Розанна Батиджелли - Встретимся на берегу залива

– Так, теперь моя очередь.

И, застенчиво улыбнувшись, она принялась вытирать ему волосы и тело, а когда закончила, заметила, что они стоят и смотрят друг на друга.

Кэссон вдруг понял, что Жюстин совершенно определенно вошла в его жизнь. Зацепила его.

Раздался следующий раскат грома. Жюстин буквально прыгнула в руки Кэссона. Луна взвыла и стала бегать по коттеджу, издавая низкое рычание.

– Тебе нельзя возвращаться домой в такую погоду.

– Ты можешь отвезти меня.

Кэссон обрадовался тому, что у него есть оправдание.

– Я не могу оставить Луну, она напугана. Пожалуйста, ложись спать в моей комнате. А я расположусь на диване в гостиной.

Жюстин глубоко вздохнула. Все так быстро.

– Тебе нужно переодеться. Я пойду поищу что-нибудь подходящее для тебя.

Он ушел, а она подошла к Луне. Как странно ходить по его дому босиком и в бикини. Она трепетала при мысли о том, что будет спать в его кровати.

А можно ли поручиться, что он останется на диване?

Может ли она доверять самой себе?

Кэссон вышел из спальни с футболкой.

– Вот, это должно подойти. Можешь переодеться в спальне.

Жюстин почувствовала, что краснеет. Футболка огромная, под ней у нее ничего нет. Глубоко вздохнув, она вошла в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Осмотревшись, Жюстин удивилась, насколько все здесь аккуратно. Ее взгляд упал на включенный ноутбук и лежащий рядом с ним коричневый конверт, который Кэссон показывал ранее.

Она подошла к кровати и, положив футболку, сняла бикини, а переодевшись, по-прежнему чувствовала себя уязвимой и подумывала о том, чтобы поискать в шкафу какие-нибудь шорты. Немного поразмыслив, она вышла из спальни. Кэссон оценивающе осмотрел ее и, заметив бикини у нее в руках, сказал:

– Можешь повесить это и другую одежду в туалете. Мне тоже стоит переодеться.

Жюстин вернулась в гостиную и села на диван, ожидая, когда придет Кэссон. Она решила, что ему сказать. Она сошлется на усталость и желание лечь в кровать.

Через мгновение он появился в гостиной в полосатых пижамных штанах и футболке. В одной руке держал подушку, а в другой постельное белье. Сердце Жюстин дрогнуло. Она встала, зная, что лучше прямо сейчас уйти в спальню.

– Я устала. Спокойной ночи.

И, улыбнувшись, прошла мимо него. Он, к счастью, не пытался остановить ее. Она закрылась в спальне и с облегчением выдохнула. Однако, когда легла, она засомневалась, правильно ли поступает.

Она что, сумасшедшая? Неужели упустит возможность провести эту ночь с Кэссоном? В этой кровати?

Жюстин закусила губу. Она приехала с намерением дать ему понять, что заинтересована им. И узнать, интересна ли ему она. Да, определенно, между ними возникла химия. Но ей хотелось большего. Например, чтобы Кэссон желал ее не только телесно, но и сердцем и душой. И вот когда будет уверена в этом, она станет его.

Кэссон еще какое-то время смотрел на дверь после того, как Жюстин ее закрыла. Сегодняшняя ночь будет сладкой пыткой. Лежать и знать, что Жюстин спит всего в нескольких шагах от него. Он тихо застонал и, выключив свет на кухне, расстроенный, направился к дивану. Жюстин ясно дала понять, что не собирается приглашать его в спальню. Хотя он и видел, как от желания потемнели ее глаза, когда они целовались на пляже и купались в заливе. Но потом что-то заставило девушку передумать. Неужели у нее все еще остались чувства к Роберту? Нет! Кэссон отказывался верить в это.

Она просто ему не доверяет.

Кэссон почувствовал себя так, будто его кто-то ударил. Глубоко вздохнул и выдохнул. Как бы ему хотелось, чтобы она ему доверилась. Ведь он не собирается ее использовать.

Но как убедить ее в том, что ему нужно не только ее тело? Он влюбился в нее.

«Да, – подумал он с изумлением, – я влюбился в нее».

Жюстин мягкая. Именно это в ней ему импонирует. Ведь ему не хватало в других женщинах, с которыми он встречался прежде, мягкости, а еще и щедрости.

Он закрыл глаза и повернулся на бок, чувствуя себя опустошенным. Столько всего произошло после первой встречи с Жюстин. Он позволил воспоминания, как вдруг понял, что завтра открытие выставки, и выкинул все мысли из головы.

Сегодня он проверил свою электронную почту. Еще раз убедился, что все готово. Двери для публики откроются в шесть часов. В шесть тридцать он сделает официальное заявление. В семь вечера гости отправятся в банкетный зал, где насладятся прекрасным ужином из пяти блюд. Все завершится в девять часов.

Кэссон почувствовал укол в сердце. На трех стендах, которые он заказал, будут размещены фотографии его и Франклина в коттедже друзей их родителей в Джорджиан-Бей. И название сверху «Франклин и Кэссон на берегу залива». Один стенд расположится в холле Стоки-Центра, другой – в выставочном зале, а третий стенд – на закрытом аукционе.

Фотографировала мать Кэссона. Летом. За два месяца до того, как Франклину поставили страшный диагноз. Мальчики стоят на причале. Кэссон помогал брату держать удочку.

У него защипало в глазах, и он уткнулся в подушку.

«Ладно, Франклин, завтра большое событие. Ты поспи там, на небесах, дружок, а завтра пойдешь со мной, и, когда все закончится, будет уже поздно».

Жюстин вскрикнула, проснулась и села в кровати. Прислонившись к изголовью, услышала, как хлопнула дверь. Включился свет. В комнату вошел Кэссон.

– Ты в порядке? Тебе приснился плохой сон?

Жюстин почувствовала, как у нее задрожали губы. Кошмар был таким реальным.

Кэссон провожал ее, они уже подошли к ее дому, как вдруг она увидела технику и огромный молот-шар, разрушающий коттедж. Она закричала, а Кэссон стал целовать ее, пытаясь успокоить. Она отвернулась от него и, когда провалилась одна половина дома, снова закричала.

И проснулась.

Жюстин моргнула. В глазах Кэссона было столько заботы, что она не смогла больше сдерживать эмоции и разрыдалась, закрыв лицо руками.

– М-м-мне приснилось, что ты н-н-начал сносить мой дом, чтобы построить свой санаторий.

Кэссон сел на кровать и обнял ее. У нее не хватило сил оттолкнуть его.

Как вообще можно испытывать столь противоречивые чувства к нему? Недоверие по поводу его мотивов относительно Винтер-Хэвен преследует ее даже в снах. И одновременно она не в силах сопротивляться его магнетизму.

– Все в порядке, Жюстин, – шептал он ей, поглаживая ее по голове. – Я бы никогда не стал разрушать твой дом. Обещаю.

– Прости, я не хотела раскисать.

Она посмотрела ему в глаза. И ее сердце пропустило удар. Он медленно провел пальцем по ее лицу, вытер слезы. Его пальцы нежно касались ее кожи. Жюстин чувствовала, как внутри все переворачивается. Кэссон наклонился ближе, она затаила дыхание. Он поцеловал ее в лоб, она выдохнула и закрыла глаза.

– О, Кэсс!

Он продолжал медленно покрывать ее лицо поцелуями, переместился и поймал губами мочку уха. Она резко выдохнула, сгорая в пламени желания. Он наконец добрался до ее губ. Она дрожала от ожидания.

Он поцеловал ее, лаская и дегустируя вкус губ. Жюстин тихо застонала и поняла, что не в состоянии противостоять ему. Она хотела большего. Она хотела его.

Двигаясь, казалось, в унисон, они через несколько секунд оказались переплетенными на кровати. Кэссон прижал ее к себе. Жюстин обняла его, наслаждаясь теплом тела и тяжестью.

Она понимала, что путь назад отрезан. Кэссон прокладывал цепочку поцелуев от шеи вниз. Она вздрогнула, когда он снял с нее футболку, пожирая ее взглядом, двумя быстрыми движениями освободился от собственной одежды и, когда Жюстин протянула к нему руки, полностью отдался ей.

Кэссон проснулся на рассвете и с наслаждением потянулся на диване. Тело по-прежнему хранило воспоминания о любовных ласках с Жюстин. После того, как оба насытились, они задремали. Через несколько часов, когда Луна стала скулить и царапать дверь, Кэссон перешел на диван. Он не хотел смущать Жюстин. Кроме того, ему надо было встать пораньше, чтобы подготовиться к открытию выставки.

Если бы не это событие, он был бы счастлив провести весь день, держа в объятиях эту девушку, но реальность такова, что надо вернуться домой в Хантсвилл, забрать костюм и обувь и сменить «мустанг» на «феррари». Он бы ни за что не поехал на открытие на другой машине и без кепки Франклина.

Потом он вернется в коттедж в надежде застать Жюстин до отъезда в Стоки-Центр.

И да, лучше оставить Луну в доме, пока Жюстин не проснется. Он посмотрел на дверь спальни, там остался его ноутбук. Но он не стал входить туда, а проверил почту с мобильного телефона. Все идет по плану.

Как можно тише он открыл входную дверь, чтобы Луна смогла погулять. Когда собака вернулась в дом, он поставил перед ней завтрак.

– Будь хорошей девочкой, Луна, пока я не вернусь. И, пожалуйста, тихо, не шуми.

Кэссон ласково потрепал ее между ушей и направился к двери. Как вдруг резко остановился.

Жюстин должна знать о мероприятии.

Он несколько раз собирался ей рассказать, но все откладывал. Ну что ж, сейчас или никогда.

Вырвав листок из блокнота, Кэссон написал записку, которую положит на стол. Нужно заставить ее прийти в Стоки-Центр, узнать истинные мотивы его действий.

Может, тогда она все поймет и передумает.

А если все-таки будет категорически против продажи Винтер-Хэвен, он сделает ей новое предложение. Она сохранит собственность, а он будет застраивать только землю Расселов. И она станет его управляющим. Это гораздо меньший масштаб, чем он планировал, но он готов внести изменения, чтобы сделать Жюстин счастливой. А он будет счастлив, что у него такой управляющий.

Да кого он обманывает?

Дело не в том, что ему нужен управляющий. Ему нужна любовь женщины.

Одной женщины. Жюстин.

Он все написал, включил кофеварку и тихонько выскользнул за дверь.