядел? — помолчав, добавил Никита. — Ты была слишком друг, понимаешь? Да ещё и молодой был, глупый. Да что там, дурак. Не сразу понимаешь, что главное в жизни, а что так, пена. Сядет, сдуется…

Алина тогда не успела ничего ответить, их уже позвали на церемонию, распахнули настежь высокие двери. В красивый зал, в счастливую, новую жизнь, где рядом будут самые дорогие ей люди.

Звонок айфона перебил её мысли. Никита взял в руки телефон, взглянув на дисплей, шепнул: «Отец».

— Здравствуйте, Константин! — Он включил громкую связь.

Алинка вздохнула, пока вот так, на «вы» и по имени. Но отношения отца и сына становились теплее с каждым днём. Всё-таки родная кровь…

— Как вы там, — загремел голос Константина, — не надоели ещё друг другу?

— Не дождётесь! — Никита подмигнул Алине. — А как вы?

— Вот поэтому и звоню. Ну и юрист у твоего Медникова, — восхищённо произнёс Константин, — подмётки на ходу рвёт. Сняли с меня судимость! Тем более, что пострадавший жив-здоров, в общем, прекрасно себя чувствует.

— Ух! Поздравляю!

— Так что я теперь без чёрного пятна в биографии. Хотя, знаешь, Никит, если б всё повторилось, снова бы ему вмазал. Подлецов надо учить!

«Как странно устроена жизнь, — думала Алина, слушая их рассуждения о человеческой подлости, — жизнь отнимает и дарит, наказывает и поощряет. Жизнь — самое грандиозное шоу на свете».

Ещё раз вспомнив добрым словом Медникова и передав привет Алине, Константин отключился.

— Ну что, идём? — Никита протянул жене руку.

Она кивнула. Куда бы ни позвал её этот мужчина, Алина всегда пойдёт рядом, не рассуждая, не спрашивая ни о чём. Оступится — он поддержит, упадёт — поймает… Это и есть любовь…

Они спустились к морю и, оставив позади золотые огни гавани, шли по хрусткой и ещё тёплой гальке вдоль самой кромки воды. Куда, неважно, и пусть не заканчивается этот вечер. Солнце зашло, и на чёрном, словно пролили тушь, небе, показались звёзды. Обнявшись, сели на берегу, так, что фиолетово-синие волны, наплывая, касались их ног, лаская и унося далеко в море прошлые ошибки, большие беды и маленькие неприятности. Кажется, их наконец-то нашло счастье, и Алина верит, что это навсегда.


‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец