- У тебя что, вообще, пожрать нечего? Ну ты даёшь, Вась! - возвращаюсь в кухню, а Некрасов уже нагло шарит по моему пустому холодильнику! - Он у тебя для красоты, что ли?

- Дома пожрёшь! - дверцу закрываю, ничуть не смутившись своей никчёмности - уж он-то знает меня, как облупленную - и пихаю ему в руку всё необходимое. Не уверена, что так можно отцовство установить, но попытка не пытка.

- И вали уже, пока Соня не проснулась.

С неё предательств точно достаточно: сначала мать, теперь ещё и Максим... Ведь ещё неизвестно, что хуже: не знать своего папу или видеть, как он отказывается тебя признавать.

Глава 3

- Смотрите, как я умею! - сегодня на улице солнечно и мы с Соней устроились на лавочке во дворе. Она выполняет какие-то нелепые акробатические этюды, а я улыбаюсь как дурочка, восторженно выкрикивая: " Как же здорово!"

А что в этом хорошего так и не поняла! Десять минут любуюсь тем, как она то задерёт ногу, то неуклюже прыгнет вперёд, при этом отсвечивая, как медный пятак, и никак не нахожу ответ: чем же тут восхищаться? Другие мамочки вон делают это вполне искренне, а у меня щёки болят от неестественной улыбки!

Впрочем, ответ на поверхности — то мамочки, а я жертва обстоятельств. Причём невинная, и отыгрываются на мне все кому не лень: с утра Некрасов, нагрянувший с первыми петухами; потом кот Василий, расцарапавший мне правую ногу за то, что я чуть на него не села, а час назад Толик... И вот последний орал неистово, размахивая перед моим лицом Ириной статьёй.

- Что за хрень?! Что за хрень, я тебя спрашиваю?! Вместо тебя что эта девчонка с косичками статью писала? - ревел и всё указывал на Соню пальцем. Она как раз с Ирой чаёвничала, усевшись за мой рабочий стол. - Люди должны сопереживать, а тут какой-то каламбур! И что значит паскуда? Понятие цензура тебе, вообще, знакомо?

Мне да, а вот моей подруге, видимо, нет. Даже пометка в блокноте не помогла, а я ведь её специально красным маркером выделила...

- Чёрт, я же ей блокнот не давала! - бью себя по лбу, отвлекаясь от детской самодеятельности и, наплевав на окружающих, рычу в голос, сползая как можно ниже по скамейке. Ну что за невезуха по всем фронтам? Осталось ещё работы лишиться, и можно смело ставить на себе крест!

- Тёть Вась, а мы сегодня к папе пойдём? - ещё и племянница в сотый раз лезет ко мне с этим вопросом.

Ну что я скажу? "Прости милая, но твой папа слепой болван и никак не может поверить в очевидное?" Нет уж. Я, может, и не состоялась как женщина, но в отличие от её родителей, хотя бы не утратила человечность:

- Не получится. Он в Африку улетел, спасать амурских тигров, - а что тигры в Африке не водятся, она наверняка не знает...

- Как? Они же там не живут!

Ну, Вера! Обязательно делать из единственной дочери вундеркинда?

- Потому и спасает. Они случайно туда забежали, а обратную дорогу найти не могут. Вот твоего папу и отправили в срочном порядке на их поиски. Пока они на солнце не перегрелись.

Вроде поверила. Кивает на мои слова и подхватывает с земли фрисби, переключая всё своё внимание на заскучавшего пса. Она (опять же неуклюже) подкидывает в воздух диск, а я устало растираю веки. Со всеми этими проблемами даже накрасится не успела. И выспаться, ведь два с половиной часа явно здоровым сном не назовёшь! Так, подремала в перерывах между тягостными мыслями о свалившихся на меня бедах, а стоило закрыть дверь за Некрасовым и вовсе, променяла отдых на изматывающую тело истерику.

- Сидишь? - приоткрываю один глаз, вздрогнув от внезапного вопроса, и в неверии пялюсь на подсевшего ко мне человека.

- Папа?! - и Сонька вместе со мной.

Даже про бедного пса забывает, и он расстроенно выплёвывает снаряд, так и не дождавшись от неё похвалы. Смотрит на нас своими карими глазами и, не найдя для себя ничего интересного, отправляется ловить голубей. Счастливый! Вот бы и мне вскочить с этой лавки и убежать куда глаза глядят, оставив позади эту обузу в виде бывшего мужа и его незаконнорождённой наследницы.

- Папка! - у Некрасова с лица краска сходит, когда истосковавшаяся по нему малышка виснет на его шее, а я прямо приободряюсь от такого зрелища - не всё же мне одной бледнеть, присматривая за чужим отпрыском. Так что, пожалуй, с побегом немного повременю.

Я сажусь поудобнее, забрасываю ногу на ногу, и с садистской улыбкой на губах наблюдаю за крупной мужской ладонью, неуверенно похлопывающей детскую спину. А бывший муж на меня с надеждой косится, пусть и понимает, что я не стану вырывать племянницу из таких долгожданных объятий. Она заслужила. Да и он тоже.

- Пап, а тигры как же?

- Сами спаслись, - встреваю в их разговор, а то вся легенда насмарку, и достаю из сумки бутылку воды.

Жарко сегодня, однако. Или в Максиме дело? Надушился моими любимыми духами, надел рубашку с коротким рукавом и теперь трётся бицепсом о моё плечо... Места ему, что ли, мало?

- Ну и хорошо! А то я боялась, что ты опять надолго! Папа, смотри, как я умею! - девочка отпрыгивает назад и вновь принимается махать своими тощими ножками. А я слежу за реакцией её папаши. И нет, он на тех мамочек, что гуляют на детской площадке со своими карапузами, совсем непохож.

- Здорово, - выдавливает из себя, совершенно потерянный, и вот тут-то мы с ним сравниваем счёты. Видимо, поэтому так долго и продержались вместе - не умеем ни умиляться, ни хотя бы делать вид, что дети - это цветы жизни.

- Что, экспертизу уже провели? - когда малышка вновь вспоминает про терьера, я, наконец, решаюсь заговорить.

Не просто же так он заявился. Ещё и пакет какой-то приволок... Большой, но мысль о подарке для новоиспечённой дочери я благоразумно отодвигаю на задний план. Мне же объяснили доходчиво - без бумажки его к ней благосклонности можно не ждать.

- Нет. Сказали от двух до пяти дней. И не факт, что образцы для исследования подойдут.

- Тогда чего припёрся?

- Девочку жалко, - он цепляет на глаза солнечные очки и, думая, что я не замечаю, украдкой косится на Соню.

Миленькая она, знаю. Платье же я выбирала, а что косички кривые, так это по неопытности. Научусь... Господи, не дай бог.

- Ты ведь её голодом заморишь.

- А тебе-то что? Верка же шалава, какая разница, что с её девочкой будет? Она себе новую родит.

- Не утрируй, ладно? Вдруг моя? Сама говоришь, пятачок...

- А ты с утра уверял, что это не аргумент. Неужели, протрезвел?

- Как видишь. И тебе бы успокоиться не мешало. Ведь, Вась, ничего криминального я не совершил: мало ли что у меня в прошлом было. Мне теперь что каждой на слово верить, когда она мне под нос будет своих детей пихать? Так что вот, - наконец-то отодвигается и ставит между нами свою поклажу. - В термосе суп, в контейнерах второе. Книгу ещё кулинарную сунул, ты же электронную литературу не приемлешь.

Смотрите, какой заботливый! Все-то он обо мне знает! И суп наверняка сварил куриный, с мелкой вермишелью... Он меня часто им баловал.

- Как мило. Нянечку туда не положил? - заглядываю внутрь, сглатывая слюну от вида своих любимых котлеток, а муж тихонько усмехается. - Вижу, не положил. А зря. Нянечка не помешает, потому что помимо еды ей ещё и забота нужна.

Сама она свои платья не погладит, косы не заплетёт и ногти (даже вспоминать не хочу, с каким ужасом я их сегодня ей укорачивала), к сожалению, подстричь не в силах. Тут просто необходим опытный ответственный человек, а я даже с большой натяжкой на эту роль не гожусь.

- А ты вроде неплохо справляешься, но если моё отцовство подтвердится, так и быть, няньку подберём. Я же не снимаю с себя ответственности...

- Что значит "подберём"? Хочешь сказать, я и дальше должна буду с ней жить?

- Ну не себе же мне её забирать. Я юридически ей никто, и пока твоя сестра не объявится, вписать меня в свидетельство не получится, - он спокоен, как удав, а я белая как полотно.

- Должна же быть какая-то лазейка? Обратись в суд...

- И пока Веру будет искать полиция, девочка отправится в детский дом. Ты ведь не официальный опекун, а мать вроде как без вести пропала, - произносит будничным тоном и отбирает у меня бутылку. В руках её крутит, пока я сижу пришибленная таким известием, а через мгновение прикладывается к отпечатку моего блеска на горлышке своими губами. Нужно сказать что-то, возмутится, а я на его кадык пялюсь - как он подпрыгивает с каждым его глотком... Господи, Василиса!

- Знаешь что? - подскакиваю со скамейки и тычу пальцем в смазливую свежую рожу, в которой нет и намёка на похмелье. - В печёнках вы у меня сидите! И ты, и Верка твоя!

- Почему моя? Ещё ничего не доказано. И если рассуждать логически, окажись отцом кто-то другой, она всё равно привезла бы Соню тебе. Ты же тётка...

- Тётка! А не мать! Чуешь разницу? И лучше бы она и вправду родила от кого-то другого! Я бы его хотя бы не знала, а так... Сама мысль, что я должна играть в дочки-матери, пока ты прохлаждаешься, меня просто невыносимо злит! Соня! Макс! - кричу, хватая свои покупки и Некрасовскую провизию, и нетерпеливо топаю ногой, чтобы моя новоиспечённая семейка поторопилась. Пёс летит со всех лап, высунув из пасти язык, а присмиревшая племянница с опаской поглядывает на отца.

К чёрту такого папашу! И мамашу к чёрту! Больше ни минуты о них думать не хочу! Накормлю противного рыжего кота, налью ребёнку горячего супа и лягу спать, пока она возится со своей Мариной. Иначе свихнусь! А эти горе-родители... Пусть только попробуют пролезть со своими проблемами в мои сны!

- Макс? Ты его Максом назвала? - бывший супруг встаёт следом и идёт с нами к подъезду, будто его кто-то приглашал! Ещё и возмущается, посмотрите! Сам обрюхатил мою сестру, а тут на тебе - пёс ему мой не угодил!